Обратный отсчет - Олекса Белобров

Как только Афродита умчалась, Хантер доложил о встрече с Навалем, стараясь не упустить ни одной детали, упомянув и то, что оба они во время разговора находились под чарсом.

— Ну что ж, пока все идет по плану, — подвел итог Ваганов. — А как тебе понравился Нар-Баркаш, Павел? — усмехнулся он. — Ну, про двух жен я уже не говорю. Отличная импровизация. И как тебе, Саня, такое в голову пришло? Что-то в этом есть, а?

— Не забывай про двух тещ, — насмешливо вставил Тайфун. — Опять же — дети от каждой… Это ж всех надо присмотреть, на ноги поставить, выучить, в люди вывести! Знаешь, как на Полтавщине говорят: погані ті батьки, що дітей до пенсії не догодують. В общем, ну их в болото, эти муслюмские заморочки!

В результате обсуждения было решено — завтра Хантер выслушает, что ему сообщат, и только после этого можно переходить к конкретным действиям.

Выход «Буратино» на боевые стрельбы запланирован на послезавтра. Проверив для порядка Дыню и его «союзных балбесов», капитан Петренко пришел к выводу, что там все в полном порядке. Упертый замполит роты по прозвищу Данила-Мастер даже умудрился загнать десантников на политзанятия (над чем долго насмехались реактивщики) и провел их на самом высоком методическом уровне.

За чаркой (в недрах бронетранспортера, чтоб, боже упаси, никто не засек) Александр поведал другу о встрече с Магнатом и Навалем и разговоре с ними.

— Смотри, Сашок, в оба, — вполголоса предупредил Денисенко, закусывая китайской тушенкой «Великая стена». — Чтобы всех нас не подставили, как в том недоброй памяти апреле…

Часть десятая. Обратный отсчет

1. Ландшафтный пожар

На следующее утро капитан Петренко и Афродита уже были в торговых кварталах. Но теперь, кроме них и водителя, в «уазике» находились двое вооруженных до зубов спецназовцев — Ваганов страховался на случай, если молодых людей попытаются захватить или уничтожить.

Ахмад, невзирая на вчерашние «покупки» капитана, приветливо улыбался. Вокруг его дукана все было спокойно. В магазинчике трудился новый помощник — очевидно, тот самый Зайд. Младший брат походил на старшего как две капли воды, разница заключалась лишь в возрасте и манере держаться. По всему чувствовалось, что он побаивается турана-шурави.

На словах Зайд передал, что Найгуль и Наваль готовы принять предложение Шекор-турана, но с одним условием — ни одна ракета не должна упасть на кишлаки их хейля. Хитрец Наваль даже передал список тех селений, по которым, с его точки зрения, вполне можно нанести удар — там, очевидно, обитали враги или конкуренты отца и сына. В перечень почему-то входил и договорной кишлак Сапамхейль, где Наваль в свое время был обменен на двух пленных афганских офицеров и одного шурави.

— Восток — дело тонкое! — хмыкнул Хантер, сунув список в карман, и тут же жестко спросил Зайда, заметив, что тот что-то прячет за спиной: — Что еще велели передать отец и брат?

«Что там у мальчишки? — колебался он. — Нож, пистолет? Но ведь должен понимать — не успеет руку поднять, как я его на месте порву… Ладно, сейчас все станет ясно», — решил десантник.

— Атец передаль, чьто жилатилно, — подросток от напряжения покрылся потом, — чьтобы ракета свалился с машина в район поворот на Сапамхейль, — наконец выдавил он. — А там к туран подиехат Наваль атдать палавина пайса, чьтоби ти убидиться — ми не абманнем. Втарой палавина ти полючат, кагда ракета будит у моджахед. — Зайд окончательно перепугался, заметив, что Шекор-туран напряженно следит за его руками.

— Ето братка тибе передаль. — Из-за его спины появилась новенькая кожаная кобура для пистолета Стечкина — точно такая же была на Навале, когда тот угодил в плен. — Он гаварить, чьто ето многа удобная, чим твая харап, — с ухмылкой указал паренек на деревянное чудище, свисавшее с капитанского ремня. Воспользовавшись тем, что туран занят разглядыванием подарка, Зайд выскочил из дукана и умчался.

Капитан купил у Магната яркие резиновые сапожки для дочери и вышел на улицу. Галя торговалась под присмотром спецназовцев, вышколенный Ваня прохаживался по кругу, как конь на выездке, охраняя свой УАЗ.

— Поехали! — скомандовал капитан, и вся группа моментально заняла места в машине.

Возле «отстойника» Хантер попросил водителя остановиться и вышел: в углу площадки стояли два «уазика» с афганскими номерами, а рядом полковник Худайбердыев в одежде белуджа[154]и в темных очках, Тайфун, майор Кузьменко и подполковник Ваганов. Петренко приветствовал офицеров еще издали. Рафик Давлет тепло поздоровался с ним обеими руками, но обниматься не стал, чтобы не нарушать маскировку.

Сразу же перешли к делу. Капитан доложил о результатах переговоров. Правда, сумма задатка, озвученная им, существенно отличалась от той, которую упомянул Зайд, — якобы его «кровники» пообещали только треть от того, что он запросил. Затем он показал список кишлаков, «согласованный» с Найгулем.

— Все это хорошо, — согласился Худайбердыев. — Найгуль взял приманку. Но теперь необходимо, чтобы он действовал по нашему плану, а не мы — по его. Завтра «Ураганы» нанесут удары по своим целям, а «Буратино» — по самому опасному и наиболее укрепленному населенному пункту, который к тому же должен находиться вблизи от мятежного гнездовья Найгуля. А как по-твоему, — неожиданно спросил он у Александра, кивнув на развернутую карту, которую держал в руках майор Кузьменко, — какие кишлаки следует в первую очередь уничтожить в этом районе?

— Захирхейль! — не раздумывая ответил капитан. Карта для этого ему не требовалась. Он вдруг вспомнил все — и до боли стиснул зубы. Низкие звезды над ручьем, упоенный стон, нежные губы и восхитительное женское тело… Оксана погибла именно в этом кишлаке. — Захирхейль, себ дегерволь! — уже спокойнее повторил он. — Имею к этому местечку особый счет.

— Другого ответа я и не ждал, — проговорил полковник, в упор глядя на капитана. — Таким образом, назначаем Захирхейль первой жертвой Нар-Баркаша! А «Ураганы» разнесут соседний населенный пункт — кишлак Сафир-Шафа. Захирхейль Нар-Баркаш уничтожит новейшими боеприпасами термобарического действия, доставкой которых займешься ты, Искандер. После боевого применения «Мальвин» твоим людям придется прочесать развалины и собрать в специальные полиэтиленовые мешки образцы трупов — как людей, так и животных. За этими мешками в самое ближайшее время прибудут вертолеты.

Полковник помедлил, раздумывая, и продолжал:

— После этой акции устрашения рядом с базами Найгуля ему еще сильнее захочется повидаться с тобой, Искандер. И тут нужно не упустить момент. Завтра, когда колонна выдвинется на боевые, у поворота на Сапамхейль притормози движение — именно там наши люди организуют «случайное» падение боеприпаса на грунт. Выставишь рядом с «Мальвиной» бронетранспортер, назначишь старшим самого опытного и подготовленного комвзвода, пусть охраняет. После того как уничтожим вражеские гнезда, вернешься туда — ждать Наваля. Хорошо запомнил?

— Так точно, себ дегерволь! — ответил капитан. — Хотя есть несколько вопросов. Где, когда и как мы намерены захватить «Карабаса-Барабаса»? Но не это главное. Товарищ полковник, может, я чего-то не понимаю, но чего мы с ним так возимся? Накрыть его со всеми приспешниками тем же Нар-Баркашем — и дело с концом! Зачем эти лишние телодвижения?

— Знаешь, Искандер, — взяв Хантера за локоть, Худайбердыев отвел его в сторону — так, чтобы их не могли слышать остальные, — если бы все решалось так просто, то нечего было бы и войска сюда вводить. В самом деле: поднять в воздух Дальнюю авиацию, проутюжить Афган — и харап! Но не забывай — в кишлаках, кроме моджахедов, живут вполне мирные люди. То, что завтра придется уничтожить два кишлака — это война, ее издержки. К тому же авиация сегодня утром сбросила листовки с предупреждением для мирного населения, где указаны безопасные районы. Не забывай и о том, что многочисленные и дисциплинированные отряды Найгуля — превосходный инструмент для борьбы с аналогичными бандформированиями. В этом главный смысл нашей СПО — уничтожив Найгуля, мы «коронуем» Наваля, а затем посмотрим, что из этого получится. Наваля и его воинство вполне реально использовать в качестве противовеса тем полевым командирам, которых мы не в состоянии контролировать. И служить нам он будет долго — не месяц-два, а несколько лет!

Внезапно выражение лица полковника изменилось — оно стало жестким, глаза сузились.

— И вот еще что… — медленно проговорил он. — Тебе известно, что не только ты, но и я здесь свою кровь пролил, и меня тут едва не прикончили. А я — воин Востока, и отомстить — дело моей чести! И не просто забросать врага снарядами где-то за линией горизонта… — В мужественном лице туркмена мелькнуло что-то волчье, блеснули зубы. — Нет, я хочу увидеть голову своего врага — вот так, глаза в глаза! Думаю, и ты хочешь того же… А что до деталей операции… Помнишь Пуштунвалай: не спеши, не спеши, не спеши! Усвоил, стратег?