Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Анарцам ничего не оставалось, кроме как смириться с мыслью, что пока они беспомощны. Они укрепили в меру сил холмы Эланардриса на случай неожиданного нападения. Оттуда, из безопасного убежища, Тени выходили на вылазки, а воины Эолорана терроризировали передвигающиеся по восточным дорогам отряды.

Когда через восточную границу начали прибывать беженцы из Крейса, положение в горах ухудшилось.

Отчаявшиеся эльфы шли на риск, перебираясь через опасные вершины, лишь бы спастись от друкаев, но в Эланардрисе и так не хватало еды, а тут еще прибавилось несколько тысяч голодных ртов. Алиту пришлось изменить задачи Теней. Теперь они нападали на вражеские караваны, воровали припасы и грабили амбары. Ловили одинокие патрульные отряды и забирали их вещи: палатки, одежду и оружие, так необходимые анарцам.

Алит боялся, что из внушающих страх воинов Тени превратились в фуражиров, но Эолоран твердо стоял на своем — о беженцах надо заботиться.

Прошел еще один печальный год, и еще. Крейс почти сдался на милость победителя. Группки охотников еще держали оборону в горных сторожках, но дороги в Авелорн открылись для друкаев. Эллирион оказался в окружении, хотя князь Финудел еще удерживал столицу своего княжества Тор Элир. С востока доходили весьма обрывочные новости. В землях Сафери некоторые князья-маги поддались на обещания колдовского могущества и перешли на сторону Морати. Хотя верные князю маги составляли большинство, началась гражданская война. Поля горели от всполохов заклинаний, с неба падали кометы, а воздух звенел от магической энергии. Друкаи осмелились напасть на Лотерн, чтобы захватить могучие Морские ворота. Нападение отбили с огромными потерями с обеих сторон. Верные Лотерну войска смогли одержать победу лишь после подхода армии Короля-Феникса. Княжество еще держалось перед натиском друкаев, и, подобно Эланардрису, стало прибежищем для вытесненных с родины жителей Эллириона и Тиранока.

А анарцы по-прежнему выжидали подходящего времени, чтобы нанести удар.

Только на четвертый год войны продвижение друкаев остановилось. Весной в особняк анарцев начали прилетать ястребы с посланиями Короля-Феникса. Эолоран с удовлетворением читал их семье.

— Драконьи князья наконец-то вступили в войну, — сказал он Алиту и Эотлиру. — Король Каледор при помощи флота Эатана собрал войско на границе Эллириона и наступает на север.

— Хорошие новости, — откликнулся Алит. — Когда он подойдет к Тираноку, мы можем выступить ему навстречу.

— Боюсь, что тогда мы истощим свои силы слишком рано, — ответил Эолоран. — Нужно выбрать правильное время, чтобы наш удар сыграл решающую роль.

— Но мы не можем позволить себе быть слишком осторожными, — возразил Эотлир. — Пусть наше войско меньше, чем армия Каледора, надо разбить друкаев в Тираноке. Сами по себе мы долго не продержимся. Нам не выстоять следующую зиму. Или ты хочешь ждать, пока Каледор подойдет к границе Эланардриса?

— Ты заходишь слишком далеко! — отрезал Эолоран. — Я все еще правитель дома Анар!

— Тогда и поступай как правитель! Встань во главе армии! Это наш шанс победить. Мы помогли Малекиту при Эалите, настало время оказать помощь Королю-Фениксу. Нападем на друкаев и вынудим их отозвать солдат из Эллириона и Тиранока. От наших вылазок мало толку, они лишь раздражают Морати. Давай соберем всех воинов и выступим открыто.

— Это глупо, — махнул рукой Эолоран. — Кто защитит Эланардрис?

— У крейсийцев и тиранокцев достаточно людей, чтобы удерживать холмы до нашего возвращения.

— Оставить земли в руках чужеземцев? — презрительно рассмеялся Эолоран. — Какой князь так поступит?

— Такой, который сумеет проглотить свою гордость и сделать так, как того требуют обстоятельства.

Алит с ужасом наблюдал за их перепалкой. Отец и дед иногда ругались, но он никогда не видел их в гневе. Они нередко спорили о принципах, но сейчас уже пытались побольнее задеть и унизить друг друга.

— Ты думаешь, меня ведет гордость? — прорычал Эолоран. — Ты думаешь, что жизни беспомощных эльфов, которые нашли приют в наших горах, ничего не стоят?

— Пока мы не начнем действовать, у них нет будущего. — Эотлир, наоборот, сохранял ледяное спокойствие перед гневом отца. — Еще до конца войны они умрут от голода и холода, потому что мы не сможем и дальше кормить и одевать их. И единственный способ прекратить их страдания — это остановить войну. Сейчас же!

Эолоран направился к двери, но бросил через плечо.

— Это твои земли, которые ты хочешь выбросить на ветер, а не мои!

Зал содрогнулся от грохота захлопнутой двери; Эотлир сел на стул и уставился в высокое окно.

— Что нам делать? — спросил Алит.

Эотлир грустно взглянул на сына.

— Я буду сражаться, независимо от пожеланий Эолорана, — сказал он. — Ты больше не ребенок, так что выбирай сам.

— Я тоже буду сражаться. — Алиту даже не потребовалось времени на раздумья. — Я лучше попытаюсь победить и погибну, чем соглашусь прозябать в плену медленной смерти. Чем дольше мы ждем, тем слабее становимся.

Эотлир кивнул и потрепал сына по руке.

— Тогда мы будем сражаться вместе, — сказал он.

Эотлиру удалось собрать около четырнадцати тысяч солдат. Все они были уроженцами Нагарита и знали, что сражаются не только за свою жизнь, но и ради грядущих поколений. Войско выступило на запад, к подножию окружающих Эланардрис холмов. На востоке тыл защищали горы, с запада и юга протянулись трясины Энниун Морейр — Темные топи. К северу лежали разоренные земли Урительт Орира.

Тысячу всадников послали на север — эта была вся кавалерия под командованием Эотлира. Их целью стал лагерь друкаев у Тор Мирансиата. С ними отправился герольд Лиасдир с флагом дома Анар. Он должен был провозгласить, что Эланардрис отвергает правление Анлека и никогда не склонится перед Королевой-Ведьмой. Этот поход задумывался как приманка. Командиры друкаев не потерпят нанесенного Морати оскорбления.

Оставшиеся тринадцать тысяч солдат, больше половины из которых были стрелками, полукругом растянулись по холмам; открытая середина этой «подковы» смотрела на запад. Лучники взяли с собой все запасы стрел Эланардриса и готовились встретить врагов штормом залпов. Перед ними фалангами выстроились копейщики; перекрывающие друг друга щиты образовали непробиваемую для стрел врага стену. Войско не пыталось прятаться, поскольку план Эотлира заключался в том, чтобы открытым выражением неповиновения спровоцировать друкаев на поспешную атаку.

Кавалерия заманит врагов в предательские топи, где до этого Алит и его Тени два дня размечали для всадников безопасные тропинки. При отступлении они уберут пометки, преследователи окажутся в трясине и станут легкой добычей для лучников. Эотлир намеревался вызвать бурный гнев Анлека: если анарцы сумеют одержать внушительную победу, Морати не останется другого выбора, кроме как отозвать войска из Эллириона, что ослабит давление на короля Каледора.

В полдень Эотлир приказал всадникам выступать. Успех зависел от верного расчета времени. В сумерках путешествие по топям станет еще более опасным, и друкаи понесут большие потери.

Алит стоял рядом с отцом. Его Тени спрятались среди кочек и камыша Энниун Морейр, собравшись потрепать врага по пути, но Эотлир настоял на том, чтобы в ходе сражения сын находился рядом с ним.

Враги показались примерно в то время, на которое рассчитывал Эотлир. Резкий пересвист Теней сообщил о приближении кавалерии, и вскоре Алит увидел осторожно выбирающих дорогу всадников — последний в каждой колонне откидывал в стороны прутики, которыми Тени пометили путь. Когда рыцари достигли холмов, они завернули на север, чтобы перехватить врагов, если те попробуют взять войско в кольцо справа. Лиасдир отделился от других всадников, соскочил с коня рядом с Эотлиром и воткнул древко флага в мягкий торф. Герольд вытащил из ножен меч и посмотрел на князей.

— Там их довольно много, — сообщил он с робкой улыбкой. — Надеюсь, мы поступаем правильно.

Эотлир не ответил; он не отрывал взгляда от появившейся на болотах темной тучи. Друкаи надвигались медленно, подобно расплывающейся кляксе. Казалось, что за ними следует черный туман, и Алит тоже чувствовал колдовство в воздухе. От прикосновения темной магии по коже побежали мурашки — заклинания друкаев притягивали ее, и магия впитывалась в горы за спиной.

Среди пехотинцев возвышались огромные чудовища. Гидры с плеском топали по болоту, их взрыкивания звучали боевым кличем.

— Сигнальщики! — крикнул Эотлир.

Трубачи подняли свои инструменты и выдули долгий сигнал, который эхом заметался среди холмов. Переливчатый непокорный звук наполнил сердце Алита гордостью. В задних рядах затянули песню, и Эотлир удивленно обернулся. Ее подхватывал один отряд за другим, и вскоре боевой гимн анарцев распевало четырнадцать тысяч голосов. Пение разносилось все громче, пока полностью не поглотило шум зверей друкаев.