Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин

— Это вообще-то называется стиль, о котором ты даже…

— Кто-то любит ходить по углям? — как бы невзначай спросила Корделия, окинув Мегану подозрительным взглядом, и обе ее сестры мгновенно прекратили перепалку. — Я ведь запрещала вам расхаживать по чужим каминам…

— Нет! Я и не думала! — вздрогнув, начала Мегана. — Никаких каминов! Я помню, что мы не должны привлекать внимание перед шабашем!

Рэммора, нахмурив брови, молчала. Она закончила с бифштексами и уже потянулась было к ложке, чтобы взяться замешивать кисель, и тут заметила, что из-под манжеты на рукаве ее платья вылез уголок записки. Она быстро засунула его обратно. Пальцы ее при этом дрожали… Как и у сестры, у нее тоже была своя тайна.

— Так что Селен Палмер разболтала, Корди? — спросила Рэммора, вспомнив, о чем они говорили до этого.

Корделия раздраженно фыркнула.

— О, старая жаба много чего разболтала! — сказала она. — Как выяснилось, наша разлюбезная Скарлетт не приедет ни сегодня, ни завтра. Она появится лишь перед самым Кануном — видимо, таким образом эта дрянь пытается завуалированно показать всем, что мое приглашение для нее это что-то не такое уж и важное. Инициацию моей дочери Верховная не считает событием, достойным того, чтобы потратить на него хоть один лишний день из своего забитого важными-преважными делами расписания.

— Нет, ну какова наглость! — возмущенно воскликнула Мегана, жестом открывая шкаф с приправами; вокруг нее заплясали баночки с разноцветными порошками, отправляясь в дальний полет к казанкам на плите. — Проявлять столь явное неуважение к Кэндлам!

— Пускай лучше проявляет неуважение, чем начинает подозревать, — вставила более осторожная Рэммора.

— К нашему счастью, она ничего не знает, — сказала Корделия. — Пусть до последнего считает, что инициация дочери и Триединая Линия — это все, что мне нужно. Когда мы подадим главное блюдо, у нее просто не останется иного выхода, кроме как смириться и… начать им давиться. А после всего, что произойдет в Канун, нам уже будет плевать как на саму Скарлетт, так и на любые ее «жесты неуважения». Когда с нами окажется наш… гм… друг, настанет наш черед диктовать условия.

— Хочешь сказать, твой черед? — прищурившись, заметила Рэммора.

— Мы это уже не раз обсуждали, не хочу еще и сейчас тратить время на бесполезные препирательства, — отрезала Корделия. — Вы обе получите свою долю. Триединая Линия укрепится Крестовиной Линар, чего прежде никогда не случалось. И к этой Крестовине мы привяжем нити, на которых, как марионетка, повиснет…

— …Это Мистер Совершенство… — пропело радио.

— А что, если не выйдет? — усомнилась Рэммора. — Его ведь еще ни разу никто не отлавливал. Это вам не лесного духа в дупло загнать. А ну как тварь вырвется на свободу?

— Даже части его опасны, а уж он сам — сущий дьявол, — кивнула Мегана. Похоже, в понимании серьезности угрозы у них с Рэмморой не было разногласий.

— Думать о поражении — значит уже проиграть, — тонкие губы Корделии Кэндл растянулись в угрожающей улыбке, от которой обеим сестрам захотелось тут же исчезнуть, провалившись сквозь землю — хоть бы и в Печь. — Поздно отступать, сестренки. Или вы еще думаете, что я отменю все в самый последний момент? Мол, это пустяковый каприз Корди — может, она и перебесится как-нибудь? Я ведь первенца своего для нашего дела не пожалела. Думаете, вас пожалею?

— И Гарри, — с невинным видом напомнила Рэммора. — Ну, не пожалела…

— Нет, Гарри не в счет, — вставила Мегана. — Он ведь полнейшее ничтожество. Для нашего замысла он не имеет никакой ценности. И Корди от него просто устала, а…

— А его жизнь? — яростно вступила в спор Рэммора.

— Да, жизнь Гарри, но не сам Гарри.

— Зашить рты обеим? — пригрозила Корделия сладеньким голосом. Она открыла огромную и скрипучую, увеличившуюся в размерах вместе с кухней ржавую дверцу холодильника. Нынешней его вместительности мог бы позавидовать продуктовый склад при какой-нибудь лавке. — Зря вы завели речь о Гарри, очень зря… — продолжила средняя сестра Кэндл, роясь на полках. — Но если уж вы ничего не понимаете, и чтобы раз и навсегда закрыть эту тему, давайте обсудим Гарри.

— Уже не очень-то и хочется, — поспешно сказала Рэммора. Мегана закивала.

— Нет, обсудим, почему не обсудить? — продолжила Корделия, вытащив из холодильника огромную металлическую бадью с чем-то, что напоминало застывшую слизь. Пудинг подрагивал всю дорогу, пока бадья, которую было не поднять и трем взрослым мужчинам, не проплыла по воздуху и не опустилась на пол у плиты. — Гарри отнюдь не ничтожество, каким вы его обманчиво считаете, и вот в этом-то все и дело. Когда-то — были времена — если бы началась драка, я бы и пенса на вас не поставила против него. Гарри был сильнее и опаснее всех нас, вместе взятых, могущественнее обеих старух, я уж не говорю о бестолочи Джозефе. И мне стоило неимоверных трудов посеять в нем зерно той слабости, той ржавчины, которая поедала его все эти годы. Гарри был упрятан не потому, что он ничтожество и будет путаться под ногами. А потому, что он на многое был бы способен даже сейчас, если бы узнал, что ждет его сына. За Виктора он бы вырвал нам всем сердца из груди и не поморщился бы. Это что касается Гарри, — Корделия угрожающе прищурилась. — Именно поэтому я вовремя убрала его с пути. И лучше бы Джозефу как следует его сторожить, поскольку, если он выберется и все узнает…

— Да мы поняли, — хмуро сказала Мегана. — Но я не пойму, отчего ты так набросилась на Джозефа? Подумаешь, какое-то проклятие! Я уже решила, ты убьешь моего бедного мужа, а он всего лишь хотел преподать урок непослушному мальчишке.

Корделия прошипела:

— Это мой сын.

Застрявший в дверном косяке нож опасно шевельнулся…

— Джозефу еще очень повезло, — сказала Рэммора. — Он и так потерял всякую совесть и забыл свое место!

— И будет за это наказан, — добавила Корделия, взглядом выключая газовую горелку на плите под котлом с глазами.

— Но почему ты в таком случае не велишь ему снять с мальчишки проклятие? — недоумевала Мегана.

— Велю, когда придет время. Пока что это очень удачно подвернувшийся залог того, что тварь не заинтересуется Томасом.

— Тогда отчего