Свинцовый закат - Антонина Ванина

— Я бы не стал относиться к словам Вамбери с безоговорочной верой, — как можно более сдержанно произнёс полковник. — Я нисколько не оспариваю его академические достижения, но, все же он мадьярский националист, а господарь Дракула, как известно, был не в лучших отношениях с венгерским королевством.

— Как вы его назвали? Госда…

— Господарь, — повторил полковник, обругав свой неосторожный язык, — это значит, правитель.

— Господарь Дракула… — задумчиво повторил Стокер, — интересно… И что же, вы считаете, он не был настолько жестоким правителем, как писали о нем современники?

— Я считаю, — немного колеблясь, ответил полковник, — для своего времени Дракула был не намного кровожадней венгерского короля и молдавского князя, и совсем не мог сравниться с османским султаном. — Усмехнувшись, полковник добавил, — И вампиром он точно не был.

— Я этого, конечно же, ничего не утверждаю, — потупил взгляд распорядитель. — Просто я слышал захватывающее воображение предание, что Влад был чернокнижником, заключившим союз с дьяволом. Кровь служила ему важной субстанцией в магических ритуалах. Вот зачем он совершал массовые казни, в сути своей бывшие массовым жертвоприношениями. От той крови Влад-чернокнижник и питал силу, как настоящий вампир.

— Случаем, вы не путаете его с Жилем де Рэ? — на всякий случай поинтересовался полковник. — Кажется, это соратник Жанны д`Арк приносил в жертву дьяволу младенцев.

— Прекрасное сравнение, — воодушевился Стокер, — кстати, он и Влад были современниками.

— Однако маршала не считали вампиром, и о нем позаботилась Инквизиция. Вампиров в XV веке вообще не существовало.

— Правда? — неподдельно удивился Стокер. — Вы в этом так уверены?

— Абсолютно. Все те душещипательные истории с разрытыми могилами, нетленными покойниками, отрезанием им голов и колами в сердце появились лишь 200 лет назад.

— Надо же, никогда бы не подумал, что у мифа может быть точка отсчета.

— Для крестьян вампиры не были мифологией, а, скорее, повседневной реальностью.

— С чем, по-вашему, подобное могло быть связано?

— Кто знает? — пожал плечами полковник и равнодушно произнес, — Может покойников хоронили заживо, может тела в земле самопроизвольно мумифицировались, а может, как считали крестьяне, призраки покойников, что жили в их телах, ходили по ночам к ещё живым родственникам и изводили их.

— Пусть так, — согласился собеседник, — но я вижу незримую связь Влада с вампирами. Видите ли, когда его убили, то голову отделили от тела и отослали в Стамбул, где из черепа изготовили чашу. Но голову отсекали и вампирам, — продолжал Стокер, не замечая хмурости собеседника, — чтобы после смерти они не тревожили живых. А сердце вампиров пробивали острыми колами, вроде тех, на которые Влад сажал своих жертв.

Полковник не хотел ни смеяться, ни возражать. Уж он-то знал — никто не отсекал господарю головы. И как бы того не хотел Мехмед Завоеватель, он так и не испил шербета из его черепа. Влад умер от удара острым лезвием меча в спину — погиб в бою, которого не должно было случиться. Его убили союзники, обернувшиеся изменниками, и по глупости их привел к Владу его верный военачальник, тот, кому венгерский король Матьяш пожаловал в награду за измену титул графа, а судьба покарала, сделав кровопийцей по прозвищу Старый Секей.

Секей видел, как Влад упал на свежий снег, как кровь разлилась по белому покрову и растопила его в багровую воду. Четыре столетия он вынужден помнить свое невольное предательство, потому что никогда не сможет его забыть — его память абсолютна.

— Вы, конечно, — отвлекшись от воспоминаний, отрешенно произнёс полковник, — как творческий человек вольны сочинять все что угодно в рамках приличий, но я не советую писать вам о Дракуле в подобном свете.

— Почему же? — удивился Стокер. — Надеюсь, вы не суеверны?

— Нет, что вы. Дело совсем не в этом. Просто, принцесса Мария фон Тек, супруга нашего будущего монарха, является потомком Дракулы.

— Да что вы?! — поразился Стокер, — я не знал.

— Это правда. Как помните, её первый жених, принц Эдди, скоропостижно скончался. Думаю, двору не пришлось бы по вкусу ещё и черномагические истории о предке принцессы Марии. — И для пущей убедительности полковник добавил, — Чего доброго, ваш роман воспримут как намек на наследственный вампиризм в королевской семье.

— Я обязательно подумаю над вашими словами, — взволнованным голосом заверил его Стокер.

— Непременно подумайте, — согласился полковник, — И все-таки, возвращаясь к Золотой Заре, вы хотите сказать, что интерес к вампирам привлек к вашей персоне внимание Ордена?

— Магам тоже знакомо понятие вампиризма, правда, совсем иное. Астральные лярвы, клипоты и прочие, что высасывают из человека жизненные силы, их действительно интересуют. Но они отчаянно с ними борются, а не призывают. Так что, астральные вампиры вашему сыну точно не угрожают.

Полковник уже почти и забыл, что стал отцом Томаса Вильерса.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал он.

— В конце концов, настоящие маги и чернокнижники остались в далеком прошлом.

44

Покинув в один из дней читальный зал Британского музея, Хьюит Стэнли поспешил посетить доктора Рассела. У молодого человека имелся для этого веский предлог, который он поспешил озвучить чуть ли не с порога.

— У вас случайно нет заспиртованной змеи?

Джон Рассел не сразу нашелся с ответом на неожиданный вопрос.

— Я не имею привычки держать в доме банки с мертвыми животными, — наконец, сказал он.

— Жаль. А может быть, вы знаете, кто держит?

Присутствовавший при этом разговоре полковник Кристиан только ухмыльнулся.

— Зачем тебе змея? — наконец спросил Рассел.

— Это не для меня. Я уже рассказывал полковнику, что познакомился в читальном зале с химиком Аланом Беннетом. Змея нужна ему, а я вызвался помочь.

— Куда катится мир? — философски вопросил полковник. — Теперь маги вместо того, чтобы с осени заготовить все травы, коренья, жаб, сушенных летучих мышей и змей, по весне побираются в библиотеках у случайных знакомых.

— Алан Беннет? — переспросил Рассел. — Мне знаком этот молодой человек.

— Правда? — откликнулся Стэнли. — И в каком же качестве?

— А как ты думаешь?

— Наверное, он ваш пациент, — догадался Стэнли. — И, конечно же, врачебная тайна превыше всего.

— Разумеется. Но раз личность Беннета так важна для расследования, что ведет Общество, я могу кое-что о нём сказать. Если пожелаешь.

— Ещё как пожелаю. Так от чего вы его лечите?