Выродок - Светлана Ст.

— Нет, сейчас уже не верю. Грязнокровка не может должным образом защитить права высокородных.

— А какие, собственно говоря, права высокородных нарушались в Британии в течение ХХ века, Малфой? Твои родичи ведь при желании могли вообще не общаться ни с грязнокровками, ни с нищебродами – если бы учились дома, а не в Хогвартсе и перемещались только в дома высокородных по каминной сети. Конфискация принадлежащих чародеям крупных земельных участков была мерой жесткой, но необходимой. Она проводилась по всему миру, иначе маглы бы нас давно обнаружили…

— А почему мы должны прятаться от маглов, словно крысы, Эрик? — юноша понимал, что этот разговор начинается слишком рано, но не хотел врать.

— Потому что нас меньше, Малфой. Со времен Мерлина множество волшебников пытались просчитать вероятный исход войны между магами и маглами, и всегда – понимаешь, всегда! – получалось, что мы неминуемо проиграем. Ты готов сражаться на обреченной на поражение стороне и убивать людей, повинных лишь в том, что они тебе мешают жить так, как ты хочешь? Я — нет… Поэтому я буду драться за любое правительство, защищающее магов и маглов от таких, как Грюндевальд и Волдеморт.

— И поэтому ты скрываешь свою высокородность и притворяешься нищебродом? – Драко понимал, что ведет себя недостойно, но сдерживаться уже не мог.

— Малфой, — темноволосый парень недобро прищурился, — я своих родных не скрываю! Другое дело, что мою фамилию большинство людей произносят с трудом, а, поскольку я не хочу создавать проблемы окружающим, то прошу всех называть меня по имени. И ты прав только в одном: мне не нравится, когда незнакомые люди судят обо мне по моим родичам. Я и сам кое‑что могу, без помощи знаменитых предков, хотя и не уверен, что на месте моих дедушек вел бы себя так же геройски, как они. Я хочу, чтобы люди судили обо мне по моим делам, а не по подвигам или преступлениям моих родных. Тебе все ясно?

— Более чем, но я так и не понял, почему твоя благонамеренная позиция обязывает меня общаться с тобой и твоими коллегами.

— Я уже сказал, Малфой: это решать тебе. Не хочешь с нами общаться – не общайся, имеешь полное право. Только подумай о том, что я сейчас тебе сказал… И имей в виду: не только ты потерял на войне друзей и родных. Помнишь взрыв на мосту летом 1996 года? Тогда у Джоша Трентона – ты его видел – погибла вся семья: родители и две сестры. Он, наверное, тоже хотел бы мстить врагам, но понимает, что местью ничего не исправишь…

— Послушай, Эрик, — юноша был абсолютно не согласен с фон Штроссербергером, но не сомневался, что однажды сумеет его переубедить, а потому не хотел ссориться и счел за лучшее сменить тему разговора, — это ведь ты нас с Уизли вытащил с драконьей реки? Я тебя даже не поблагодарил…

— Вытащил тебя не я, — темноволосый парень улыбнулся, снова став похожим на себя прежнего, — а вся наша ласковая обслуга! Один бы я не справился! И это мы тебя должны благодарить! Когда тебя нашли, ты выглядел совсем паршиво! Магию в тех местах применять нельзя, поэтому пришлось тащить тебя на носилках несколько километров до того места, где была возможность трансгрессировать. Все очень боялись, что ты умрешь по дороге. Но ты, молодец, не только выжил, но даже и сохранил способности к волшебству! Работать с таким клиентом, как ты, — одно удовольствие!

— Все равно спасибо, Эрик.

— Да не за что, Малфой! Кстати, вот мы и пришли!

Они стояли у приземистого здания, украшенного изображением большой розовой жабы на костылях и огромной вывеской: «Клуб «Ножки нимфы».

— Это в честь нашей общей знакомой? – хмыкнул Драко.

— Разумеется! Это наш клуб! Здесь каждый уик–энд парни попеременно с третьего, двенадцатого, тринадцатого, четырнадцатого или пятнадцатого этажа принимают в гости тех, кто работает на другом из этих этажей, а коллеги с оставшихся трех этажей наблюдают за происходящим. Бывает интересно. Пока счет равный, но это ненадолго. В следующую субботу мы принимаем гостей с третьего и припасли для них немало подарочков. Если хочешь – приходи посмотреть.

— Я уже сказал…

— Ну ладно, не хочешь – не надо.

Фон Штроссербергер уже собирался уходить, когда его собеседник, не выдержав, спросил:

— Эрик, объясни ты мне… Вы Летучий отряд, элита. Почему вы сидите на этом занюханном пятнадцатом этаже? Я не понимаю! Или это вас Жамба сослала?

— Нет, Жамба тут ни при чем, а сидим мы здесь по двум причинам. Во–первых, все – и журналисты, и обычные люди – знают, что Департамент Мракоборцев расположен на третьем этаже, и горят желанием поближе познакомиться с деятельностью бесстрашных защитников закона. А нам работать нужно, а не на вопросы любопытных отвечать… Во–вторых, этажи с двенадцатого по пятнадцатый – это зона повышенной опасности. Если будут заблокированы лифты, к остальным этажам можно сделать магические подкопы, а к этим – уже нельзя. До войны с Грюндевальдом внизу сидели чиновники самого низшего ранга – в основном, немолодые неудачники. Так продолжалось до того дня, когда один из приспешников Грюндевальда взорвал министерский лифт. Нижние этажи оказались отрезаны от мира на две недели, пока чинили поломку. Из чиновников, работавших внизу, до этого дня дожили очень немногие… С тех пор последние этажи традиционно занимают мракоборцы – люди молодые, здоровые и толковые…

— Мой начальничек – тоже человек молодой и здоровый?

— Нет, но Арти совершенно невозможно уговорить делать то, что он не хочет. Уизли желает работать на пятнадцатом, и никто не может заставить его изменить свое мнение.

Юноша, снова поразившись тому, до какой степени все боятся ничтожного нищеброда, не сразу нашелся, что ответить, и смог придумать только:

— Да, веселая у вас жизнь…

— Не жалуемся! Может быть, все‑таки зайдешь в клуб?

— Я сказал – нет!

— Ну, воля твоя! Завтра увидимся, Малфой! И не забудь: однажды у тебя все наладится!

Фон Штроссербергер направился в «Ножки нимфы», а Драко трансгрессировал домой, удивляясь сам себе. Хотя разговор с Эриком не принес желаемых результатов, настроение все равно было прекрасным.

Зайдя в холл родного дома, юноша увидел очень встревоженную маму, которая громко воскликнула:

— Драко, как хорошо, что ты пришел! Я не знаю, что делать!

— Что случилось?

В первую минуту юноша испугался, что мама снова находится под воздействием зелий, но, приглядевшись, понял, что неправ: она была в порядке, только очень беспокоилась.

— Торки плохо! Она посерела и лежит неподвижно…

Драко не поверил ушам. Домовухе не может быть плохо! Все эльфы отличаются крепким здоровьем и никогда не болеют. Торки, конечно, очень старая, она еще отца нянчила, но домовики живут намного дольше людей! Мама наверняка ошибается! Так или иначе, нужно во всем убедиться самому…