Вереск и бархат - Тереза Медейрос

— Но меня, действительно, похитили! — запротестовала Пруденс.

Триция насмешливо вскинула брови.

— Полагаю, мерзавец с тех пор держал тебя прикованной к своей постели?

Краска стыда залила щеки Пруденс. Триция отвернулась от своей племянницы, словно потеряла к ней всякий интерес, и подошла к Себастьяну.

— Если бы я была умнее, я приковала бы этого негодяя к своей постели, — проворковала она и провела пальчиком с алым ногтем по его рубашке.

Себастьян скрестил руки на груди и дерзко улыбнулся.

— Это единственный способ, которым ты могла бы удержать меня в ней, дорогая.

Триция взвизгнула.

Сэр Арло вытащил железные наручники и с улыбкой произнес:

— Вот единственные цепи, которые джентльмен будет носить до того, как его привлекут к суду за подлые деяния, которые он совершил, будучи Ужасным Шотландским Разбойником Керкпатриком. За грабеж. За похищения…

— Можете добавить к этому убийство, сэр, — крикнул один из помощников, сидящий на корточках рядом с трупом д'Артана.

Мак-Кей подошел к шерифу.

— Вы не можете арестовать этого человека. Я запрещаю.

— Зачем его арестовывать? — Триция топнула своей изящной ножкой. — Нельзя ли повесить его прямо здесь?

Сквайр Блейк потер свои пухлые ладони.

— О, это было бы безумно интересно. Куда забавнее охоты на лис.

Себастьян улыбнулся Триции.

— Как жаль, что мы не во Франции, дорогая. Ты могла бы приказать меня обезглавить.

— С удовольствием, — прошипела она.

— А кто будете вы, сэр? — строго спросил Тагберт у Мак-Кея.

Мак-Кей обнял Пруденс за плечи.

— Я жених этой молодой девушки.

— А я ее — муж, — добавил Себастьян. Сэр Арло снова протянул наручники.

— Вы не можете арестовать этого человека, — повторил Мак-Кей. — Он получил полное помилование от короля.

Улыбка шерифа слегка поблекла.

— Не позволите ли, в таком случае, взглянуть на него?

Мак-Кей посмотрел на Пруденс. Она в свою очередь глянула на Себастьяна, и ее сердце тоскливо сжалось.

Его подбородок напрягся, и он без слов, медленно поднял руки, предлагая сэру Арло защелкнуть наручники на своих запястьях.

— Нет! — Пруденс издала мучительный крик. — Лаэрд Мак-Кей прав. Вы не можете арестовать его.

Сэр Арло раздраженно повернулся к девушке.

— Почему? — холодно поинтересовался шериф. Ее мысли лихорадочно завертелись. Пруденс гордо вскинула голову и, окрыленная надеждой на освобождение Себастьяна, решительно заявила.

— Потому что не он Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик. Это я.

Себастьян застонал. Сэр Арло удивленно разинул рот. Лицо сквайра Блейка стало пунцовым от удовольствия, и он, брызжа слюной, выразил Триции свой восторг таким увлекательным, захватывающим поворотом событий. Триция достала из-за корсажа носовой платок и подала ему.

— Именно так, — подтвердила свои слова Пруденс.

Она размашисто зашагала по прогалине, лихорадочно соображая, как убедить шерифа поверить ей. Один из помощников ходил за ней по пятам, позвякивая наручниками.

— Я была разбойником все эти годы. Почему, по-вашему, грабежи всегда происходили вдоль границы? Тетя Триция отправляла меня спать, а я спускалась по решетке и уносилась по залитым лунным светом лугам на своем жеребце…

— У тебя нет жеребца, — мягко напомнил ей Себастьян.

Пруденс прошла мимо него, с силой наступив ему на пальцы.

— Ну, возможно, это была кобыла. Трудно было разглядеть в темноте. Моей единственной целью было охотиться на богатых, грабить…

— Какая абсурдная выдумка! — прервал ее Мак-Кей.

Себастьян облегченно вздохнул.

— Наконец-то, хоть один разумный голос. Мак-Кей выпрямился и гордо расправил свой плед на плечах.

— Это я Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик.

Себастьян со стоном отчаяния закрыл лицо руками.

— Дворецкий в имении Блейков будет очень счастлив опознать меня, — продолжил Мак-Кей. — Штат прислуги предпринял довольно смелую попытку захватить меня, но мне удалось бежать. Даже служанки были вооружены. — Он хитро взглянул на Пруденс. — Возможно, меня бы убили, не догадайся кто-то заранее предусмотрительно проинформировать их, что я ценюсь больше живой, чем мертвый.

Только сейчас Пруденс заметила темный синяк на его скуле. Виновато пожав плечами, она потупила взгляд.

Поляна наполнилась шумом голосов. Сэр Арло швырнул наручники на землю с неподобающим джентльмену ругательством. Его помощники задумчиво чесали головы, с сомнением переводя взгляд с Пруденс на Мак-Кея. Триция визгливо взывала к правосудию, требуя, чтобы сэр Арло повесил их всех немедленно. Борис вертелся вокруг сквайра Блейка, неистово лая.

Боевой клич горцев водворил тишину на поляну. Борис поджал хвост и спрятался за пышные юбки своей хозяйки.

Две взмыленные лошади вырвались из рощи на простор. Их лихие наездники натянули поводья в самый последний момент, едва не растоптав сбившихся в кучку людей.

Сэр Арло повернулся к ним, уперев руки в бедра.

— Позвольте мне угадать. Вы, должно быть, Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик?

Джейми взмахом своей потрепанной шляпы поприветствовал шерифа.

— К вашим услугам, сэр.

Он просиял, отыскав взглядом среди присутствующих Пруденс и Себастьяна, перепачканных глиной и сажей, но живых.

Триция побледнела при виде Тайни. Она нырнула за спину сквайра Блейка, но даже его объемные формы не могли ее укрыть от цепких глаз русоголового великана.

Тайни просиял и подтолкнул свою лошадь вперед.

— Глянь-ка, Джейми, да ведь это моя маленькая графиня! Привет, крошка! Ты меня помнишь?

— Ну, хватит! — рявкнул сэр Арло. Пруденс невольно улыбнулась. Арло, в самом деле, был грозен и мог заставить уважать себя как представителя закона, если вывести его из терпения.

— Я бы счел за счастье последовать предложению графини и повесить всех вас, но мое глубокое почитание законов Англии запрещает мне сделать это. Поэтому я арестую единственного человека, который, по моему мнению, даст мне ответы на все мои вопросы.

Мак-Кей шагнул вперед, но Себастьян опередил его и вытянул руки. Лязг защелкнувшихся наручников поминальным звоном прозвучал в наступившей тишине.

Шериф отступил от Себастьяна, негласно предоставляя Пруденс возможность попрощаться с ним. Она смахнула со щеки слезу тыльной стороной ладони, оставив грязную полосу, и подошла к Себастьяну. Позабыв о Триции, о Мак-Кее и обо всем на свете, она обхватила руками широкие плечи мужа и нежно коснулась губами его губ. Даже тяжелые металлические наручники не помешали ей прижаться к теплой груди Себастьяна и сказать ему о своей любви.