S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3 - Денис Тимофеев

побольше, что делать можно, что нет, какие там люди и вообще, чего ожидать. Медоед поначалу решил отделаться общими фразами и под каким-нибудь предлогом выпроводить Охотницу, но не вышло. Вопросов у Охотницы нашлось очень много и вопросы эти тоже не были глупыми, только чтобы беседу поддержать, всё по делу. При этом о чём-то секретном, чего нельзя рассказывать, она не спрашивала, пусть даже Дима и не знал ничего такого. Так что до самого Гвардейского пришлось "терпеть" её присутствие. И снова, как бы это не звучало, но сказать, что она мешала, нельзя, даже за пулемёт время от времени вставала. В эти моменты остальным в машине удавалось немного "передохнуть" от почти непрекращающихся разговоров. Что радовало, Птаха не только спрашивала, но и сама много о чём рассказывала, особенно о жизни и порядках в областях, где она с командой "работает". К слову, она как и Медоед спокойно относилась к разговорам об Иных и поведала несколько историй об охоте на скребберов. Рассказчицей Птаха оказалась не хуже Бесогона, так что слушали с интересом. Даже Кумар с Лексой, которые поначалу скрипели зубами, прониклись и, что называется, развесили уши. Всё-таки, даже они многого об Охотниках не знали. Удалось, наконец, узнать сколько лет Птаха находится в Улье. Пятьдесят три года! И это при том, что в Стикс она попала в возрасте около сорока лет. О прошлой жизни уже почти не помнила, кроме того, чем занималась. Работала завхозом в большом колхозе и была на очень хорошем счету. О своем "провале" в этот мир жалеть перестала уже давно, да и раскрыться полностью удалось ей именно здесь, "там", по её словам, ей всегда чего-то не хватало, потому и устраивала интрижки в коллективе, подворовывала на должности, иногда доходя и до грани. Делала она это не из желания хорошо жить, вернее, не только поэтому, а именно из-за нехватки "острых" ощущений. Ко всему прочему, Птаха ещё и заядлой охотницей оказалась, пусть это и "не женским" делом считалось в те времена. По большому счету, именно увлечённость охотой и стало основным мотиватором встать на этот же путь и здесь, в Стиксе. Разумеется, пришлось в первое время доказывать свою состоятельность, но уважение напарников, а затем и друзей, завоевала быстро. Затем и вообще, главной в группе стала после гибели прежнего командира. Своих она нежно называла "птенчиками" и на самом деле ощущала огромную за них ответственность, словно они её дети, хотя, к примеру, тот же Лис, как оказалось, старше её на десяток лет.

Дима, слушая всё это, даже поначалу проникся её историей, но затем осознал, что Птаха всё так же "играет", "расставила сети", что эти рассказы ни что иное, как очередная попытка сблизиться, всё ещё непонятно зачем. И это осознание в некотором роде отрезвило, Медоед снова "очертил" границу и Охотница каким-то образом это почти сразу поняла, "отступив" со всё той же милой улыбкой на шаг. И снова в её эмоциях читалось удовлетворение, словно она в очередной раз сыграла хорошую партию в шахматы или ещё какую-нибудь азартную игру, где нужно думать головой. Чего же она добивается, продолжал задаваться вопросом Дима. И ответа всё так и не находил.

Анжелика при этом продолжала тихо беситься, но прекрасно понимала, что сделать с этим ничего не может. Повода для открытого конфликта, как такового и нет. Она попросту ревновала. Впервые в жизни. И никак не могла унять это чувство, но и понимала, что ревность эта "не её", а вызвана именно Птахой, которая при всех своих действиях ни разу не дала повода напрямую предъявить ей. Ни откровенного флирта, ни каких бы то ни было других фривольностей Охотница в отношении Медоеда себе не позволяла, просто находилась рядом, но отчего же так хочется придушить эту гадину?! И опять же, успокаивал факт, что Медоед к Птахе, кроме профессионального интереса, как к более опытному напарнику, больше никаких чувств не испытывал, от слова совсем. Обсуждали они это "мысленно" уже много раз и Дима открыто позволял читать свои эмоции. В какой-то момент, Анжелика, к своему удивлению, тоже поймала себя на мысли, что Птаха ей интересна. Пыталась гнать эту мысль, но не выходило, поэтому решила действовать иначе. Анжелика начала присматриваться к Птахе, следила за её действиями, пытаясь уже как и Дима, понять, чего хочет Охотница. С этого момента и "жить" стало немного проще, ревность пусть никуда и не делась, но перешла в более холодную форму, почти не мешая мыслить. Заметила это каким-то образом и Птаха. Это её качество не переставало удивлять. В который раз у Димы и Анжелики появились мысли, что Охотница такой же эмпат, как и они. Возможно, вся эта непонятная "игра" имела бы какой-то итог, но путники, наконец, добрались до Гвардейского и начались совсем другие заботы.

* * *

С Западной стороны в стабе явно никого не ожидали, на смене на воротах дежурили незнакомые Диме бойцы, поэтому пришлось некоторое время ждать, находясь под прицелом нескольких крупнокалиберных пулемётов. Птаха даже высказалась в стиле "вот значит, как у вас своих встречают". На это Дима без зазрения совести ответил, что "свои" здесь только он и Анжелика. Грубовато, но цели достигло. Охотница, хмыкнув, отошла к своим бойцам, Бесогон со своими находился в машине, поэтому этих слов не слышал.

Наконец, ворота открылись и всё так же под прицелом, машины с путниками въехали внутрь.

Дальше началась тягомотина с проверкой у ментата, при чём, проверяли сразу двое, Веда и её сменщик, молодой с виду парень, но уже с очень серьёзным взглядом карих под густыми бровями глаз. Стандартный, в целом, опрос, растянулся почти на час. Дима и Анжелика, пусть их и проверили первыми, не уезжали, оставшись дожидаться напарников и товарищей. Странно это признавать, но Медоед даже команду Охотников воспринимал именно так, а не как вынужденных союзников. С бойцами Птахи, пусть и не очень крепкий ещё контакт, но наладить удалось. С людьми Бесогона, а именно теми незнакомыми двумя бойцами, Язем и Каштаном, вообще, общий язык нашли очень быстро, буквально на второй день. При этом снайпер, Язь, почему-то всегда стеснялся Анжелики, пусть внешне этого и не показывал, но эмоции сами всё говорили. Узнавать причину, разумеется, ни Дима, ни Энжи не стали, захочет, сам расскажет или как-то справится со своим смущением.

Пока остальных проверяли ментаты, Медоед и Анжелика находились у машин и трепались с парой знакомых бойцов охраны. Минут через тридцать прикатили Мятный, Вжика с