Современная новелла Китая - А Чэн

Минь Хуэйфэнь ровным счетом ничего не могла понять. Почему Юэ держится так отчужденно, почему даже с ней, со старыми друзьями взял такой официальный тон. Она не знала, как это у нее вырвалось:

— Ты посмотри — ведь все твои однокашники тебя сейчас обогнали! — произнесла она ледяным тоном.

Ее слова поразили Юэ в самое сердце.

Разве можно везде поспеть? Кто мог предвидеть, что когда-то наступит день и можно будет зарабатывать своей специальностью? А теперь все кончено. Разве он в состоянии снова вернуться в университет, чтобы наверстать упущенное, вернуть эти двадцать с лишним лет?! Дороги назад для него нет — нужно идти по своей до конца. А перед Цай Дэпэем — большой светлый путь, он пойдет в гору все выше и выше, станет инженером шестого, потом пятого, четвертого разряда… Зачем ему мешать? Не такое уж у него черное сердце — и в мыслях нет зажимать Цай Дэпэя всю жизнь, пусть только пройдет эта кадровая перестройка!

— Ты не должна так говорить. Если бы я тогда не наставил их на правильный путь, разве достигли бы они сегодня таких успехов? Да и сам я лишь благодаря партии смог воспитать эту плеяду талантов. — Юэ Тофу обиженно сунул портфель под мышку и с видом невинного страдальца быстрым шагом вышел из дому.

На душе у Юэ Тофу было муторно. Однако, войдя в кабинет, он по давней привычке обвел глазами каждую мелочь, каждый уголок. Все выглядело отлично, не придерешься — таким и должен быть его кабинет, и сам он готов к приему любой инспекции в любую минуту. Полный порядок, все лежит на своих местах, раз и навсегда установленных.

Вот девчушка на календаре, склонив головку и кокетливо скосив глазки, улыбается, словно звезда киноэкрана, а внизу написано детским почерком: «Мама родила только меня одну!» На противоположной стене — лозунги о «пяти выступлениях, четырех прекрасных, трех горячо любимых» и «Учитесь у товарища Чжан Хайди!». Вокруг лозунга «Учитесь у товарища Чжан Хайди!» на стене белесая от клея полоска в пунь шириной — это из-за того, что раньше на том же месте висел другой лозунг: «Учитесь у товарища Лэй Фэна!», размером чуть побольше. Не очень красиво, ну да не велика важность, может, и дня не пройдет, как опять придется менять лозунги, глядишь, размеры и совпадут. Юэ Тофу любил лозунги: они позволяют сразу ухватить самое главное, с первого взгляда уяснить ключевую задачу момента. С ними куда проще, чем со всякими там решениями, документами, сообщениями, тезисами и докладами, через которые не продерешься.

Когда Юэ Тофу клал свой портфель на кресло возле окна, из портфеля послышался стук утиных яиц, и он заговорщицки ухмыльнулся портфелю, словно в нем уже была голова Цай Дэпэя.

Усевшись за письменный стол, Юэ потер руки и взялся за телефон. Соединили мгновенно — он попросил Да Лю зайти к нему в кабинет.

Опустив трубку, Юэ Тофу достал из ящика стола красиво изданную книгу «После Третьего пленума» и положил на видное место, потом вытащил кипу бумаг. Часть сдвинул влево, другую — придвинул к себе, полистал, вынул из пенала большущий красно-синий карандаш, закурил и сделал вид, будто с головой ушел в работу.

В дверь постучали.

— Войдите, — ответил Юэ Тофу, не поднимая головы.

Вошел Да Лю. Юэ кивнул, что должно было означать:

«Я сейчас!», подчеркнул в документе что-то жирной красной чертой и лишь после этого, опустив карандаш и повернувшись к Да Лю, пригласил: «Садись, пожалуйста!» Небрежно протянул пачку сигарет: «Угощайся — „Облачные“!»

Да Лю не заставил себя долго просить, взял сигарету и закурил.

— Подешевел табачок, — заметил он. — А то было прямо невмоготу. Понять не могу, о чем эти люди думали?! Считали, что так просто получить прибыль, поднимая цены. А люди перестали покупать — вот и вся прибыль!

В обычное время Юэ Тофу ответил бы на такую тираду ледяным молчанием, но сейчас только благодушно рассмеялся:

— Не все сразу, — мы строим плановое хозяйство на много лет вперед, стараемся регулировать рынок, а опыта пока маловато…

Да Лю затянулся поглубже — ничего, табачок хороший…

— Ты видишь, сколько работы, — Юэ Тофу обвел рукой разложенные на столе бумаги и блокноты, — все забываю спросить, как твой отец. Лучше ему?

Да Лю отложил сигарету и, откинувшись на спинку кресла, выпрямился.

— Боюсь, что это конец, — грустно промолвил он. — В прошлом году после операции он несколько месяцев чувствовал себя неплохо, но вот последнее время мать пишет, что ему опять хуже — похоже, это метастазы… А в больницу устроить не просто…

В продолжение всего разговора Юэ Тофу наклонами головы выражал свое глубокое сочувствие, он даже включил вентилятор и направил его так, чтобы струя воздуха обвевала Да Лю.

— Не волнуйся, — произнес Юэ Тофу; казалось, он что-то обдумывает, хотел бы узнать мнение собеседника. — А что, если мы сделаем так… Необходимо выяснить, как идет работа по освоению ведущего двигателя марки XX… Несколько дней назад нам представили об этом доклад, — Юэ Тофу нашарил в ящике стола экземпляр и протянул его Да Лю, — похоже, что для решения кое-каких вопросов им нужна помощь Управления. Может, ты съездишь туда? Вникнешь в суть дела, окончательно разрешишь все проблемы, а в случае необходимости сможешь побывать на соответствующих рабочих объектах. Я тут прикинул — вместе с посещением объектов на все эти дела, как ни крути, понадобится свыше трех месяцев. Вот заодно и поможешь матери ухаживать за отцом. Бывший однокашник моей жены работает там в больнице главврачом — очень неплохой специалист, — я мог бы ему написать, попросить посодействовать… Не знаю только, как у тебя дела. Семью-то сможешь оставить на такой срок?!

Юэ Тофу был опытный рыбак — он тянул леску все сильнее…

— Да это же превосходно! — нетерпеливо воскликнул, едва дослушав его, Да Лю. — Когда еще представится такой случай. И как ты все продумал до мелочей — и личное, и общественное!

— А как же иначе? Отец твой совсем плох, матери надо помочь. Просить о длительном отпуске неудобно. А тут все равно кто-нибудь должен ехать — не ты, так другой. Только вот… — Юэ Тофу глубоко вздохнул, и лицо его приняло озабоченное выражение, — только дело это срочное, стройка ведущая, наверху ее держат под довольно жестким контролем, каждые три дня звонок, каждые пять — подавай сводку, так что сам понимаешь, что касается нас — все должно быть в ажуре. Сможешь выехать в течение двух дней?

— Не беспокойся, все будет в порядке! — поспешил заверить Да Лю.

— Ладно, тогда сегодня же сдай дела и ступай домой укладываться, — закончил разговор Юэ. — А я побегу на собрание по распределению жилплощади. Ох, опять придется спорить до хрипоты. Уже сколько раз взвешивали, прикидывали. Некоторые товарищи — стыд такой — за детей и внуков хлопочут… Мы остановились на старине Вэне. У него в семье пятеро, три поколения, взрослые сын и дочь — и все ютятся в двух комнатах. Ну, как это можно?! Не знаю, утвердили ли наше решение. Если нет, придется выходить с этим вопросом на партком!

Да, занимающиеся распределением квартир должны быть вне подозрений. Вон Юэ Тофу ради старины Вэня все ноги себе оттоптал, все горло сорвал, а сам, между прочим, хоть и больший начальник, тоже ютится в двухкомнатной квартирке. Хорошо еще, что у него два сына. А если бы сын и дочь — что тогда делать?

Выпроводив Да Лю, Юэ Тофу, успокоившись, прихватил блокнот и направился на собрание.

Перед тем как его закрыть, Юэ Тофу доложил коллективу отдела результаты распределения жилья. В конце концов, квартира все-таки досталась старине Вэню — целых три комнаты. Старина Вэнь так расчувствовался, что чуть не бухнулся Юэ Тофу в ноги, как будто тот сам ее выстроил или же подарил Вэню. При виде совсем обезумевшего от счастья новосела, который в порыве благодарности превозносил его добродетели, Юэ Тофу ощутил, как постепенно возвращается к нему прежняя уверенность. В конце концов он и сам растрогался.

— Вот реальные плоды политики ЦК в отношении интеллигенции, — заявил он. — Теперь мы должны работать еще старательнее, отдавая все свои знания и способности делу скорейшего осуществления «четырех модернизаций»!

Он вернулся в свой кабинет усталый и довольный, словно только что успешно преодолел марафонскую дистанцию. Заварил стаканчик лучшего чая с цветами жасмина, с удовольствием развернул свежие «Новости», «Народную газету» и стал просматривать с самого начала.

«Учиться духу Чжан Хайди…», «Шестая сессия Собрания народных представителей и Политического консультативного совета начнут свою работу…», «Учеба членов партии…» — казалось бы все такое далекое, а никуда не денешься!

Зазвонил телефон. Юэ Тофу потянулся к трубке, не отрывая глаз от газеты. Чтение газет было (непременным пунктом его распорядка дня: если он хоть день не читал газет, то ощущал в глубине души какую-то (неуверенность. Даже в последний период «культурной революции», когда у власти была «банда четырех» и люди потихоньку посмеивались над всякой чепухой, которую печатали в газетах, он по-прежнему исправно прочитывал их от корки до корки.