Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт - Макс Хастингс

В точке 218 вы сворачиваете с главной дороги на город Вир и идете по боковой дороге к вершине гряды, — рассказывал лейтенант Ричард Моссе, командир противотанкового взвода 1-го батальона 32-й бригады Уэльсской гвардейской бронетанковой дивизии, о позиции своего батальона к концу первой половины августа. — Хорошо видны щиты с надписью: «Пыль означает смерть». Это было самое скверное место, в какие я когда-либо попадал. Множество тел наших предшественников лежит на полях, здесь же около 25 подбитых машин, в основном английских. Все покрыто толстым слоем пыли, и над всем этим висит сладковатый тошнотворный запах смерти… Днем мы не могли двигаться, поскольку находились под наблюдением вражеских минометчиков, а идти в передовые роты временами приходилось под пулеметным огнем… 12 августа наша артиллерия снова вела огонь с большим недолетом, и часть снарядов угодила по своим позициям, сержант Лентле и еще один солдат были убиты, несколько человек ранены. Очень жаль, что я потерял сержанта Лентле. Это был надежный и разумный человек. Сам он не пошел бы на риск: у него жена и двое мальчиков, которых он обожал; но он выполнял приказы, какими бы опасными они ни были. Я всегда мог на него положиться… Дэвид Рис, командир минометного взвода, был ранен. Хьюдж, Фред и я — это все, что осталось в нашей роте, так что только мы и помогали удерживать участок нашей линии обороны. Мы продвинулись на полмили вперед, потери составили 122 человека, из них 35 убитыми… Пока я буду жив, это слово «бокаж» (живая изгородь) будет меня преследовать и напоминать об изуродованной сельской местности, пыли, садах, затопленных долинах и глупых состязаниях в стрельбе из орудий при появлении цели.

Описание лейтенантом Моссе тяжелого положения 1-го батальона является трезвой поправкой к характеристике обстановки для тех, кто полагает, что к середине августа, когда немецкая армия находилась в пределах одной недели до развала, давление с ее стороны ослабилось. Постоянный расход людских ресурсов продолжался до горького конца.

В ночь на 7 августа после массированного налета самолетов бомбардировочного командования 2-й канадский корпус генерал-лейтенанта Саймондса возобновил наступление в южном направлении в сторону Фалеза — операция «Тоталайз». Саймондс, до этого командир дивизии на о. Сицилия, станет впоследствии одним из выдающихся командиров корпусов на Европейском театре. Суровый, непреклонный офицер, он вносил необычное творческое начало в каждое оперативное решение, за исполнение которого нес ответственность. Это Саймондс решил наступать по открытой местности ночью, использовать 76 шасси самоходных артиллерийских установок в качестве транспортных средств для пехоты, следующей в авангарде, применить сложную электронику и осветительные средства для указания путей движения к намеченным целям в условиях ночной темноты. И никакой задержки после удара авиации.

Еще когда разрабатывался план операции «Тоталайз», Клюге уже перегруппировал свои силы у Мортена. 9-я танковая дивизия СС покинула участок фронта против англичан 1 августа; за ней последовала 1-я танковая дивизия СС в ночь на 4 августа, которую заменила 89-пехотная дивизия. Дезертир-югослав из 89-й немецкой дивизии вышел на передний край канадцев, сообщив эту важную для Саймондса информацию. Впервые с 7 июня основные силы немецкой армии были сняты с восточного фланга союзников. 6–7 августа на правом фланге у Крерара 43-я дивизия наконец очистила от противника высоту Мон-Пенсон, а 59-я дивизия пересекла реку Орн севернее Тури-Аркур. Левый фланг немцев, таким образом, был под сильным давлением, когда канадцы начали наступление.

В 23.30 7 августа штурмовые подразделения, ведомые танками и танками с бойковыми тралами, пересекли исходный рубеж. Они двинулись вперед четырьмя колоннами и скрылись в огромном облаке дыма, поднятого бомбардировкой. Авиация сделала свое дело с поразительной точностью, помогли ей целеуказания с помощью цветных трассирующих снарядов; на этот раз обошлось без потерь среди союзных войск, и 3462 тонны бомб упали на деревни, оказавшиеся на пути наступления канадских войск. Не было и предварительной артиллерийской подготовки. Для солдат на земле картина была изумительная, когда лучи прожекторов уперлись в облака — их прозвали «лунный свет Монти», — чтобы улучшить видимость для наступающих, зенитные пушки «Бофорс» периодически вели огонь трассирующими снарядами, указывая войскам направление наступления. Их первоначальный успех был обнадеживающим. Несмотря на некоторые сбои, первые объекты были взяты к рассвету. На левом фланге 51-я дивизия успешно продвигалась вперед, предоставляя войскам последующих эшелонов уничтожение отдельных групп противника. Немецкие контратаки были отбиты, а истребители «Тайфун» 2-й тактической воздушной армии, усиленные «Мустангами» и «Спитфайерами», висели над дорогами, по которым немцы могли подбросить подкрепления. Примерно в 12.50 8 августа появилась первая волна «летающих крепостей» в составе 492 машин 8-й воздушной армии, которая нанесла мощные бомбовые удары для поддержки канадцев. Это было что-то ужасное, так как удар частично пришелся по своим войскам. Канадцы, англичане и поляки потеряли свыше 300 человек. Солдаты пришли в ярость. «Мы спрашивали, какого черта они не могут читать карту даже в такой ясный день, как этот? — говорил капрал Дик Реймонд из 3-й канадской дивизии. — Многие наши орудия открыли огонь по «летающим крепостям». Каждый на земле радовался попаданию».

И тут стали появляться знакомые, гнетущие признаки того, что наступление выдыхается. Тилли-ла-Кампань все еще держалась стойко. Как часто случалось в ходе кампании, союзники обходили немецкие позиции, полагая, что противник, оказавшись отрезанным, прекратит сопротивление, но на самом деле он каждый раз продолжал ожесточенно сражаться. 2-й канадский корпус продвинулся на шесть с лишним миль, но до Фалеза все еще оставалось 12 миль. Ночные атаки канадских боевых групп были отбиты со значительными потерями. Уже знакомый союзникам заслон из 8 8-мм орудий причинял ощутимые потери наступающим танкам. Потрепанные части 12-й танковой дивизии СС имели приказ двигаться в западном направлении, когда началась операция «Тоталайз», и во изменение приказа их быстро перебросили для поддержки 89-пехотной дивизии. В 12-й дивизии СС все еще имелось 48 своих танков, а также 19 «Тигров» 101-го тяжелого танкового батальона СС, переданного в подчинение дивизии. Хотя 12-я танковая дивизия СС не находилась на переднем крае, когда канадцы начали наступление, командир дивизии Мейер оставил там офицеров связи, которые могли немедленно докладывать ему об изменениях в обстановке. Рано утром 8 августа боевые группы Вальдмюллера и Краузе, сформированные из подразделений 12-й танковой дивизии, а последняя находилась на участке фронта Тури-Аркур, вступили в бой у дороги на Фалез. Завязалась ожесточенная схватка, в которой капитан Михаэл Виттман, известнейший немецкий танковый ас, герой боев у Виллер-Бокажа, нашел свой конец под огнем канадских «Шерманов».

Как польская, так и канадская бронетанковые дивизии, шедшие во главе наступавших войск, впервые вступали в бой, и это, несомненно, осложняло их положение. В ночь на 8 августа Саймондс приказал танкам продолжать давление на противника. Многие части просто игнорировали этот приказ и отошли на ночь в места укрытия так, как их учили. Некоторые подразделения, которые все же продолжили ночное наступление, оказались без поддержки, были отрезаны и в конечном счете уничтожены из 88-мм орудий. 9 августа штаб Саймондса был вне себя от возмущения бесконечными задержками, которыми сопровождались почти любые передвижения частей, а также повторяющимися случаями перестрелок между своими же пехотинцами и танкистами; стало трудно получить точные сведения о происходящих на переднем крае событиях. Ожесточенная немецкая контратака, предпринятая боевой группой 12-й танковой дивизии СС, довершила хаос. За один день английский Колумбийский полк потерял 47 танков и 112 человек личного состава. Пехотная часть, состоявшая из алгонкинов, потеряла 128 человек (алгонкины — название некогда многочисленного индейского племени Северной Америки. — Ред.). Поляки на левом фланге несколько продвинулись вперед, дойдя до Силвена. В ночь на 9 августа 10-я канадская бригада успешно продвинулась в западном направлении. Однако днем 10 августа крупный ночной удар силами 3-й канадской дивизии в лесном массиве Куэсни закончился на следующее утро ее отступлением.

Энтузиазм канадцев явно ослабевал: трудности в высших штабах вызвали неуверенность в низах. Монтгомери всегда относился с недоверием к Крерару, командующему канадской армией, и сильно расстроил командование армии в самом начале этого ее первого сражения, направив к ней в штаб для контроля штабных офицеров из 21-й группы армий. Крерар оказался вовлеченным в спор с суровым Крекером, командиром 1-го английского корпуса, который попытался на месте отстранить канадца от командования. Нетерпеливый Монтгомери пытался убедить обоих обратить свой гнев на противника. «Основной причиной был Гарри. Боюсь, что он считает себя великим полководцем и был полон решимости показать это, как только принял командование в 12.00 23 июля. Он совершил свою первую ошибку в 12.05; а вторую — после ланча…»[257] Удивительная картина получается при сопоставлении сил сторон, вовлеченных в бои к северу от Фалеза в ночь на 10 августа: у немцев было всего 35 танков (15 T-IV, пять «Пантер» и 15 «Тигров»), в то время как у канадского 2-го корпуса их имелось, даже после потерь около 700 единиц. И тем не менее 10 августа при поступлении на фронт небольших немецких подкреплений было решено, что только новое крупномасштабное наступление с массированной авиационной подготовкой позволит канадцам прорваться к Фалезу. Немцы и здесь продемонстрировали мастерство обороны ограниченными средствами, перебрасывая танки и противотанковые орудия с одного угрожаемого участка на другой, оказывая упорное противодействие каждому усилию канадцев. Стало очевидно, что канадцы действовали далеко не удачно. В силу того что канадское правительство до самого последнего момента отправляло на Европейский театр личный состав только на добровольной основе, оно встретилось с большими трудностями в обеспечении штатной численности 1-й канадской армии. Многие солдаты на поле боя с горечью ощущали, что канадский народ в целом не вносит должной лепты во имя общего дела. Основную массу войск генерала Крерара составляли действительно хорошие части. Но его армия была не полностью укомплектована личным составом, хронически испытывала трудности с командными кадрами. Это было также причиной недисциплинированности канадских авиационных экипажей, снискавших себе недобрую известность. Даже официальный канадский историк рискнул высказать мнение, что их армия: