Неправильное воспитание Кэмерон Пост - Эмили М. Дэнфорт

всего, ей назначили обязательные ежедневные индивидуальные консультации с Лидией или Риком, а так как Рик находился в рекламном туре, где представлял «Обетование» и программу «Свободен от бремени» в качестве удачной ролевой модели, избавившейся от лишнего веса, встречаться ей предстояло с Лидией.

Теперь мы с Адамом виделись с Джейн только за едой или во время занятий, на которых обязательно присутствовал кто-то из персонала: в классе или в церкви. Но даже тогда Лидия часто подсаживалась за наш стол, устраивалась на той же скамье в церкви, постоянно окидывая нас ледяным взглядом, который можно было почувствовать, даже не глядя на нее. Через записки, сложенные в крошечные квадратики и тайно скользившие из рук в руки, через обрывки фраз мы узнали, что Джейн выдала часть запасов, которую она прятала в хлеву, чтобы утихомирить Лидию и убедить ее, что это вся заначка. О тайнике в протезе Лидия не подозревала. Джейн надеялась, что так будет и дальше. Самой доброй вестью было то, что она не рассказала о нас с Адамом; впрочем, Дейн тоже молчал, хотя и знал про нас, в чем я почти уверена.

– Твое наказание совсем некстати, хуже времени и быть не может, – сказал Адам как-то утром за завтраком, пока Лидия придирчиво выбирала наименее водянистые кусочки омлета.

– Вообще-то я думаю, что это божий промысел, – быстро сказала Джейн. – Самый подходящий момент. – Она огляделась – не подслушивает ли кто, – но в столовой было малолюдно, а те, кто пришел в столь ранний час, засыпа́ли за едой. Она еще больше понизила голос и сказала: – Мы до сих пор не придумали, как забрать наши документы из кабинета. Для этого кому-то из нас должны поручить евангельское дежурство, а ведь мы – последние кандидаты для таких заданий. Я собираюсь использовать свое наказание, чтобы прикинуться Дейном Бански.

– Что? – выпалил Адам раньше меня.

– Весь следующий месяц буду принимать болтовню Лидии за чистую монету, – сказала она; в ее глазах читалось какое-то яростное оживление. – Целиком и полностью. Советую вам последовать моему примеру. Надо сделать так, чтобы мошенничество не было слишком уж явным, нужен повод для такого преображения.

– Я не понимаю, о чем ты, – ответил Адам за нас обоих. – Дейн не притворяется.

– Возможно, он и не планирует побег, но и в Бога тоже не уверовал, – сказала Джейн. – Марк послужил катализатором, превратил его в ревностного неофита, Лидия в восторге. Меня поймали с травкой, поэтому во время наших консультаций я откровенно рассказываю о своем пристрастии к марихуане. Говорю Лидии, что так пытаюсь справиться с виной за мое греховное сексуальное извращение.

– И что, это работает? – удивилась я.

Джейн кивнула.

– Насколько я могу судить. Я никогда не откровенничала с ней раньше, и она это знает, поэтому она хочет верить, что у нас наметился прогресс. И это только начало. Подождите, пока я разревусь.

– Я уже плакал на индивидуальных консультациях, – сказал Адам.

– Кто бы сомневался, – сказала Джейн. – Безусловно.

– О, прости мне мою слабость, ты, женщина из камня. – Адам сделал вид, что дуется.

Лидия говорила что-то Эрин. В руках у нее были полная тарелка и чашка чая. Она могла присоединиться к нам в любую секунду.

– Не знаю, смогу ли я сыграть убедительно, – засомневалась я. – Думаю, она сразу поймет, что я притворяюсь.

– Даже если и так, – возразила Джейн, – она все равно не узнает, зачем ты это делаешь. Чем меньше времени мы будем теперь проводить друг с другом, чем больше сил посвятим «Обетованию», тем лучше. Мы должны пожертвовать сегодняшним днем во имя завтрашнего.

– Фу, гадость, – сказал Адам. – Ты уже говоришь как она.

– Хорошо, – сказала Джейн. – В этом и смысл.

Тут Лидия заняла место за нашим столом, и мы принялись обсуждать предложенную ею тему. Я не запомнила ни слова из той беседы.

* * *

Всего через несколько дней почта предоставила мне идеальный предлог, способный объяснить любые изменения в моем поведении. Конечно, прочитав письмо, я не сказала себе: «О! Эта душещипательная история поможет мне манипулировать Лидией». Все вышло как-то само собой.

В письме от бабули (на трех страницах машинописи плюс страничка от руки, написанная Рут) во всех красках рассказывалось о злоключениях, которые пережила Рут из-за своего нейрофиброматоза и сорванной операции по его удалению. Опухоль, по-видимому, росла с пугающей скоростью с самого Рождества, и Рут уже больше не могла скрывать это новообразование на спине, его было не спрятать под одеждой. Кроме того, у нее начались боли. Рут все время уставала. Эта штуковина питалась ее соками, словно клещ или пиявка, поэтому операцию в Миннесоте назначили на несколько недель раньше. Рэй вместе с бабулей отправились в Миннеаполис с Рут, чтобы наконец вырезать эту чертову опухоль. Но все пошло не очень хорошо.

Лидия вручила мне конверт в начале нашей индивидуальной консультации. Содержание было ей уже знакомо, так как вся почта учеников предварительно вскрывалась и просматривалась. Обычно корреспонденцию передавали в конце встречи или разносили по субботам, поэтому с самого начала я поняла: что-то случилось.

– Почему бы тебе не прочесть его сейчас, тогда мы смогли бы поговорить о нем, если нужно.

Я согласилась, потому что и впрямь беспокоилась, что же там внутри.

В письме бабуля подробно рассказывала о поездке в Миннеаполис и о самой больнице, о чрезвычайно приятном крыле для посетителей, где были старые пишущие машинки для детей, чтобы было с чем поиграть. Ей захотелось вспомнить молодость, поэтому она села и напечатала мне это письмо, просто чтобы проверить, не утратила ли еще навык. Я чувствую себя Джессикой Флетчер. Ты помнишь «Она написала убийство»?

Все пошло кувырком. Хирурги только сняли верхнюю часть опухоли (почти полтора фунта!), а потом решили, что не рискнут подбираться так близко к позвоночнику твоей тети Рут (хотя изначально именно это они и собирались сделать). К тому же она потеряла довольно много крови во время операции. Можешь представить, как это нас встревожило. Там было столько этих докторов – прямо целая футбольная команда, все в зеленом (я спрашивала, они называют эту одежду хирургическими костюмами), и все сошлись, что резать так близко от позвоночника опасно. Самая большая часть опухоли исчезла, но все врачи убеждены, что это лишь временные меры и опухоль будет расти и дальше, потому что паренхима (так они называют корень) все еще там. Они даже сделали биопсию, и она показала, что опухоль доброкачественная (это хорошо, значит, не рак). Но они еще взяли с ее бедра маленький кусочек другой опухоли (у нее там тоже были, помнишь?),