Слуги сумерек - Дин Кунц

«Боже, помоги нам», – думала Кристина.

Ведьма, неподвижная, прямая, высокомерная, вызывающая, стояла так, будто это она позволила Кристине нажимать на курок, и даже издалека чувствовалась странная и завораживающая сила ее взгляда. Преодолевая гипнотическое действие безумных глаз, Кристина выстрелила, и рука с револьвером дернулась назад. Она не попала, хоть расстояние было небольшое. Кристина снова нажала на курок, удивилась, что не попала и на сей раз, с меньшего расстояния, хотела выстрелить в третий, но обнаружила, что кончились патроны.

О боже.

Ни патронов. Ни оружия. Боже. Ничего, кроме рук.

Хорошо, я сделаю это, сделаю голыми руками, отлично, я задушу суку, оторву ей башку.

Охваченная ужасом, сопя, извергая проклятия, с криком Кристина пошла на Спиви. Но тут верзила открыл по ней стрельбу из-за валунов, за которыми укрывался. Пули, бешено свистя, пролетали мимо, ударяясь о скалы и отскакивая. Она чувствовала, как они рассекают воздух вокруг ее головы. Понимая, что не сможет помочь Джою, если погибнет, Кристина остановилась и начала отступать к пещере.

Еще один выстрел. Посыпались острые осколки камней.

Она все еще была в истерике, но маниакальная злость внезапно преобразовалась: из ярости и жажды крови – в инстинкт самосохранения. Она отходила к пещере, слыша звуки выстрелов позади себя. Верзила вышел из укрытия и двинулся на нее. Пули с силой стучали по камням, и она ждала, что одна из них попадет ей в спину. Миновав вход в пещеру и достигнув первого поворота, она исчезла из поля зрения великана и подумала, что теперь находится в безопасности. Но последняя пуля отрикошетила от углового выступа и вонзилась ей в правое бедро, сбив с ног.

Она упала, сильно ударившись плечом, и почувствовала, что на нее наваливается темнота.

Отказываясь подчиниться шоку, вызванному ранением, хватая ртом воздух, отчаянно пытаясь отогнать подступавшую тьму, Кристина поползла по проходу.

Она не думала, что они пойдут за ней. Они не знали, что у нее только револьвер и нет патронов. Они будут осторожны.

Но они придут. Осторожно. Медленно. Но не так медленно, как хотелось бы. Они были неумолимы, как шериф из фильмов-вестернов.

Она вспотела, еле подвигая и волоча ногу, словно это была бетонная глыба, уползая по камням к месту, где в неровном свете костра ее ждали Чарли и Джой.

– О боже, тебя ранили, – сказал Чарли.

Джой ничего не сказал. Он стоял у самого костра, и пульсирующий свет придавал его лицу кровавый оттенок.

Он сосал свой большой палец и смотрел на нее широко открытыми глазами.

– Ничего, – сказала она, стараясь не показать, как напугана. Она прислонилась к стене, стоя на одной ноге.

Кристина дотронулась до бедра и почувствовала липкую кровь. Она не хотела смотреть на рану. Если было сильное кровотечение, следовало бы наложить жгут. Но на это не было времени. Стоит ей отвлечься, чтобы затянуть жгут, Спиви или верзила придут и вышибут ей мозги.

Рассудок ее еще не помутился, и Кристина уже не боялась, что скоро отключится, но силы начали оставлять ее.

Руки по-прежнему сжимали незаряженный, бесполезный револьвер. Она отбросила его.

– Болит? – спросил Чарли.

– Нет. – Это было почти правдой, она не испытывала боли в тот момент, но знала, что скоро почувствует ее.

– Отдайте нам мальчишку! Мы оставим вас в живых, если вы отдадите нам мальчишку! – кричал снаружи верзила.

Кристина не обращала внимания.

– Я уложила двух мерзавцев, – сказала она Чарли.

– Сколько осталось? – спросил он.

– Еще двое, – ответила она, не вдаваясь в подробности, чтобы Джой не узнал, что Грейс Спиви здесь.

Чубакка встал на задние лапы и зарычал. Кристина удивилась, что он смог подняться; выглядел он слабым и нездоровым. Он не сможет защитить Чарли.

Она заметила нож, лежавший в груде вещей в дальнем углу, и попросила Джоя принести его, но он только смотрел, не двигаясь, – помощи от него ждать не приходилось.

– Патронов больше нет? – спросил Чарли.

– Ни одного.

Снаружи слышалось:

– Отдайте мальчишку!

Чарли попробовал дотянуться до ножа, но был слишком слаб. Он начал хрипеть, потом кашлять и окончательно обессилел – на губах выступила кровавая слюна.

Кристина с отчаянием осознавала, что время утекает, как песок сквозь пальцы.

– Отдайте нам Антихриста!

Кристина, держась за стены и прыгая на здоровой ноге, стала медленно двигаться в угол пещеры. Добраться бы до ножа, а затем вернуться, тогда бы она засела в про-, ходе за углом, и, когда они войдут, смогла бы кинуться вперед и вонзить нож в одного из них.

Наконец она добралась до вещей, наклонилась и взяла нож – лезвие было слишком коротким. Она вертела его в руке, пытаясь убедить себя, что это как раз то, что надо.

Но требовалось проткнуть парку, одежду под ней, а лезвие такое короткое. Если бы она могла ударить их в лицо, но.., они вооружены, и шансов, что она победит в схватке, нет.

Проклятье.

Кристина с ненавистью отбросила нож.

– Огонь, – сказал Чарли.

Сначала она не поняла. Он вытер рукой кровавую слюну:

– Огонь. Это.., хорошее.., оружие.

Конечно.

Огонь. Лучше, чем нож с коротким лезвием.

Ей вдруг пришло в голову, что горящая головешка может стать частью огнестрельного оружия.

Временами боль пронзала раненую ногу в такт с биением ее пульса, но Кристина, стиснув зубы, склонилась над снаряжением. Нагибаться было тяжело, и она с ужасом думала, как придется распрямляться, хотя и опиралась на стену, помогая себе. Она порылась в вещах, которые вытряхнула из рюкзака накануне, и обнаружила пластиковую бутылку с зажигательной жидкостью, которую они купили на случай, если будут трудности с разведением огня в камине хижины. Кристина положила ее в правый карман брюк.

Когда она поднималась, каменный пол закачался под ногами. Она схватилась за край очага и подождала, пока головокружение пройдет.

Повернувшись к огню, между двух больших поленьев Кристина выхватила горящую ветку, боясь, что она погаснет, но ветка продолжала гореть ярким факелом.

Джой не шевелился и не разговаривал, но наблюдал с интересом. Он зависел от нее, сейчас его жизнь целиком была в ее руках.

Уже некоторое время снаружи не доносились никакие крики. Эта тишина пугала. Она могла лишь означать, что Спиви и верзила были уже внутри, в извилистом проходе.

Кристина пустилась в обратный путь вдоль стены, мимо Чарли, к проходу, в котором в любой момент могли появиться фанатики. Она в отчаянии сознавала, что, выбирая длинный, но самый надежный путь, она теряет драгоценные секунды, но не могла рисковать, идя через центр зала, из опасения упасть и погасить факел. Она держала горящую головешку в левой руке, а правой опиралась на стену, прихрамывая, а не прыгая на одной ноге, – так было быстрее; немного помогая и раненой ногой, хотя боль пронзала ее насквозь, когда она слишком неосторожно наступала. И хотя боль накатывала по-прежнему в такт с пульсом, она уже не была тупой, а жила, жалила, била, колола, скручивала и становилась сильнее с каждым ударом сердца.