НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Семен Семеныч чемто обеспокоен, думаю, что визит к сыну и соседу сказался. Задумавшись, Семен Семеныч начинает напевать одну из своих бесчисленных нескончаемых песен:

С деpевьев листья опадали, елки - палки, кипарисы

Пpишла осенняя поpа - после лета

Ребят всех в аpмию забpали, - хулиганов

Hастала очеpедь моя. - Главаря.

И вот пpиходит мне повестка - на бумаге - семь на восемь, восемь на семь

Явиться в pайвоенкомат - утром рано.

Маманя в обмоpок упала, - с печки на пол

Сестpа сметану пpолила. - Вот корова!

Влезай маманя взад на печку - живоживо

Сестpа сметану подлижи - язычищем

Поставить надо богу свечку - огроменну

И самогону наваpить - Две цистерны!

Я сел в вагон, тpи pаза плюнул - пpямо на пол.

Гудок уныло пpогудел, - трутутуууу

А я молоденький паpнишка - неженатый совершенно

Hа фpонт геpманский полетел. - Вот везуха!

Сижу в окопе неглубоком - пули свищут мимо уха.

Подходит pотный командиp. ну зверюга!

А нука, бpатцыновобpанцы - матеpь вашу!

Давай в атаку побежим! - Через поле!

Hад нами небо голубое - с облаками.

Под нами чеpная земля - небо в лужах

Летят кусочки командиpа, - ексельмоксель

Их не пымать уж никогда. - Не пытайся!

Летят по небу самолеты - бомбовозы

Хотят засыпать нас землею, - жидким илом всякой дрянью

А я молоденький мальчишка - лет семнадцать, двадцать, тридцать, сорок восемь,

Лежу на пузе и стреляю из винтовки - трехлинейки шибко метко - точно в небо!

Бегит по полю санитарка, - звать Тамаpка иль Маринка или Фекла

хотит меня перевязать - сикось - накось

мне ногу напрочь оторвало железякой - или бонбой

в обрат ее не примотать. - Взял в охапку!

Меня в больнице год лечили - умоpили

Хотели мне пpишить ногу - чтоб как было.

Hогу они мне не пpишили - тpоглодиты, охламоны.

Тепеpь служить я не могу - Дайте выпить!

- Забавно, а у нас ее подругому пели - неожиданно оживляется молчавший до этого Николаич.

- Как - по другому?

Николаич смущается, но всеже нетвердо и неожиданным тенорком напевает:

Ко мне подходит санитаpка (звать Тамаpка)

Давай я ногу пеpвяжу.

И в санитаpную машину (студебекеp)

С собою pядом положу.

Бежала по полю Аксинья (моpда синя)

В больших киpзовых сапогах.

За нею гнался Афанасий (восемь на семь)

С большим теpмометpом в pуках.

Меня в больнице год лечили - умоpили

Хотели мне пpишить ногу.

Hогу они мне не пpишили - тpагладиты,

Тепеpь служить я не могу.

- Ну и так можно - соглашается Семен Семеныч.

Зданьице, где нас расположили на ночлег, стоит слегка на отшибе, но вход освещен ярко. Выгружаемся и заходим внутрь, не забывая посматривать по сторонам.

Уюта, разумеется, ноль, видно, что готовили для нас место наспех и формально. Придраться не к чему особенно, но явно - холодные сапожники делали - по списку причем: кроватей стокото, матрасов - соответственно, белья до кучи - вали кулем, потом разберем!

Говорю об этом братцу. Тот таращит непонимающе глаза и вопрошает с недоумением:

- Кисейных занавесочек не хватает?

- Уюта, чудовище!

- А ну да, Станислав Катчинский, как же! Поспал бы ты в морге на люменевой каталке не выдрючивался бы, как девственная девственница.

- Какой Катчинский? - осведомляется оказавшийся рядом Семен Семеныч.

- Персонаж Ремарка - «На Западном фронте без перемен». Я эту книжку перед армией как раз прочитал и мне этот солдат понравился - вот я его за образец и взял.

Пыхтя, начинаем расставлять удобнее наставленную абы как мебель.

- А чем он так хорошто оказался?

- Он умел в любых самых гадких условиях приготовить - и найти - жратву и устроить удобный ночлег. За что его товарищи и ценили.

- Немудрено. Хотя вот сейчас токо бы прилечь. После моргато тут куда как здорово, это вашим братом верно сказано было.

- Вас хоть покормили?

- Ага. Куриным супом, представляете? Это ж какая прелесть, если подумать! Картошечка, морковочка, риса чутка - и курицы здоровенный кусище, мягчайший! Петрушкой посыпано, укропчиком! Душистое все - чуть не расплакался. И потом макароны - с тертым сыром и соусом! И кисель вишневый! От аромата нос винтом закрутился!

- Да вы ж уже роллтона сегодня хотели?

- Э, роллтон по сравнению с грамотно и душевно приготовленной пищей - ничто и звать никак. От безысходности - роллтон то. Всетаки жидкое и горячее…

- Во! Братец, слушай, что умные люди говорят!

- Слушал уже, несколько дней. Токо не верю ни единому слову - ибо воистину - харчевался Семен Семеныч и в шавермячных и фэтсфудах и в прочих богомерзких и отвратных зело местах.

- А куда денешься? Кушинькатьто хочется. А у нас тут не Европы, на каждом шагу ресторанов нету.

- Истинно, истинно говорю вам, чада мои - отверзши уста свои на шаурму совершают человецы смертный грех!

- Эко на тебя накатило, братец, святым духом!

- Дык меня в больнице пару раз за священнослужителя приняли, вот и вошел в роль.

- Стричься надо чаще и лицо делать попроще. А то отрастил конскую гриву, хоть косички заплетай!

- Дык косички както не в дугу.

- Почему не в дугу? Вон гусарам было положено по три косички носить - две на висках и одну на затылке. А без косичек - и не гусар значит.

- Ну, так это при царе Горохе было!

- Нефига! Наполеоновские, например гусары - все с косичками были. И отсутствие косичек было весьма серьезным нарушением формы, традиций и обычаев. Да и у наших - таки тоже многие с косичками щеголяли.

- Не, на гусара ваш братец не похож.

- Почему?

- Долговязый слишком. Таких в уланы брали.

- Это что ж, такой серьезный отбор был?

- А как же. И еще серьезней - вон Павловские гвардейцы подбирались все курносые и светловолосые, а Измайловцы - наоборот темные были. С кавалерией - так там еще и по задачам - кирасиры - крупные дядьки в кирасах, да на толстомясых конях - дыхалки хватает на один таранный удар, далеко бежать не могут, зато удар получается страшный. Гусары - мелкие, лошадки тоже мелкие, верткие - эти в разведку и преследовать хороши. Ну а уланы - в пир, мир и в добры люди, да еще и с пиками…

Улан побьет гусара,

Драгун побьет улана,

Драгуна гренадер штыком достанет, хехе,

А мы закурим трубки,

А мы зарядим пушки,

А ну, ребята, пли!

Господь нас не оставит…

Допеть Семен Семенычу не дает явившийся опер, злой как черт и столь же недовольный.

- Когда вампир кусает человека, тот непременно становится вампиром… Когда зомби кусает человека, тот непременно становится зомби… Так вот, такое ощущение, что людей покусали дебилы…

- Сильное вступление - одобрительно говорит братец - а к чему это?

- К тому, что сколько живу - убеждаюсь в конечности всего и лишь глупость людская безгранична! - раздраженно отвечает Дима.

- Ты прямо афоризмами говоришь. Но если, снисходя к нашему интеллекту - это ты к чему? - заинтересовываюсь и я.

- Меня припахали опросить поступивших из Крепости раненых. Снять показания. Для разбора полетов. Так вот этих пострадавших явно кусали дебилы. У меня в голову не помещается, насколько надо быть кретинами, чтоб такое вытворять…

- Давайтека сначала наведем порядок, а потом все послушаем - вмешивается Николаич, и мы возвращаемся к тасканию и перестановке мебели.

Впрочем, создать подобие казармы, составив кровати попарно, повтыкав между ними разнобойные тумбочки, освободив место для стола и четырех стульев и застелив койки - минутное дело. Опыт есть минимум у половины, а неслужившие - как мой братец и Саша - достаточно сообразительны, чтобы с этой нехитрой премудростью справиться.

- Ну, давайте, Дима, рассказывайте, что там без нас устроили?

- Тогда слушайте. Можете на автомате вставлять после каждого предложения «матьперемать» - не ошибетесь. Излагать буду по возможности своими словами - видел сегодня уже, как наши медики от нормального грамотного протокола корчатся. Так вот, между 8.16 и 8.55 группа подростков из шести человек несовершеннолетних обоего пола воспользовалась невнимательностью часовых и несанкционированно проникла на территорию Зоопарка. Оказывается, детишки уже второй день туда шастают - на зверей посмотреть, заодно они же занимались тем, что дразнили запертых в помещениях за стеклом зомби. Прикольно, им, видите ли, было - типа шоуреалити - за стеклом. Я думал, что хуже быть не может. Оказалось, у меня просто убогая фантазия… В 9.12 на территорию Зоопарка вошла группа окончательной зачистки, сформированная из тех самых протестантов, на которых Михайлов жаловался. Всего таковых набралось 18 человек. Михайлов и Охрименко пытались организовать их действия, но были посланы «на хутор бабочек ловить» - это цитата из показаний. После чего артель инвалидов умственного труда хаотично разбрелась по территории, застрелив для начала двух антилоп и козла. Им, видите ли, тоже показалось прикольным козла замочить.

- Время говорить «матьперемать»?