Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды - Валерий Шамбаров

Тем более что на каганат посыпались новые проблемы. В 870-х годах в Китае вспыхнуло восстание Хуан Чао, в ходе которого хозяйство страны было подорвано, города разрушены, иностранные купцы, которых китайское простонародье ненавидело, перебиты, а их подворья разграблены. Торговля по Шелковому пути, щедро питавшая Хазарию, прервалась. Оставалось как-то компенсировать убытки за счет другого источника - работорговли. Но выкачивать рабов из славянских племен теперь тоже было чревато - они запросто могли передаться Киеву или Новгороду. Поэтому хазары активизировали охоту за людьми среди северокавказских, поволжских и степных народов. И в результате поссорились со своей ударной силой - печенегами. Да и мудрено было бы не поссориться. Как свидетельствовали Ибн-Русте и Гардизи, "хазары каждый год совершают поход в страну печенегов для поимки рабов и продажи их в страны ислама". Собственно, они промышляли этим и раньше, но до поры до времени это сходило с рук, поскольку печенеги не были едины в политическом отношении - у них было восемь кланов, каждый из которых жил и управлялся сам по себе. То есть можно было дружить с одними и обращать в рабство других. Но в связи с усилением этой деятельности печенегов все же допекло, и они ответили яростными набегами.

Кстати, сложившееся в нашей исторической и художественной литературе представление о печенегах, гузах, торках и половцах как о близких родичах гуннов и татаро-монголов, совершенно неверно. Все эти народы были европеоидами, потомками древних скифских, сарматских и туранских племен, некогда населявших азиатские степи. Куманы, например, по свидетельствам современников были голубоглазыми и светловолосыми - свое прозвище "половцы" они получили на Руси как раз по цвету волос от "полова" (солома). То же относится и к печенегам - в "Повести временных лет" за печенега выдает себя киевский мальчик, знающий их язык. Свои прежние индоарийскне языки они в мешанине кочевых народов действительно утратили и говорили на уже на тюркских наречиях. Естественно, успели они впитать в себя и другие корни, тюркские, угорские.

Произошли в этот период и смещения других внешнеполитических ориентиров Хазарии. Налаживание отношений с Византией автоматически вызвало охлаждение их с Болгарией, тем более что там тоже произошли крупные перемены. В 864 г. царь Борис принял христианство, а когда империя в связи с этим попыталась подмять его под себя и сделать не только формальным, но и фактическим подданным, Борис стал наводить контакты не с Константинополем, а с германскими королевствами и с папой Римским, через которого добился разрешения на автономную архиепископию. Ко всему прочему, после принятия христианства Болгария перестала быть поставщиком рабов и связи с ней утратили для Хазарии всякую прелесть. Тогда каганат начал искать мира и дружбы с мадьярами, которые могли оказать помощь против печенегов и к тому же находились в пике своего могущества - их войска доходили до Вены, и пленных они могли поставлять в огромных количествах. Бывшая тюркская аристократия Хазарии успела уже раствориться в мадьярских племенах, вражда с ней потеряла старую остроту, и взаимовыгодный союз был заключен, что вызвало окончательный разрыв с Болгарией.

Таким образом, враждующие коалиции перетасовались. Теперь определилось противостояние Византии, венгров и Хазарии против немцев, болгар и печенегов, причем в этот запутанный политический клубок оказались вовлечены зависимые от них славянские племена. Но в это время на театре разворачивающихся действий появилась и сразу заявила о себе новая мощная сила. Вдруг выяснилось, что в вопросах государственной организации и упрочения власти Рюрик все же преуспел. Уже вскоре после его смерти, в 882 г., Олег повел на Днепр не только варяжскую дружину, но и многочисленное ополчение из новгородцев, кривичей, чуди, веси и меряй. Разбираться в людях Рюрик тоже умел: норманн Олег, назначенный им регентом при малолетнем Игоре, оказался мудрым и дальновидным правителем судя по его делам, одним из лучших правителей Руси на этом историческом этапе. Ребенка он сделал знаменем похода. Игорь родился на Руси и для любых прежних оппозиционеров был уже заведомо "своим", русичем. Олег вел войско за восстановление законной древней династии против узурпаторов, и не мудрено, что народ охотно пошел за ним. И Аскольда с Диром он казнил как раз за самозванство - для любого славянина IX века такая причина выглядела вполне убедительной и справедливой. Поэтому переворот носил верхушечный характер, и никакого сопротивления полянами оказано не было - каждый из них хорошо знал о незаконности княжения Аскольда. Да и недовольных властью самозванцев, очевидно, хватало.

Интересно отметить, что сразу же после утверждения в Киеве Олег предпринял все меры, чтобы развязать петлю, затянувшуюся вокруг Южной Руси. Покорив древлян, он расширил пределы своей державы и обезопасил ее тылы от междоусобных вторжений. И, кстати, этим он наверняка завоевал симпатии полян исконных древлянских врагов. А затем, в 884-885 гг., подчинил северян и радимичей. Причем северян подчинил мирным путем, удовлетворившись самым легким налогом, т. е. фактически перетянул их на свою сторону, сделав защитниками государства с востока. А радимичи вообще перешли в его подданство добровольно. Отсюда, между прочим, видно, что поднепровские славянские народы отличали Олега от Аскольда с Диром, покоряться которым не пожелали.

Но, несмотря на бескровный характер данных походов и территориальных приобретений, они однозначно представляли объявление войны Хазарскому каганату. Да Олег этого и не скрывал - в летописи упоминается, что он объявил северянам: "Я враг им (хазарам), а не вам". И война действительно началась. Уличен и тиверцев Олегу пришлось покорять уже не миром, а оружием - они были не данниками каганата, а его союзниками. Да и хазары нанесли ответный удар это известное по летописям нашествие венгров, подступавших к Киеву, которое Олегу удалось отразить.

В значительной мере ему помогло то, что силы его противников оказались связанными на других фронтах. Мадьяры воевали с Германией и Великой Моравией, хазары - с печенегами, а Византия, покровительница Аскольда и Дира,- с Болгарией. В 887 г. каганат сумел заключить союз с другими племенами степняков - гузами, предками туркменов, и нанес печенегам жестокое поражение, но проблема от этого не уменьшилась, а наоборот, возросла. Печенеги отступили не на восток, а на запад - они стали перетекать в Причерноморье. И кстати, как нетрудно увидеть, очень уж удачно прикрыли тем самым южную границу Руси от хазарских ударов. В 893 г. Хазария, Византия и мадьяры попытались соединенными силами обрушиться на Болгарию, однако были разбиты царем Симеоном. В 894 г. они предприняли еще одну попытку, но с тем же результатом. А в последующие несколько лет печенеги и болгары, судя по всему, при поддержке русичей, окончательно одолели венгров, вытеснили их к Карпатам, а потом заставили уйти в Паннонию. Здесь венгры сокрушили Великоморавское княжество, от которого осталась лишь Чехия, сумевшая отстоять независимость, а на остальной территории мадьяры осели, основав здесь свое государство.

О том, что в этих боевых действиях Русь приняла самое деятельное участие, говорят походы Олега к Карпатам - на Волынь и в Галицию, в результате которых к его державе оказались присоединенными племена дулебов и хорват. Свидетельствует о победах над мадьярами еще одна красноречивая деталь: в первое время проживания в Паннонии они затерроризировали набегами всю Западную Европу, но на Русь, отделенную от них только Карпатами, не сунулись ни разу. Ну а для Олега завершающим аккордом войны стал победоносный удар по Византии в 907 г., заставивший ее надолго забыть о влиянии на земли восточных славян и их "подданстве" во времена Аскольда. Летописи отнюдь не случайно уделили так много внимания переговорам между русичами и Константинополем после этой войны и приводят тексты их равноправного договора.

Но обращает на себя внимание одно многозначительное совпадение, до сих пор не замеченное историками, привыкшими, увы, слишком уж примитивно воспринимать и представлять наших предков. Все свои действия Олег вел так, будто в войнах конца IX - начала Х вв. выступал участником германо-болгарско-печенежской коалиции. И поневоле напрашивается вопрос: не об этом ли союзе во время своей последней поездки на Запад договаривался с германскими королями Рюрик, понявший, что в одиночку разворачивать борьбу за Южную Русь немыслимо? Может быть, только старость, болезни и смерть помешали ему самому возглавить предприятие? Разумеется, это только гипотеза, но гипотеза вполне логичная и не лишенная оснований. К моменту его поездки расстановка сил в Причерноморье, в основном, уже определилась. И порой исторические гипотезы выдвигаются на куда более зыбких фактах.