История теологии - Бенгт Хеггланд

инструмента для такого нового толкования Евангелия вместо

немецкого идеализма используется разработанный в английской

традиции эмпирический языковой анализ. Примером этого служит

труд ПОЛА ВАН БЮРЕНА (van Buren; «Светское значение Евангелия

на основании анализа его языка», 1963 г.).

Что касается содержания, в основном подчеркивается, что

Христос является примером свободы и самоотверженной любви

(«свободен ради других людей»). Слова о божественности Христа

— символические выражения, поскольку Его свобода принадлежит

не только Ему, но может быть передана другим («заразительная

свобода»).

Теология секуляризации вновь ставит вопрос об идейных пред-

посылках, на которых должно строиться богословие. Ее цель —

столкновение основных традиционных идей с современной картиной

мира. Проблема представленных до сих пор попыток решения

заключается в том, что в них восприятие действительности мир-

ским человеком представляется однозначным (каким оно

безусловно не является) и в том, что это предполагаемое

однозначное понимание становится решающей инстанцией при

описании содержания Евангелия. Это приводит не только к разрыву

с формами выражения традиции, но в некоторых случаях и к

радикальному изменению содержания Евангелия.

Идея секуляризированного Евангелия также вновь поднимает

вопрос о значении христианской традиции. При этом часто упус-

кают из виду тот факт, что эта традиция передает не только идеи

35

прошлого, но также понимание основных структур христианской

веры, общих для различных толкований христианства на протяже-

нии всей истории богословия. Благодаря своему историческому ха-

рактеру, христианство связано со своими истоками, и тем самым

также с традицией, передающей нам эту изначальную структуру.

ВТОРОЙ ВАТИКАНСКИЙ СОБОР

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Развитие католической теологии в наше время в большой сте-

пени определяется созванным по предложению Папы ИОАННА

XXIII (ум. 1963) собором (21-м вселенским по счету католической

церкви), который затем получил название Второго Ватиканского

Собора (1962-1965). Его задачей было способствовать единству

христиан и добиться обновления теологии и практики католической

церкви и ее приспособления к требованиям современности

(«aggiornamento»). Результат обстоятельного обсуждения и почти

единогласных решений, принятых несмотря на острый обмен мне-

ниями на соборе, получил различные оценки. Некоторые теологи

подчеркивали, что хотя реформы и имеют большое значение, уче-

ние католической церкви во всех существенных аспектах осталось

без изменений. Другие обращали внимание не только на нововве-

дения в некоторых областях, но также на возможность обновления

и продолжения изменений, о чем можно прочесть в формулировках

решений Собора. Ответ на вопрос о том, какая из этих оценок

верна, во многом зависит от того, как решения Собора будут ис-

толкованы в самой католической церкви и какие выводы будут

сделаны из этих решений.

Из шестнадцати официальных текстов, составляющих решения

Собора, с догматической точки зрения наиболее важны конститу-

ции «О божественном откровении» и «О Церкви», декрет об эку-

менизме, а также «Пастырская конституция о Церкви в современ-

ном мире». Важные богословские вопросы затрагиваются также в

других текстах, например в конституции «О священной Литургии»

или в декларации об отношении Церкви к нехристианским

религиям.

Заметные уже сейчас изменения, ставшие следствием решений

Собора, произошли в сфере богослужебной жизни. Конституция о

литургии допускает использование национального языка в литургии

(кроме центральных моментов причастной литургии) и в

определенных случаях преподание Таинства под двумя видами.

Далее было подчеркнуто значение проповеди, и она стала

обязательной на главном богослужении прихода. Однако

важнейшее догма-

358

тическое основание литургии, а именно учение о жертвоприно-

шении мессы, осталось без изменений.

В конституции об откровении среди прочего в центре стоит во-

прос о Писании и предании. Была отвергнута прежняя гипотеза о

двух источниках откровения, которую можно было почерпнуть из

решений Тридентского Собора (см. выше). Вместо этого подчер-

кивается единство Писания, Предания и учительства Церкви как

инстанций в вопросах веры. Признание научного исследования

Библии, высказанное уже ранее, обретает обновленное выражение.

Подчеркивается значение перевода Библии на языки народов.

Конституция «О Церкви» является центральным документом

Собора, и этот предмет рассматривается как основной вопрос Со-

бора. Тогда как ранее в учении о Церкви обретал выражение

иерархический взгляд, или же Церковь просто приравнивалась к

иерархии, в вышеупомянутом тексте (принятом в ноябре 1964 года)

представлено более библейское, историческое и динамическое по-

нимание: Церковь предстает как народ Божий в странствии к веч-

ному царству Божию. Подтверждается первенство и безошибоч-

ность Папы, провозглашенные на Первом Ватиканском Соборе, но

в то же время за епископами признается большая самостоятель-

ность. Претензии католической Церкви как единственной истинной

выражены в формулировках, допускающих более положительную

оценку других конфессий.

Та же двойственная тенденция — сохранить традиционное уче-

ние Церкви нетронутым, но в то же время порвать с прежними

подходами, чтобы приспособить Церковь к новому времени, пред-

ставлена в декрете об экуменизме. Новизна состоит в поддержке

экуменических устремлений и путем к христианскому единству

провозглашается обсуждение на равных («par cum pari») с

представителями других вероисповеданий. В других конфессиях

можно найти «элементы освящения и истины», хотя дары спасения

в их полноте есть лишь в католической церкви, ведомой

преемником апостола Петра и епископами. Еще невозможно

оценить, что принесут усилия Собора по объединению церкви, но

произошло очевидное изменение, движение к открытости по

отношению к другим конфессиям, провозглашенное в декрете об

экуменизме. Подобная открытость также по отношению к

нехристианским религиям выражена в соответствующей

декларации Собора.

Одним из важнейших решений Собора стала так называемая

«Пастырская конституция о Церкви в современном мире». Она

обращена не только к христианам, но и ко всем людям доброй воли

и рассматривает социальные, экономические и политичес-

359

кие проблемы современности, в особенности те, которые суще-

ствуют на международном уровне. Ряд аспектов был затем разра-

ботан подробнее в папской энциклике 1967 года «Populorum

progressio», в которой среди прочего подчеркивается, что работа по

развитию бедных стран является предпосылкой мира («новое имя

мира — развитие»).

Тенденция ставить в центр общие проблемы человечества и от-

ношение Церкви к окружающему миру характерна также для эку-

менической работы в рамках Всемирного Совета Церквей и преж-

де всего выражена в документах и решениях Четвертой

Генеральной Ассамблеи ВСЦ в Упсале в 1968 году. В

вышеупомянутой пастырской конституции это новое направление

богословского мышления обосновывается среди прочего тем, что

цель Церкви имеет вселенский характер. Поэтому для нее важно

начать с окружающим миром разговор о смысле человеческой

жизни и об устремлениях людей, а также о созидании

человеческого общества.

35. ПРАВОСЛАВНОЕ БОГОСЛОВИЕ

Великий раскол между восточной и римской церквями в начале средневековья был плодом продолжительного процесса, в котором действовали как богословские, так и политические факторы. Основа его была в своеобразии православного богословия, и в свою очередь он способствовал укреплению этого своеобразия. При описании его развития мало внимания уделяется традиционному делению на средневековье и новое время. Характерная для православной теологии укорененность в литургии Церкви, на- кладывает на нее вневременной отпечаток; ее непосредственная связь с отцами Церкви делает малоприемлемым деление на эпохи и школы, которое обычно используется при рассмотрении за- падного богословия. С XI века византийское, а затем греческое православное богословие имеет свою историю, основные черты которой будут описаны для того, чтобы представить контекст воз- рождения, переживаемого этой теологией в наши дни. Это воз- рождение выросло из корней собственной традиции и является поэтому полностью самостоятельным по отношению к развитию западного богословия. В Византийской Империи, пришедшей на смену Римской и просуществовавшей до завоевания турками Константинополя в 1453 году, в непрерывной преемственности сохранялось наследие греческих отцов Церкви, несмотря на то, что через отцов Церкви также устанавливалась связь с античной греческой философи- ЗбО ей, была отвергнута ассимиляция систематических построений этой философии, имевшая место в схоластике. Таким образом, здесь не было какого-либо соответствия схоластической теологии средневекового Запада. Было бы, однако, ошибочным представлять византийское бо- гословие лишь как консервацию идей отцов Церкви. В этот период также работали богословы, вносившие самостоятельный вклад в христианское мышление. Среди них достойны упоминания Симеон Новый Богослов (949-1022), а позднее — Григорий Палама (1296- 1359), которые прежде всего развивали православное мистическое богословие. Когда в византийском богословии было отвергнуто характерное для схоластики использование философских или юридических ка- тегорий, богословы руководствовались убеждением в том, что предмет богословия непостижим для разума и поэтому должен быть описан другим языком, а не рационально сформулированными терминами. Вместо этого устанавливается связь с преданием от- цов Церкви и наряду с ним разрабатывается мистическое богосло- вие, использующее особую символику и дополняющее так назы- ваемую катафатическую теологию (которая занимается прямыми утверждениями) апофатической, прибегающей к негативным, кос- венным высказываниям, чтобы описать невыразимое. Симеон Новый Богослов (его имя указывает на то, что его сравнивали с Григорием Назианзином, которого называли Бого- словом) уделяет особое внимание рассмотрению чувственно вос- принимаемого опыта, который он связывает с верой во Христа, и разрабатывает символику понятий света и тьмы, играющую столь важную роль в мистике. Григорий Палама является наиболее видным представителем возникшего в XIV веке исихазма (от «hesychia» — внутренний покой, безмолвие). Отличительная черта этого направления — значение, которое уделяется постоянному повторению Иисусовой молитвы (Иисусе Христе, Сын Божий, помилуй меня) и ритуальной технике, которая иногда связана с молитвой. Григорий Палама защищал мистическое богословие от нападок греческого ученого Варлаама Калабрийского, утверждавшего, что непосредственное переживание Бога в мистике является иллюзией, а физическая техника при молитве — формой суеверия. Григорий проводит различие между Самим Богом в Его сущности, которую он считает непостижимой для всякого человеческого зна- ния, и энергиями Бога, которые через воплощение и посылание Духа действуют и становятся доступными в Таинствах и в мисти- 361 ческом общении с Богом. Он также защищает роль тела в кон- тексте молитвы и литургии; освящение относится не только к духу человека, но и к его телу, поскольку весь человек сотворен по образу Божию и поэтому также сопричастен спасению. В наше время богословие Григория Паламы вновь привлекает к себе внимание как до сих пор актуальный вклад в мистическую теологию. После турецкого завоевания Византийской Империи в 1453 году в православном богословии наступил период застоя. Усилия бо- гословов были прежде всего направлены на сохранение святооте- ческой традиции, и православные церкви превратились в закрытый мир. Новый период наступает к концу XVI века, когда православное богословие сталкивается и с католической контрреформацией и с протестантской теологией. В 1573-1581 годах имели место не- сколько попыток обмена мнениями между лютеранскими богосло- вами и Патриархом Константинопольским Иеремией II. Однако они не привели к каким-либо заметным результатам. В XVII веке некоторые представители церкви и богословы в православном мире под сильным влиянием западной теологии пытаются формулиро- вать православную догматику в контексте католических или проте- стантских идей. Так, патриарх Кирилл Лукарис в 1629 году издал исповедание веры, явно отмеченное кальвинистскими рассужде- ниями, например, в отношении предопределения и Таинств. Однако его исповедание веры было отвергнуто несколькими право- славными поместными соборами в XVII веке. Большим признанием пользовалось исповедание веры, написанное Киевским митрополитом Петром Могилой и утвержденное на Ясском Соборе 1642 года, а также вероисповедание Патриарха Иерусалимского Досифея. Последнее было принято на Иерусалимском Соборе 1672 года. Оба эти вероисповедания связаны с влиянием католичества, что особенно ясно проявилось при рассмотрении некоторых ранее неизвестных в православной традиции аспектов вероучения, таких как учение о пресуществлении и о чистилище. Вслед за сильным влиянием западной теологии, характерным для периода от переговоров 1570-х годов до вероисповедания До- сифея, в XVIII-XIX веках происходит консолидация и дальнейшее развитие подлинно православного богословия. Примером этого служит возрождение исихазма в XVIII веке, которое среди прочего проявилось в изданной двумя греческими богословами, Макарием Коринфским и Никодимом Афонским анто- 362 логии «Добротолюбие» (Philokalia, 1782 г.), во многом основанной на богословии Григория Паламы. В России, где в XVII-XVIII веках существовала сильная зави- симость от западной традиции, в XIX столетии появляется само- стоятельное богословие. Большой вклад в формирование право- славного понятия Церкви, обобщенно выраженного русским термином «соборность», одновременно означающим «кафо-личность» и «сообщество», внес богослов- мирянин Хомяков (1804-1860). Митрополит Московский Филарет (1782-1867) заложил новые основы богословского образования и научной православной теологии. Прежде всего он обращается к отцам Церкви и подчеркивает фундаментальное значение литургии для богословия. В XX веке своеобразие православного богословия в первую очередь отразилось в творчестве ряда выдающихся богословов- эмигрантов. Их богословский вклад не ограничивался рамками своей церкви, но приобрел известность и влияние также и на другие конфессии. Среди них следует упомянуть Владимира Лосского (1903-1958) и Георгия Флоровского (род. 1893),208 которые строят свою догматику на наследии отцов Церкви («неопатри-стический синтез»). Из более молодого поколения упоминания заслуживают Иоанн Мейендорф (род. 1926),209 автор классического труда о богословии Григория Паламы, и Александр Шмеман (род. 1921),210 разработавший литургическое богословие. Современное православное богословие приобрело жизненно важное значение в экуменическом движении, благодаря своим отправным точкам и оценкам, отличающимся от подхода западной теологии. 208 Ум. 1979. - Прим. перев. ш Ум. 1992. - Прим. перев. 210 Ум. 1983. - Прим. перев. 363