Махавира - Александр Поехавший

Меня начинало изрядно тошнить от этого переполненного мясом города. Менял хосписы для проживания, ну хоть недорого было, не больше трёх сотен за ночь, как в Саратове. Спортивные болельщики из отсталых государств Южной Америки сводили с ума всех, особенно администратора. Она замучилась юзать переводчик, чтобы донести до этих хоть что-то. Какой-то дед из Перу спал подо мной прям в уличной одежде и в ботинках. Этот болван умудрился потерять паспорт в такси и поднял на уши весь хоспис. Основная масса проживающих гастарбайтеры. Этот был божественный купаж из индейцев и узбеков. В туалет не пройти, всё засрано, душевые вывернуты с корнем.

Мне стало очень не нравиться, что я ходил музицировать, как на работу. Каждый день ездил на Арбат и в некоторые другие злачные места. Однажды не успел забронировать площадку для выступления, и всё уже было забито другими музыкантами на недели вперёд. Всё ожидаемо легко скатилось в пропасть. На все эти деньги, что я надудел я прикупил зимнюю куртку, ветровку и сверхпрочные девяностые айрмаксы.

Я выдержал и продержался в Москве всего чуть больше двух недель, а казалось целую вечность. Последний хоспис был оплачен наперёд на месяц, но я прожил там всего ничего, а непрожитую разницу никто не возвратил.

Снова воротился в серединку средней полосы. Всё потому что я мечтал о девочках из Тольятти. Приткнулся в местный магазин стройматериалов. Месяц на мотоцикле ездил на стажировку в Сызрань. Научился сооружать дворцы из гипсокартона в стиле баварского рококо. Хоть мог провод с вилкой соединить и узнал про краску на водной основе, которую можно колеровать. Коллектив подобрался на редкость приятный, ибо все как и я, люди из сельской глубинки, а не какие-нибудь паскудные москвичи или ещё какая высокомерная гадость из крупноформатных городов. Зарисовывал бабушкины обои в своей единственной комнате разными стилями нанесения: валиком, рукой, кистью, просто плескал в стену наобум. В итоге получилось то, что получилось.

На выходных ездил в Саратов на творческие вечера. Играл на набережной напротив лавки влюблённых. Меня не выгоняли, как в Москве. Люди плясали, одна девушка так увлеклась, что не давала мне передохнуть. Она была помешана на кельтской культуре: скакала и крутилась, как заведённая.

У меня была одна знакомая в Саратове, у неё было полно недвижимости в городе и большущий загородный участок с усадебным домом.

Её звали Оксана. Да, это была именно она, та самая Оксана. Этот человек не уважал то, чем я занимался, но проявил королевское великодушие и один раз разрешил переночевать у неё.

Мы спустились в метро и она сказала, что у неё есть выгодный проездной. Она купила для себя и меня билет со скидкой. Я прекрасно знал, что это очень жадный и алчный человек и поскорей насчитал мелочи, чтобы ей не стало плохо. Я вернул ей даже больше, чем нужно было. Она была готова оторвать мне руки вместе с этими жалкими копейками.

Мы прибыли на квартиру немного поздним вечером. Я был очень голоден и наивно ожидал, что меня примут, как гостя. У Оксаны дома не было даже куска хлеба. Она знала заблаговременно, что пригласит меня и вот такое радушие. Этот человек ездил ко мне в Сызрань каждую неделю длительное время. Я прекрасно знал, что билет на электричку стоит денег. И чтобы она ко мне приехала и ещё себе еду пошла покупать…

Я сел за пустой стол. Оксана налила мне из крана воды. Я спросил было ли что поесть. Она сказала, что через дорогу работает круглосуточный супермаркет. Я горько пожалел, что согласился приехать, лучше бы заночевал в хосписе или прямо на улице.

Мы вышли на улицу за продуктами, и по дороге она увлечённо рассказывала о жизни в Европе. Она свободно летала туда каждый год и выкладывала фоточку каждого города, чтобы все видели какая у неё чрезвычайно успешная, насыщенная жизнь.

Я купил кое-что слопать. Сам приготовил, потому что этот человек был неприспособлен заботиться о ком-то ещё кроме себя. Оксана стала превосходным образцом нынешнего русского радушия. Раз в год приехал и такой необычно тёплый, задушевный приём.

Она даже не притронулась к сваренной мною еде: либо настолько до нашей встречи обожралась, либо такая дешёвая снедь не для такой титулованной недопринцесски. Каждую минуту я хотел самовольно покинуть эту злополучную квартиру. Она была просторной, в достаточно престижном районе, но в ней не было для меня места.

Утром я поспешил смотать удочки оттуда, чтобы больше никогда не возвращаться. Чтобы не испытывать такое крайнее неудобство от такой хозяйки с типичном комплексом русской женщины: мне все должны, я же никому, а также полным отсутствием житейского ума и проницательности. Я поблагодарил этого человека за ночлег, пожелал всего самого наилучшего и устремился на электричку домой.

В другой день музицирования мне вложила номер телефона девушка с преимущественно восточной внешностью. Я закончил уличный концерт. Мы столкнулись. Она была приезжей из Оренбуржья и работала в какой-то больнице. Я предложил дойти вместе до вокзала. Всю дорогу она доказывала мне, что она русская несмотря на немного косые глаза. Я сразу понял, что она абсолютно непригодная, очередная помешанная на своём лице, на которое всем по сути было насрать.

До рейса по рельсам оставалось время. Мы сели в привокзальную бургерную, куда все обожали забегать в тубзик. Как же было ясно видно, как же она до тряски ждала, чтобы я ей предложил за свой счёт купить. Эта девушка не вытерпела, и с перекошенным от негодования лицом поплелась сама к кассе и купила себе напиток с трубочкой. Она рассказывала, как любит гарика потера, а я наоборот терпеть не мог этих недоволшебников с дебильными лицами. Я в открытую ей это сказал, добавив, что предпочитаю властелина колец да ещё и в гоблинском переводе. Она меня возненавидела. На перроне, перед загрузкой в вагон я предпринял попытку чмокнуть её в губы, но она пренебрежительно отвернулась. Сразу же после того, как состав тронулся я подчистую забыл про неё.

Изредка я играл на ленинградке, потому что там часто бывал отвратительный аккордеонист. Этот недомузыкант притаскивался после меня, садился рядом и внаглую начинал свою трель. Этот гандон видимо очень давно там наигрывал, уже несколько лет на одной точке и считал себя царём исторической улицы Саратова. Я подходил к нему и высказывал в лицо