Замок на краю бездны - Иар Эльтеррус

Консонанс признания

Что-то висело в воздухе, что-то непонятное, но тревожное. Ожидание чего-то, какого-то события, очень важного события. Сам замок выглядел торжественным, на грани слышимости звучала мелодия, зовущая куда-то в неизмеримую даль, где человеку никогда не бывать. Казалось, небо открывает свои врата, призывая к себе крылатых душой, и, пронзая миры и вселенные, летит вдаль зов, заставляющий забыть о себе, бросить все дела, распахнуть крылья и взлететь. И возврата назад, в обыденную, мертвенно-серую жизнь уже не будет. Никогда. Ибо разве способен снова погрузиться в грязь познавший небо? Нет, конечно. Он уже иной, навсегда иной – ему здесь нет места. Только там, где дуют ветра звезд, где гремит музыка Сфер, где Господь улыбается своим детям. А если крылатый все же вернется к тем, кого любит, то недолго проживет – бескрылые затравят, затопчут, вырвут крылья и с гиканьем сожгут их. И вернувшийся умрет от тоски – он уже не в состоянии жить их жизнью, пустой и бессмысленной.

Музыка усиливалась, вовлекая в себя все новые и новые инструменты, только вот музыкантов не было видно, казалось, само мироздание звучит, настраивая себя для предстоящего. По коридорам замка плыли клубы разноцветного тумана, стены то и дело меняли форму, возникали и исчезали залы, лестницы, висящие в воздухе площадки. То тут, то там вспыхивали символы, недоступные пониманию случайного свидетеля, если бы он каким-то чудом здесь оказался. Да и снаружи замок выглядел необычно – золотистая пирамида, состоящая из сотен тысяч плывущих в пустоте элементов, висела над поверхностью мертвой планеты, на которой никогда не возникало жизни. Инициацию нового Барда нельзя проводить в населенном мире – слишком опасно. Поэтому никто и не видел волн разноцветного сияния, мечущихся над замком.

Однако внутри люди были. То на бесконечной плоскости, то на балконе, то просто в воздухе появлялась длинноволосая фигура с гитарой в руках. Их невероятные одеяния оправдывали прозвище – Безумные Барды. И в самом деле – безумные!

Джессика смотрела на Бардов ошалевшими глазами – ей и в голову не приходило, что можно одеться таким образом. Один был в какой-то развевающейся золотистой хламиде, в которую вполне можно завернуть десяток человек. Второй – в желто-зеленом панцыре с шипами. Третий зачем-то завил свои длинные волосы жестким гребнем, предварительно выкрасив их в оранжевый цвет. Ужас!!!

Воздух наполняла какая-то странная торжественность, казалось, весь мир готовится к чему-то очень важному. Джессика ощущала это какой-то очень глубоко находящейся частичкой души, и ей было не по себе. Невдалеке от графини застыл сжимающий кулаки Аринасий. Он знал только – сегодняшнее торжество связано с его лапонькой, что-то девочке сегодня предстоит очень важное. Но что? Старый солдат волновался с каждым мгновением все больше – слишком все вокруг было странным.

В центр огромного зала, стены которого терялись вдалеке, вышел Древнейший, одетый, в отличие от остальных, в самый обычный комбинезон, только глубоко-черного цвета. В руках он держал потертую гитару.

– Сегодня у нас пополнение, – голос Барда донесся до каждого, хотя говорил он совсем негромко. – Встречайте! Элифания, дочь Аринасия!

Пальцы Древнейшего коснулись струн, зазвучала легкая, зовущая куда-то мелодия. Барды расступились, и вдалеке показалась совсем юная девушка в белоснежном платье. Ее вытянутые вперед руки лежали на ладонях Абудая и Дина. Шаг за шагом они приближались к Древнейшему. Подойдя совсем близко, Барды отпустили Эльку и разошлись в стороны, в руках каждого тоже появилась гитара.

Откуда-то возник Эсти и сел за ударные, его худое лицо было торжественным. Послав Эльке ободряющую улыбку, он вслушался в мелодию, поднял палочки и… Грянуло. Жесткий металл разорвал мироздание, пальцы Бардов метались по струнам, наращивая темп с каждой секундой. Они не пели, просто тянули «О-о-о…» Но это звучало так… страшно это звучало. У многих лопнула кожа на лицах и потекла кровь.

Элька вздрогнула и подошла к отцу. Она прощалась с собой. Когда все закончится, она окончательно перестанет быть человеком.

– Что, лапонька? – едва слышно спросил старый солдат.

– Мне страшно, папка… Если бы ты знал, как мне страшно…

– Так не иди.

– Не могу, – горько усмехнулась девушка. – Поздно. Я уже Бард, и ничего с этим не сделаешь.

– Тогда заставь свой страх уйти! – жестко сказал Аринасий. – И вперед. Бой покажет!

– Спасибо, папка…

Затем Элька подошла к Джессике. Они обнялись, и графиня пожелала подруге удачи.

Барды продолжали тянуть свое бесконечное «О-о-о…», дожидаясь девушку. Каждый был в крови, каждому было больно, но ни один этого не показывал. Заставлять их ждать Элька больше не могла и четко осознавала это.

Протянув руку вверх, она достала из ниоткуда любимую гитару и вслушалась в мелодию. Коснулась пальцами струн и резко выдохнула, чтобы успокоиться – руки дрожали. Вот и все, вот и пришло время по-настоящему узнать, что это такое – быть Безумным Бардом. Девушка ощущала трепетание Сети, ждущей ее, и с трудом сдерживала слезы. Прошлое осталось позади, все человеческое уходило, на нее надвигалась звенящая, бесконечная пустота, зовущая пустота, которая не была пустотой.

Слабо улыбнувшись, Элька рванула струны и присоединилась к бесконечному «О-о-о…»

Аринасий вскрикнул от ужаса и рванулся к дочери – у нее лопнули и вытекли глаза, изо рта хлынула кровь. Однако что-то не пустило его, мягко отодвинув в сторону. Девушку и трех Бардов окружило сияние, мироздание вздрогнуло, и Бездна проснулась, пытаясь понять, кто осмелился потревожить ее покой.

Элька становилась все более прозрачной. Через какое-то время она просто исчезла. Барды остались, но выглядели полупризраками, нежитью какой-то.

Бесконечное, невероятное, прекрасное – Элька долго потом пыталась подобрать слова, чтобы описать Сеть. Но не смогла – не поддавалось это описанию. Нечто несказанной сложности, раскинувшееся над вселенными и временами, нечто, покрывающее собой все мироздание. Красота Сети могла вызвать слезы, но по мере более глубокого включения человеческие чувства постепенно отходили в сторону и забывались. Что-то изменялось в душе девушки, изменялось раз и навсегда, все прежнее теряло значение, оставалось только одно – Сеть. И долг, выше которого ничего нет.

Древнейший, Дин и Абудай осторожно вели ее, адаптируя к Сети, обучая слушать и понимать музыку Сфер, ощущать диссонансы и консонансы. С каждым мгновением Элька осознавала все больше, чувствала такое, чего раньше и представить себе не могла. Она видела последствия происходящего на миллионы лет вперед, понимала, что можно, а чего нельзя делать. Сколько времени она провела в Сети, девушка не знала, ей казалось, что тысячи и тысячи лет. Однако, выйдя, поняла, что во внешнем мире прошло всего лишь четверть часа.