Опасное окружение - Натали Питерс

– Точно, Джозеф. Никогда не женись на красивых глазках и аппетитной фигурке, – мудро прокомментировал Гарт. – Ни к чему, кроме горьких сожалений, такой брак не приведет. С возрастом она потеряет привлекательность, а характер еще сильнее испортится. Женись на деньгах, и никогда не прогадаешь.

– Джозеф, – холодно заметила я, – я думала, ты привел меня сюда, чтобы покормить, а не оскорблять.

– Да-да, сейчас поспеет чудная похлебка из кролика. И еще у Гарта тут припасено неплохое вино. Мы, патриоты, не должны голодать, находясь на службе у отечества. Так что давайте ужинать.

Джозеф поставил передо мной тарелку с супом.

– Ешь, и тебе станет легче.

– Ты ведь знаешь, Джозеф, – ответила я, беря в руки ложку, – не хлебом единым…

– Да, – согласился Джозеф, – но на сытый желудок жизнь воспринимаешь по-другому.

Похлебка оказалась удивительно вкусной, и я съела две полные тарелки, запив их половиной бутылки вина. Настроение у меня заметно поднялось. Немудрено, что после всего съеденного мне страшно захотелось спать, тем более что ночь я провела без сна, а потом весь день не слезала с седла. Поблагодарив Джозефа за ужин, я улеглась на койке. Не прошло и пяти минут, как я сладко спала.

Проснувшись через несколько часов, я хотела было встать, но передумала: слишком тепло и приятно было нежиться в постели. Кто-то, впрочем, разумеется, Джозеф, а не Гарт, укрыл меня одеялом. Я приоткрыла один глаз. Мужчины сидели за столом и тихо разговаривали.

– Но если эта информация верна, – говорил Гарт, – они могут захватить Новый Орлеан с моря, а не с суши. Мы не знаем, когда это случится, но можно предположить, что до наступления ноября: они должны успеть перебросить флот в Мексиканский залив. Следовательно, надо успеть предупредить Клайборна. У него достанет времени, чтобы подготовить им достойную встречу. Надо отправить послание. Прямо сегодня. Сейчас.

– Мы в окружении, – сказал Джозеф. – Всаднику потребуется месяца два, чтобы добраться до Нового Орлеана, если, конечно, его не перехватят англичане.

– У нас есть судно. Морем получится быстрее. Главное – добраться до нашего главного флагмана у побережья Виргинии, а об остальном они позаботятся сами. Клайборн скорее всего сам готовится к нападению англичан, но имеющиеся у нас данные помогут ему. Посмотри, Джозеф, здесь приведены названия и количество стволов на каждом корабле противника, численность войск, водоизмещение каждого корабля. Элиза на редкость хорошо справилась с заданием.

Последнюю фразу Гарт произнес с изрядной толикой желчи.

– Река заблокирована, Гарт, – возразил Джозеф. – И залив, кстати, тоже. Мы ни за что не пробьемся сквозь кордоны даже ночью – посмотри, какая луна.

– Надо попробовать, Джозеф, – настаивал Гарт. – Это очень важно.

– Знаю. Завтра утром скорее всего ляжет густой туман. С севера идет холод. Если ты сможешь провести судно, то под прикрытием тумана мы проскочим.

– Если ты берешься организовать туман, Джозеф, то я беру на себя навигацию.

Зашуршали карты.

– … Прекрасно. Завтра ночью отплываем. До Норфолка дня три плавания, не больше. Самое трудное – пробиться сквозь заслон военных кораблей в устье Потомака.

Джозеф перешел на шепот.

– А Элиза?

– Просто оставим ее здесь, – так же тихо ответил Гарт.

Я ловила каждое слово. С минуту Джозеф молчал, видимо, удивленный таким отношением ко мне своего друга, а когда заговорил, то голос его звучал горячо и страстно:

– Нет, Гарт. Я не позволю тебе так поступить с ней. Ты и так принес ей немало горя.

– Я? Ничего я ей не сделал. Ради Бога, Джозеф, не стоит всерьез воспринимать то, что говорит женщина…

– Если она останется, и я останусь.

– Ты не понимаешь женщин такого сорта. Такие, как она, – как кошки: всегда приземляются на четыре лапы. Они…

– Она прекрасная женщина, Гарт, и ей выпало на долю то, что я не пожелаю даже врагу.

Гарт пренебрежительно хмыкнул, но Джозеф упрямо продолжал:

– И я не собираюсь преумножать ее несчастья. Или она с нами, или я остаюсь. Кроме того, ей я обязан жизнью.

– Тогда она была ребенком, Джозеф, – раздраженно заметил Гарт, – неуправляемым сумасбродным ребенком, готовым помочь кому угодно, лишь бы снискать себе нимб страдалицы за человечество.

– Она помогла мне, – возразил Джозеф, – рискуя навлечь на себя гнев капитана. Я никогда не забуду об этом. Теперь пришел мой черед платить добром за добро. Я помогу ей, я обещал.

Гарт долго уговаривал его, внушая, что я сама могу о себе позаботиться. Предлагал отвезти меня завтра в город и оставить там, чтобы я нашла себе покровителя, убеждал, что я буду только мешать и путаться под ногами, но Джозеф стоял на своем. Он не предал меня. А Гарт… Никогда еще я не испытывала к нему такой неприязни. Наконец Джозеф его уломал. Гарт вышел из домика, а негр улегся на полу рядом с койкой. Я хотела сказать, как я благодарна ему, как я счастлива, что у меня есть такой друг, но решила не выдавать себя.

Наутро с рассветом Джозеф стал готовить судно к плаванию, и за завтраком я поинтересовалась у Гарта, не собирается ли он отправиться в путешествие. Гарт прищурился.

– Мы собираемся пробить сегодня вечерком небольшую блокаду, вот и все. Опасное дельце.

– О, Гарт, – с деланным оживлением воскликнула я, – я вся дрожу от нетерпения. Ты же знаешь, как женщин возбуждает опасность! Вы меня возьмете с собой?

Гарт выругался сквозь зубы.

– Мне дела нет до того, что ты делаешь, Элиза. Я тебе уже об этом говорил. Конечно, если ты боишься англичан….

– Боюсь англичан?! Ха-ха! С чего мне бояться англичан? Адмирал Кокрейн – мой лучший любовник. Кто с ним сравнится? Разве что генерал Росс… Британцы – мои друзья, – добавила я с чувственной улыбкой. – От них я не видела ничего, кроме благодеяний.

И, одарив Гарта ледяной улыбкой, я отправилась к Джозефу.

– Слышала, что вечером мы отчаливаем, – сказала я как бы между прочим.

Джозеф покрывал дно судна толстым слоем смолы.

– Верно, Элиза. Надеюсь, ты любишь путешествовать морем.

– Очень люблю. Гарт, вижу, не слишком доволен тем, что я еду с вами. Удивляюсь, как он вообще меня взял. Не обошлось без твоих уговоров, верно, Джозеф?

– Может быть. Ничего, стерпится – слюбится.

Я подставила лицо теплому сентябрьскому солнышку.

– Джозеф, ну зачем Гарт ведет себя со мной как… как чудовище? Даже со злейшим врагом он не стал бы так обращаться. Будь я его противником в политике или на войне, он был бы обходителен, мягок, хитер, как лиса, но очень вежлив. Но я – всего лишь женщина, и только поэтому в его представлении я ниже грязи. Он использует меня и бросает. Я никогда его не прощу. Представляешь, он назвал меня лагерной проституткой!