Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, уже в середине XVII столетия среди сторонников представлений о России как об избранной Богом державе возникли серьезные разногласия, вызванные целым комплексом причин как социально-политического, так и чисто богословского характера. Немалую роль сыграли и различные религиозно-философские воззрения противоборствующих сторон. Главное было в том, что по-разному виделся ответ на традиционный вопрос: какое место занимает Россия во всемирно-историческом процессе?
В итоге нарастающих противоречий произошел Раскол Русской Православной Церкви, одно из самых трагических событий в отечественной истории.
В понимании царя Алексея Михайловича, патриарха Никона и других «придворных боголюбцев» Россия как «Новый Иерусалим», как центр Вселенского православия должна была стать примером абсолютного православного благочестия. Только в этом случае можно было говорить об объединении всех православных Церквей под покровительством России. А ведь в будущем подразумевалось и государственное соединение православного Востока с Россией — путем отвоевания Константинополя у турок.
Но, как известно, во многих догматических и обрядовых вопросах Русская Православная Церковь к этому времени уже значительно расходилась с Церквами греческого обряда, что, с одной стороны, как бы свидетельствовало о ее «недостаточном» благочестии, а с другой — становилось помехой к объединению всех Православных Церквей. Поэтому с середины XVII века правительством и руководством Церкви был взят совершенно новый для России духовно-политический курс — отказ от традиционного многовекового религиозно-политического изоляционизма России и проведение церковной реформы с целью сближения русского православия с греческой традицией. Такая унификация русской церковной жизни с греческой была осуществлена в 1653–1667 гг. — введено троеперстное крещение, исправлены богослужебные книги по «древним славянским и греческим образцам», изменено богослужение и т. д.
Религиозно-философской базой всех этих изменений стало «грекофильство» — идейное направление, известное в России еще с 20-х годов XVII века. В основе «грекофильства» лежали представления о том, что истинным православием может считаться только греческое православие. Традиционное же русское православие, слишком далеко отошедшее от общепринятых канонов, требует серьезного исправления. Поэтому ориентиром было избрано греко-византийское духовное и культурное наследие. Наиболее яркие представители «грекофильства» — Епифаний Славинецкий, Арсений Грек, Евфимий Чудовский, Афанасий Холмогорский, патриарх Иоаким.
Реформа Русской Православной Церкви по греческим канонам проводилась еще и для того, чтобы ослабить все более усиливающееся влияние западноевропейской культуры, или, как тогда говорили, «латинства». Однако немалую часть работы по «исправлению книг» было поручено проводить выученикам латинских и униатских учебных заведений, знавших иностранные языки (чаще всего это были украинские «справщики»). Поэтому в ходе церковной реформы возникло еще одно идейное направление, получившее особое влияние во второй половине XVII века, которое условно можно обозначить термином «латинство». Своего рода идейными лидерами «латинства» стали Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев.
«Латинствующие» мыслители в первую очередь ориентировались на западноевропейскую философию, литературу, культуру в целом. Большую роль сторонники этого направления сыграли в развитии просвещения в России: по их инициативе было открыто первое русское высшее учебное заведение по типу западноевропейских университетов — Славяно-греко-латинская академия (основана в 1687 г. как «эллино-греческие схолии»). Немалое значение деятельность «латинствующих» имела и для развития отечественной светской культуры — поэзии, театра, книгопечатания. Именно латинство привнесло в русскую религиозно-философскую мысль и первые элементы западноевропейского рационализма.
Однако именно сторонники «латинства» поставили под сомнение истинность почти двухвековой русской религиозно-философской традиции — считать Россию особой, богоизбранной державой, «Третьим Римом». И подобная идейная позиция сыграла значительную роль в общественном сознании того времени, став, по сути дела, идейной подоплекой будущих реформ Петра I. В целом церковная реформа середины XVII века стала первым шагом к сближению культуры России не только с православным Востоком, но и с западноевропейской культурой. В частности, один из результатов этой реформы заключался в том, что на русскую почву были привнесены элементы западноевропейской рационалистической философии, а религиозно-мистические учения о «богоизбранности» России начали постепенно терять свою актуальность.
Многочисленные нововведения, связанные с церковной реформой, вызвали резкое неприятие как у части священнослужителей, так и у простых верующих. Так возникло движение защитников «древлего благочестия», которое со временем стало именоваться старообрядчеством. Самыми яркими представителями движения в защиту «древлего благочестия» в XVII веке были протопоп Аввакум Петров, Иван Неронов, Федор Иванов, Никита Добрынин (Пустосвят) и другие.
Религиозно-философским основанием движения в защиту «древлего благочестия» в середине XVII века стало учение о России как «Третьем Риме». Уверенные в том, что Россия как «Третий Рим» уже удостоена Божией благодати и превосходит весь мир своим благочестием, первые идеологи старообрядчества отказались принять какие-либо изменения в церковной жизни. Не России надо учиться у греков, а греки и все остальные православные народы, «исказившие» свою веру под гнетом мусульман или владычеством римского папы, должны обращаться к России как к образцу православного благочестия.
Таким образом, защитники «древлего благочестия» выступали сторонниками сохранения самобытности России и Русской Православной Церкви. Свою правоту они обосновывали в том числе и решениями Стоглавого собора 1551 года, закрепившими самобытные правила Русской Православной Церкви (например, двоеперстное сложение при крестном знамении было запрещено менять под страхом анафемы). Формой выражения борьбы с изменением общего духовно-политического курса страны стала борьба за сохранение древней обрядности.
Еще одна тема, которая оказалась в центре внимания отечественной религиозно-философской мысли в середине XVII столетия, — это проблема соотношения светской и церковной власти, «царства» и «священства». Споры о том, кто главнее — Церковь или светская власть, начались еще в конце XV века и периодически возрождались на протяжении первой половины XVI века. В XVII веке вопрос о превосходстве духовной власти над светской вновь поднял патриарх Никон. Однако он встретил жесткий отпор со стороны царя Алексея Михайловича и его ближайшего окружения. Интересно, что против Никона выступили и защитники «древлего благочестия». В итоге длительного и драматического противостояния патриарх Никон был лишен патриаршего сана. А в общественном сознании вновь утверждается идея «царя — помазанника Божиего», который получил «честь» от Самого Господа Бога.
Несомненно, важной для религиозно-философской мысли XVII столетия остается и тема святости. Уже события Смутного времени стали источником для появления новых святых и почитаемых икон или же для возрождения почитания уже признанных ранее святых. Так, например, возникло почитание погибшего в конце XVI века царевича Димитрия, сына Ивана Грозного. Позднее, во времена Раскола, проблема святости будет стоять еще более остро. К примеру, сторонники старообрядчества признавали святых мучеников за «старую веру», причем часто сразу же после их смерти. Приверженцы официальной Церкви удостаивали
