Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт

Мило не оставалось ничего другого, кроме как ждать и надеяться на то, что их либо не заметят, либо Дорн все же придет в себя.

Огонь бушевал, пожирая торфяной лесной грунт. Неподалеку от Мило дерево душ вскоре полностью охватило пламя, и сквозь пелену дыма Мило видел, как прочь от него разбегаются эльфы. Готовые защищать свою родину, они рассредотачивались по лесу. Но врага, которого они ждали, не было. Единственным противником, которого они видели, были горячие и брызжущие искрами дыры в земле — неумолимый и выносливый враг.

С наступлением ночи Мило оценил полный масштаб разверзшегося ада. Эльфийский лес освещали дюжины пожаров. В отблесках огня белые полосы дыма напоминали призраков, бродящих меж деревьев. Раскаленный кратер на краю поляны уже достиг диаметра в двадцать футов и с каждым часом разрастался. Дым стал невыносимым и не позволял увидеть ничего вдалеке. Над кронами деревьев по-прежнему бушевала буря.

Часть эльфов покинула свои посты, пытаясь потушить пожары. Вооружившись длинными копьями, они подходили достаточно близко к раскаленным дырам, пытаясь обвалить края. Другие рубили нижние ветви деревьев душ, пытаясь предотвратить распространение пожара на другие деревья. Но все эти усилия практически не увенчались успехом. Раскаленный торф и горячий воздух, поднимавшийся из дыр, победить не удавалось.

Эльфы бегали туда-сюда с чанами к близлежащей реке или пруду, пытаясь одолеть огонь. Но бой был неравным. В конце концов, оставалось лишь бросить деревья душ и попытаться обезопасить хотя бы свои пожитки.

Мило всю ночь не спал, защищая глаза и нос от дыма. Дорн от защиты отказался. Одеяло уже сползло с его плеч и запуталось вокруг торчавшего в земле меча. Либо дым был ему не страшен, либо он перестал дышать. Мило считал, что оба варианта вполне вероятны.

Он как раз собрался предпринять очередную попытку вырвать Дорна из оцепенения, когда неподалеку от рощи увидел среди деревьев приземистую фигурку. Она была такой же заметной и неуместной в эльфийском лесу, как земляника на снегу. Однако уже в следующий миг она исчезла из вида.

Мило потянулся за кинжалом. Если начнутся новые неприятности, он хотел иметь хоть какую-то защиту. На миг задумался, не предупредить ли эльфов — но от чего? Поэтому он отбросил эту мысль и сел на корточки рядом с Дорном.

— Ты меня убедил, — прошептал Мило, не отводя взгляда от могилы Сенеты. — Мы будем просто делать вид, что не имеем к этому никакого отношения. Может быть, нас не заметят или подумают, что мы ненормальные, и пощадят. Мой брат Бонне однажды так и поступил. Мы поспорили, что он не сможет… скажем, позаимствовать три огурца с огорода Нуберта Пешкоброда. Чтоб ты знал, у Нуберта есть такая противная псина, которая терпеть нас не может. Строго говоря, она почти всех в Дуболистье терпеть не может, но моего брата ненавидит больше всех. В любом случае Бонне считал, что собака ничего не сделает ему, если он просто не будет обращать на нее внимания. Эта идея показалась мне дурацкой, но мне было интересно, как выглядит тот, кто пытается не обращать внимания на собаку, которая кусает тебя за ногу. Итак, Бонне перелез через забор. Тварь кинулась на него, и казалось, вот-вот вцепится ему в глотку. Но Бонне просто смотрел в никуда. И, что я тебе скажу: эта шавка тявкала, рычала, прыгала вокруг моего брата, как ненормальная, но она его не тронула.

Мило начал сам себе казаться смешным, словно разговаривал с камнем или деревом. Дорн не реагировал, и, возможно, даже не слушал его. Неужели утратил волю к жизни? Может быть, собрался сидеть здесь, пока не умрет от голода, жажды, не сгорит или не будет убит?

В детстве Мило часто представлял себе, каково это — быть рыцарем на поле боя. Два войска стоят друг напротив друга. Лучники, конница, пехота — все один к одному. Взгляды устремлены неподвижно на врага, выстроившегося на другой стороне поля. В воздухе висит напряжение, на лицах — оно же. Краткий миг тишины, а затем приходит звук, которого все ждали. Низкий, гулкий, протяжный звук сигнального рога.

Так Мило представлял себе войну. То, что боевые действия могут начаться и с глухого удара по кожаному доспеху и сдавленного крика — а именно эти звуки доносились к ним из тумана, ему никогда не приходило в голову. Но именно в этом и заключается разница между мечтой и реальностью. Осознал он и еще кое-что, и понимание этого заставило его быстро повернуть голову: не обращать внимания на то, что непосредственно касается тебя, практически невозможно.

Приземистая фигура, которую он заметил некоторое время назад, принадлежала гному, и он был не один. Они дюжинами выбегали из-за деревьев и, одетые в тяжелые доспехи, с молотами и топорами, нападали на эльфов. Мрачные воины гномов отказались от своих привычных варварских криков, чтобы не спугнуть врага заранее. Их выдавали только тяжелая поступь латных сапог и металлическое позвякивание доспехов. И, несмотря на это, большинство эльфов все же были застигнуты врасплох. Либо они были заняты тушением пожаров, либо пытались спасти то немногое, что могли унести на себе. Гномы прошлись по ним, словно коса по полю пшеницы. Их потери были минимальными. Судя по всему, огонь и отсроченная атака были частью плана гномов — и он сработал.

План Мило до сих пор тоже работал отлично. На них никто не обращал внимания. Он чувствовал на себе взгляды, когда мимо них бегали гномы и эльфы. Но никому не было до них дела. У всех были свои заботы. Либо они спасали собственную жизнь, либо пытались отнять чужую. Сражение между гномами и эльфами бушевало не более двух часов, а затем воцарилась пугающая тишина.

Мило услышал, что к ним кто-то идет. Буря слегка поутихла, дым от огня висел над лесом, словно густой туман. На расстоянии тридцати футов еще можно было оставаться незамеченным.

К ним приближались гномы. Их металлические доспехи позвякивали на каждом шагу, а низкие гулкие голоса разносились над поляной.

— Мурим и Хадгар подтверждают, что более половины эльфов бежали на юг еще до того, как мы атаковали их. Огонь из наших кузниц сделал свое дело. Женщины, дети и старики длинноухих перешли границу еще ночью. Мы потеряли всего не более ста пятидесяти воинов, потери эльфов почти в пять раз превосходят наши. Остальные воины разбежались кто куда и больше носа сюда не сунут. Они тоже убегут в замок своего короля и не вернутся в Серое порубежье. Война выиграна, Доримбур, Мондуру не останется ничего, кроме как поблагодарить тебя при всех. Он не осмелится признаться, что ты действовал без его согласия. Остальные лорды потребовали бы его головы, если бы знали, как ты восстал против него.