Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

Сзади кто-то весьма выразительно закашлялся. Сначала я не обратила внимания на это, но когда кашель стал настойчивым, как стук в дверь непрошенного гостя, уверенного, что хозяева дома, пришлось вновь обернутся.

- Ты что, подавился? – спросила я у кашляющего, как больной старик, Ярослава. Тот сразу же затих.

- Нет, - отозвался тот с великим достоинством. – Я просто думал, тебе стало стыдно.

- Стыдно? – переспросила я.

- Стыдно. Из-за тебя началась эта заварушка.

- Чего? – удивилась я. – Малыш, ты нигде не падал, головой не прикладывался об тупые углы?

Капитан Джек Воробей одобрительно захихикал.

- Почему об тупые? – не понял мальчишка.

- Подобное притягивает подобное, - отозвалась я, опять злясь. Его тон тоже казался недобрым. А вот остальным явно было весело.

- Вообще-то, Зарецкий, ты первый начал. Кстати, сильно?

- Что сильно? – подозрительно сощурился он. Шапку он снял, и русые волосы теперь растрепались, однако смотрелось это довольно-таки мило. Я понимаю тех малолеток со школы, разговор которых мы подслушали в туалете кафе.

- Сильно меня того… любишь? – извернулась я и поскребла ногтями по его коленке. Енот испуганно дернулся и закашлялся по-настоящему. Капитан Джек Воробей заботливо похлопал парня по спине.

- Слюнкой подавился? – нежно спросила я, вдруг почувствовав новый приступ веселья. Странные вещи меня смешат – то, как Зарецкий чихает и кашляет.

- Анастасия Леопольдовна, вы совсем того? – заявил он, наконец, подчеркнуто вежливым тоном. – Что вы несете?

Он вдруг вытащил перчатки – из тонкой светлой кожи, и натянул одну из них на руку. И, подняв кисти вверх, устроил самодельный кукольный театр одного актера. Роль кукол исполняли его собственные пальцы – он сложил их щепоткой, имитируя движение раскрывающегося-закрывающегося клюва.

- Скажите, что с ней не так? – сказала рука в перчатке глубоким печальным басом и указала в мою сторону.

- Наверное, что-то не так с психикой, - ответила вторая рука тоненьким неприятным манерным срывающимся голоском.

- Недостаток интеллекта? – предположил бас. На этом представление кончилось. Зарецкий сорвал нервно перчатку, и мне подумалось, что он сейчас кинет ее мне, вызывая на дуэль за непонятно какое оскорбление.

- Знаете, Анастасия Еромолаевна, перед тем, как сказать очередную очевидную глупость, вы сначала подумайте. Просто подумайте. Несколько раз. Если долго думать, можно приходить изредка к правильным выводам, - заявил парень с оскорбленным видом.

- В чем дело, Злорадский?- перековеркала я в отместку его фамилию. Почему-то он опять стал меня веселить.

- Ты решила меня опозорить по радио, а теперь песни поешь про какую-то там любовь? – обозлился еще пуще Ярослав.

Вот наглый щенок!

- Я? У тебя проблемы с памятью? Кто первым послал на радио смс-ку с признанием в любви?

- Тише-тише, Насть, ты чего так орешь, - бросила Ранджи.

- Извини. Злорадский, я только ответила на твой прикол своим приколом, - ответил я.

- Я не Злорадский! – вызверился он и только потом переспросил, скрестив руки на груди. – Чего? Какое смс? Ты в своем уме? А, хотя чего я спрашиваю про то, что отсутствует.

Вот ведь гаденыш!

- Такое смс. Где в любви признавался, песню Аларма еще просил поставить. Я в ответ тоже послала сообщение на радио. – Енот так сильно возмущался, что мне вдруг подумалось – а вдруг мне все это тоже показалось или же это был совершенно другой Ярослав, который открывал свои чувства совершенно другой Насте?

- Я никаких сообщений не посылал. Какие еще сообщения?

Ответом на все вопросы стало приглушенное, но крайне веселое ржание Шейка. Ему даже говорить ничего не понадобилось, и так все всем стало понятно. Решил, видимо, пошутить.

- Это ты, идиот? – спросил Ярослав тихо и угрожающе своего дружка. Тот пожал плечами и заржал еще веселее. Всю оставшуюся дорогу до травмпункта Зарецкий возмущался и сетовал на то, какой его друг неполноценный.

В травмпункт раненный пикапер и его друг направились вдвоем, однако вернулись они уже минут через десять. Судя по всему, щеку Шейку так ничто и не зашил.

- Вас что, в травмпункт не пустили? – поинтересовалась я лениво, расслабившись на своем месте и чуть ли не уснув. Пришлось их ждать – Ранджи пообещала отвезти парней домой.

- Пустили, - сердито отвечал Зарецкий. – Только там вместо врачей был охранник со встроенной функцией администратора. Он нам любезно объяснил, что господа врачи заняты, у них то ли перекур, то ли перерыв, то ли ужин, то ли кварцевание, то ли все вместе. И к тому же у них много других пациентов, и вообще посоветовал поехать в другую травму. В любую другую.

- Что? Куда? В какую другую? – не поверила я. – Ничего себе! Ну-ка, я сама пойду с ними поговорю! А если бы у него серьезная рана была, он бы кровью вообще истек уже!

- Я тоже так сказал, - отозвался Шейк, прикладывая новую салфетку к многострадальной щеке. Свитер он свой кровью попачкал изрядно, поэтому кожаную куртку снял.

- И что тебе ответили?

- Если бы мне было совсем плохо, я бы вызвал «скорую», а не ездил по травмпунктам, - ответил парень беззаботно.

- Ничего себе! – возмутилась я такой несправедливости. – Нет, пойдемте, еще раз сходим, со мной вместе!

- И со мной, - встрял Джек Воробей. – У меня есть надежные методы убеждения. – И он выразительно поиграл бровями.

- Не думаю, что это поможет, - отозвался раздраженно Яр. Наверняка он уже пытался качать права в травмпункте.

- А может, на фиг все эти больнички, поедем веселиться, - предложит неутомимый Шейк. – А это само заживет!

- Чтобы ты мне потом всю жизнь жаловался на свою перекошенную от шрама рожу? Нет уж, - возразил Зарецкий.

- Другой травмпункт, так другой, - спокойно сказала Ранджи и вновь завела Танк. – Не так и далеко.

- Как скажет наш капитан, - попытался через боль улыбнуться парень. – Но, может, лучше потусим где-нибудь? Я классные места знаю.

- Нет уж, - мстительно глянул на него друг. – Но вообще я понимаю, почему тебя подрезали.

- И почему?

- Это наказание за твой идиотский поступок, - все еще не мог забыть выходку приятеля Зарецкий.

- А сам-то, - фыркнул тот, - кто придумал прикол с вином?

- С каким вином? – тут же заинтересовалась я. Однако Зарецкий не ответил – ему стали названивать на мобильник, кажется из службы такси. Оказывается водитель машины, которую заказали Енот с другом, заждался. Пришлось отменять заказ и вежливо извиняться. Оказалось, Зарецкий умеет это делать, когда хочет.

- Так что там с вином? – вновь спросила я, как только разговор закончился, заподозрив неладное.

- Ничего, - отозвался радостно Шейк.

- Много вина выпили, - буркнул Ярослав. – Вот у него башню и сорвало.

- А у тебя не сорвало? – Вспомнился мне пакет с пластиковым контейнером, в котором лежал тот самый салат. Он до сих пор был у меня на коленях. – Зачем ты мне рыбку-то прислал?

- Что за рыба, что за рыба? – встрял капитан, который хотел знать все, но на него уже никто не обращал внимание.

- В отместку за сообщение и песню, - буркнул Яр. - А ты зачем, такая вся взрослая и разумная, прислала пустую тарелку?

- В отместку за рыбу, - поджала я губы. – Кстати! Зарецкий, что за синдром Бармалейкина? Что ты там администраторше наплел?

- Твой персональный синдром, - растянулись его губы в улыбке. - Из-за такого синдрома сначала врут не по-божески, а потом кровь носом хлещет.

- У тебя фантазия просто экстра-класса, Зарецкий. Ладно, ты. Но как взрослый адекватный человек смог поверить в существование такого синдрома?

- Просто мне верят, - небрежно отмахнулся Ярослав. Я презрительно хмыкнула. Он прошипел что-то невнятное, но явно оскорбительное.

- Ну, вы просто горячая парочка, - похвалил нас радостно Джек Воробей. – Нравитесь вы мне!

Ты нам не нравишься. В слух я этого говорить не стала.

В салоне вновь включилось неугомонное Небесное радио. Думаю, Ранджи, ценящая спокойствие, тишину и мир, вновь хотела заглушить наши препирательства.

- Не хочу больше это дерьмовое радио слышать, - заявил тут же Зарецкий. – Терпеть не могу радио, - добавил он. Ранджи не стала спорить с ним, а просто включила музыку со своей флешки.

Мы быстро мчались по дороге в травмпункт соседнего района, обгоняя другие машины. Ранджи любила и, главное, умела водить.

- Давайте поиграем в молчанку? – предложил заскучавший Джек Воробей, когда все затихли.

- В волчанку, - хмуро отозвался Ярослав, которого субъект в пиратском одеянии раздражал еще больше, чем, видимо, его прекрасная учительница.

- Откроешь рот – и мы начнем тебя бить, злые аки волки, - мрачно добавила я, как и Зарецкий, не испытывая особо добрых чувств по отношению к благородному пирату, сидящему позади. Ибо отлично помнила, как он ко мне прикапался и отвадил Артема.

- Да что же свирепые такие? – ухмыльнулся круглолицый капитан. – Нужно быть на позитиве и…

Я повернулась к нему и одарила весьма многозначительным взглядом. Алёна как-то обмолвилась, что такие взгляды – ледяные, проницательные, заставляющие замолчать - получались у меня отлично, хотя я никогда особо и не ставила перед собой задачу как-то по-особому смотреть на людей, чтобы напугать или озадачить их.