Путь в Обитель Бога - Юрий Соколов

Глава 26

Местность перед туннелем хорошо просматривалась с поросшего лесом крутого склона. Деревья спускались вниз на равнину между этим хребтом и следующим, смыкались с бывшими береговыми зарослями несуществующей ныне реки, оставляя открытым всё пространство до железной дороги.

Яйцеголовые, понятно, уже были здесь, но и Бобел тоже. Устроился он неплохо. Тут когда-то шли бои, хоть я и не понял, кто с кем воевал; но туннель раньше использовался в качестве укреплённой огневой точки. В полутысяче шагов от него валялись вагоны пущенного под откос поезда — здесь яйцеголовые расположили свой штаб. Они могли свободно перемещаться за железнодорожной насыпью по всей её протяжённости, кроме того отрезка, который после поворота выходил прямо к туннелю, но это им никак не помогало: стоило ибогалам высунуть нос за поворот, как они неизменно попадали под огонь Бобела. Около десятка трупов кентавров и яйцеголовых, валявшихся на разном расстоянии от укрепления из бетонных блоков, защищавшего вход в туннель, свидетельствовали, что по меньшей мере одна попытка решительного штурма уже была предпринята. Повторять её ибогалы не спешили. Они лишь совершали короткие ложные вылазки, тут же возвращаясь под прикрытие. Бобел всякий раз встречал их редкой стрельбой из пулемёта и разрядников с разных точек укрепления, желая показать, что защитников в нём несколько. Иногда ибогалы отвечали на его огонь залпом с насыпи, за которой скопились их основные силы, но всё полезное действие этих выпадов сводилось к тому, чтобы Бобел не заснул от скуки в своей крепости.

Будь расстояние от нашего склона до железной дороги не таким большим, так я послал бы куда подальше Бобела с его самопожертвованием и пощекотал яйцеголовых за вагонами: клянусь Проникновением, я мог успеть перестрелять четверть их отряда прежде, чем они сумели бы сообразить, откуда на их длинные головы свалилась беда. Я и Бобел — мы б им с двух сторон такое устроили, что весь род Хассиры запомнил бы нас навечно. Но дистанция была предельной, рядом Коу задумчиво ковыряла пальцем в носу, и ставить на кон её жизнь вместе со своей меня не тянуло.

Мы торчали здесь с самого утра. Несмотря на предложение Бобела двигаться к туннелю не спеша, вчера мы шли с рассвета до глубокой ночи. Тогда мы не знали, смог Бобел дойти до места или нет. А сейчас мне не хотелось оставлять его.

Дозоры яйцеголовых я уже вычислил — один из них стоял выше по склону, в четырёхстах шагах от нас. Руки чесались свернуть дозорным шеи, но это сводило на нет все наши достижения. Похоже, ибогалы действительно решили, что заперли нас в туннеле, и я не хотел их разочаровывать.

Тотигай побывал на той стороне Границы ещё ночью. Там тоже стояли дозоры, но обойти их не представляло труда. Нашим слабым звеном была Коу, рассеянная и бесстрашная, как любой ребёнок, и я потратил большую часть утра, внушая ей необходимость вести себя осторожно и громко не разговаривать. А двигаться тихо она умела, чего уж там.

— Ну что? — еле слышно спросил Тотигай. — Пошли?

Я опять взглянул на вход в туннель. Конечно, Бобел сразу блокировал противоположный его конец, если этого не сделали первые защитники укрепления. Он будет держаться, сколько сможет, точнее — столько, сколько сможет не спать. Ибогалы ведь и ночью его в покое не оставят. Собственно, именно ночью от них и следовало ожидать самых крупных гадостей. Когда станет невмоготу, Бобел взорвёт туннель. Так повелось, что заваливать себя перед смертью в нашем отряде уже стало традицией.

Последний раз оглядев равнину, я отполз назад от просвета в кустах и встал на ноги. Вскоре здесь будет полно яйцеголовых. Один из небольших отрядов прибыл прямо при нас. И если мы не хотим проталкиваться в толпе, пора уходить.

Пробираясь в зарослях у самой Границы, я вдруг заметил маленькую ножку в туфельке, покрытую приличным слоем грязи. Наклонившись, я осторожно разгрёб слой сухой травы и вытащил из под неё обычную пластиковую куклу с искусственными волосами, в почти развалившемся капроновом платье.

— Смотри — кукла! — шепнул я Коу, очень довольный находкой. Хватит ей играть с патронами. На секунду я даже забыл про Бобела, который продолжал время от времени постреливать, прикрывая наш отход, — ничего не зная ни о нашем местонахождении, ни о том, живы ли мы вообще.

Девушка недоумённо посмотрела на мой трофей. Боже, да ведь она в жизни не видела кукол — в своей новой жизни. Я приложил палец к губам, ободряюще кивнул и сунул игрушку ей в руки. Коу брезгливо повертела её, при этом лохмотья, в которые превратилось платье, совсем съехали с пластикового тела и одна нога вдруг отвалилась. Девушка испуганно бросила мой подарок на землю — теперь отпала и голова. Вздохнув, я засунул все куклины запчасти в карман рюкзака. Потом починю. Тотигай молча ткнул меня носом и яростно загримасничал, всем видом показывая, что нам пора идти.

Пора.

Всегда уже пора идти куда-то. Нельзя останавливаться…

На Додхар мы проникли без приключений, благополучно миновали часовых ибогалов и двинулись вдоль Границы, прижимаясь к ней почти вплотную. После утренней свежести Старой территории сухой жаркий воздух мехрана обдирал лёгкие как наждачная бумага. Мне хотелось вытащить Книгу, взять её за крестообразную ручку, размахнуться и швырнуть в непроходимую Границу слева от нас. Ещё не поздно возвратиться и поддержать Бобела.

И умереть вместе с ним.

Бессмысленная смерть… Бессмысленная? А кто тебе обещал, Элф, что когда ты наконец умрёшь, твоя смерть будет иметь смысл? Смерть вообще может иметь какой-то смысл после того, как ты уже умер?

Тотигай то далеко отставал, то нагонял нас. Ожог на боку причинял ему порядочные неудобства при ходьбе, и резвости у кербера поубавилось. Над нашими головами неспешно катилось по небу огромное красное солнце. Редкие перистые облака парили справа и слева от него, точно боясь приблизиться. На юге виднелись низкие горы с плоскими вершинами, а над ними я разглядел рой чёрных точек — большую стаю гарпий. Тотигай заметил их ещё раньше.

— Хорошо бы они решили пообедать яйцеголовыми по эту сторону Границы, — сказал кербер.

— Главное, чтобы они не решили пообедать нами, — ответил я. — Бобела-то с нами больше нет. Как и его пулемёта.

— Хороший парень был Бобел.

— Хороший.

Я стиснул зубы и про себя поклялся сегодня же вечером вытрясти из Книги местоположение Колесницы Надзирателей. Хватит с меня глупых картинок с подробностями рельефа — какого чёрта? Я не картограф…

— Это гиблый поход, — сказал я. — Почему ты всё ещё со мной, Тотигай?

Кербер посмотрел на меня удивлённо. Потом задумчиво. Потом — снова удивлённо, и сказал: