Проклятая кровь. Похищение - Юрий Пашковский

Конечно, Иукена еще иногда вскрикивала по ночам, но она совершенно не помнила своих кошмаров. Тех кошмаров, которые заботливо забирал Филиус, трясясь от чужих переживаний. Детям не должно сниться подобное. Особенно детям, чей путь в будущем — служение Грозному Добряку. А в том, что Иукена будет верной послушницей Боевого Посоха Церкви Грозного Добряка, Филиус не сомневался. Сам он избрал служение Доброй Ипостаси, но отлично знал, что с хаосом и его порождениями нужно бороться не добрым словом.

Девочка уже запомнила сто сорок Заповедей из трехсот, прочитала Первую и Вторую Книгу Двукнижия и поняла принцип Восхождения по Лестнице. За такой короткий срок для человеческого смертного это был неплохой результат. Наместник в Тевране, глянув на Иукену, тоже заметил, что у нее есть потенциал. Филиус улыбнулся. Проповедник не Слова, но Меча очень сильно ценился в Церкви. Может, его даже наградят небольшим приходом где-то в Эквилидоре.

Повозка резко остановилась, оборвав мечтания райтоглорвина. Филиус уставился на двух молодых упырей, преградивших ему дорогу, парней, только вошедших во вкус совершеннолетия. Вот только парни эти были опасны, и задевать их совсем не стоило.

Кай заискивающе улыбнулся и спросил на Всеобщем:

— Чем могу помочь двум молодым господам?

Обращался он при этом к более старшему, широкоплечему, с эмблемой воющего на луну волка на плече куртки, чем-то смахивающего на дикого хищника. Хотя все упыри — хищники… Так, эту мысль лучше спрятать подальше, вдруг его сознание сейчас проверяют, неприятности ему и общине Грозного Добряка в Лангарэе ни к чему.

— Кто эта девочка? — вдруг спросил другой, более хлипкий, закутанный в серый плащ.

И Филиус понял, что именно он главный.

— Не извольте беспокоиться, это моя послушница, я обучаю ее основам веры и… — Райтоглорвин запнулся, потому что Живущий в Ночи, задавший вопрос, не слушая его, подошел к Иукене.

Девочка безбоязненно смотрела на него. Наверное, до этого она никогда не встречала не-живых. А рассказать о правящих смертных Лангарэя Филиус не потрудился, думал, что отдаст Книгу и они сразу же уедут.

Как же он ошибался.

Бесцветные глаза упыря вдруг потемнели, будто ночь решила наступать на мир из его глазниц. Он впился взглядом в глаза Иукены — и девочка вздрогнула, больно сжав руку райтоглорвина. Но глаз не отвела, так и смотрела в темные провалы на лице упыря, даже не моргала.

А потом…

— Быстрая стрела может убить мага. Тебе ведь это нужно?

Упырь спрашивал Иукену, и голос его в этот момент принадлежал кому угодно, но только не ему — такой властный и с переливами Могущества глас мог принадлежать кому-то из Бессмертных или их Вестников.

— Ради этого ты можешь продолжать жить? Стрела убьет мага — это будет твоим смыслом жизни?

Райтоглорвин смотрел на упыря и с благоговением понимал, что перед ним тот, кем пользуются Высшие, когда им лень самим являться своим слугам. Грозный Добряк учил: почитайте пророков и прислушивайтесь к ним, ибо через них устами богов говорит сам Тварец, открывая тайное знание, доступное немногим. И даже сами боги могут этого не понимать…

Иукена неотрывно смотрела на не-живого. А потом отпустила руку Филиуса и спрыгнула с телеги. Храбро посмотрела в лицо Живущего в Ночи и сказала:

— Пусть это будет моим смыслом жизни. Как я могу убить мага стрелой?

И Филиус понял — больше они не встретятся. Что здесь и сейчас Грозный Добряк дал Иукене начало ее Лестницы Совершенства, предложил ей Восхождение — и она согласилась.

Это был перст Судьбы. А он был всего лишь проводником Его Воли. Кай преисполнился благоговения. Прямо перед ним вершилась Воля Грозного Добряка, и каждый правоверный райтоглорвин должен был испытывать чувство значимости происходящего.

— Идем, — сказал упырь. — Я отведу тебя туда, где ты получишь нужную тебе Силу. Ты станешь одной из нас — и будешь страдать. Ты станешь одной из нас — и будешь не-жить. Но ты станешь одной из нас — и ты увидишь мир совсем по-другому. Мы живем, чтобы все помнили — смерть и посмертие рядом, совсем рядом друг с другом. Наш смысл жизни — умирать живя и жить умирая. Смертные только умирают, живя. А ты уже одна из нас. Ты живешь, умирая. И это делает тебя сильной. Это делает тебя совсем другой, отличающейся от остальных смертных. Идем — стань же той, кто ты уже есть. Обрети наш смысл жизни — и обрети свой смысл жизни.

Какой-нибудь глупый последователь Не Познавших Истину Богов начал бы кричать, что как же так, как можно отдавать юное дитя на растерзание жестоким кровососам, которые обратят ее в такое же чудовище, как и они, что они уничтожат ее бессмертную душу, что…

Но это глупцы, что не знают Истины Лестницы Совершенства.

Филиус смотрел вслед уходящей Иукене, крепко державшей не-живого парня за руку, вспоминая, как напоследок она низко поклонилась райтоглорвину, сложив руки в жесте Почитания и Уважения. А ведь он крепко привязался к ней, оказывается…

— Клан Сива возместит потери, которые вы понесли, — сказал широкоплечий упырь, разглядывая Кристалл Управления. — Также вы можете подать жалобу, и нас накажут, а девочку вам вернут… Но поверьте мне — когда он начинает себя так вести, то лучше с ним во всем соглашаться. Он видит то, чего не видим мы. И может, для нее так будет лучше…

— Лучше, — перебил Живущего в Ночи Филиус. — Конечно, ей будет лучше. Я уверен.

Но возмещения он все-таки потребовал. Его Лестница Совершенства предполагала равнозначный обмен за отданное им — будь то знания, поступки или смертный, как Иукена. Полученное золото райтоглорвин даже не смог уместить в телегу, и половину пришлось оставить местной общине, а еще половину заплатить упырям за сопровождение по Границе. Когда у тебя нет ничего, то не особо и боишься разбойников, а вот если имеется что-то ценное, то стоит остерегаться — бандиты, как стервятники, слетаются на драгоценности.

И тогда Иукена тоже увидела это. Будто кто-то неторопливо нарисовал искусный триптих в ее голове, картину, что отобразила и действия Филиуса в момент встречи с ней, и его мысли и надежды. Увидела и запомнила. Она уже поняла, как важны все мелочи в этом мире.

Тогда Понтей увидел в ней Дар, Дар, раскрыться которому лучше всего бы помогло Перерождение в клане Татгем, Дар, который неожиданно одарил Татгем Гением Крови, которых ни в чистой линии Наследников, ни среди Перерожденных не встречалось уже более трехсот лет. После совершеннолетия приступы психомагического Чтения мира случались у Понтея довольно часто, но чтобы Чтение произошло именно в тот момент, когда райтоглорвин прибыл в Лангарэй и Сива нашел Гения Крови для Татгем — в этом Татгем увидели знамение самой Ночи, и именно Перерождение Иукены стало началом тех отношений кланов, которые прочно вплелись в заговор по переустройству Царствия Ночи.