На несколько демонов больше - Ким Харрисон

Я покачала головой.

—Я… яхотела сказать тебе спасибо, что вчера вмешался, когда я танцевала с Алом. — Я почувствовала, что краснею. Черт побери, Ал меня чуть до оргазма не довел у всех на глазах.

Трент глянул на пикси, летающих в боковом дворе — размытыми полосами на цветном стекле, потом снова на меня:

— Не за что.

Я в неловкости скрестила руки на груди:

— Нет, правда. Ты не обязан был это делать, и я оценила.

Квен наклонился, устроился поудобнее, и Трент, видя его свободную позу, тоже стал не таким скованным, хотя по-прежнему выглядел будто модель хай-класса, сидя за роялем Айви.

— Не люблю хамов, — сказал он, будто смутившись.

Я скривилась, жалея, что Кери не торопится. Из кухни что-то пропищало, и в среднем ухе у меня зажужжала электроника. Моргнул свет, почти невидимый при ярком солнце, а телевизор у меня за спиной медлен но расцвел шумом. Я его выключила.

Откуда ни возьмись, появилось смущение, и я на себя разозлилась. Просто чувствовала, как Трент оценивает меня и мою жизнь — телевизор с маленьким экраном, меблировку гостиной Айви, мой уставленный комнатными растениями стол, нашу церковку с двумя спальнями и двумя же ванными — и меня разозлило, что я выхожу куда дешевле, чем его просторная гостиная, большой телевизор и стереосистема во всю стену.

— Прошу прощения, — пробормотала я, услышав, как начала наполняться стиральная машина. Почему-то я была уверена,

что Трента нет смысла развлекать постукиванием барабана.

Выключив на ходу верхний свет, я остановилась у себя в ванной открыть крышку машины. Пусть замачивается. Потом я быстренько проверила ванную Айви на случай, если Трент захочет прошерстить ее аптечку под предлогом зайти в сортир. Здесь все было прибрано и аккуратно, вампирекий запах ладана с пеплом угадывался под апельсиновым запахом мыла, которым пользовалась Айви. Погрустнев, я пошла на кухню проверить, включен ли свет.

Зазвонил мой сотовый — электронная музыка ударила в уши, я вздрогнула. Нашаривая телефон, я выругалась в адрес Дженкса. Обычно я телефон ставила на виброзвонок, но некто неизвестный, он же Дженкс, баловался с ним, меняя рингтоны. Нашаривая пальцами источник мелодии «У меня пара классных кокосов», я наконец вытащила приборчик из мокрого кармана. Очень смешно, Дженкс. Три ха-ха.

Светился номер Гленна, и я после минутного колебания присела на кухонный стол и открыла телефон. Сейчас я ему скажу пару ласковых.

— Привет, Гленн, — сказала я сухо: он знал, что обычно я еще сплю в это время. — Я слыхала, Пискари вышел. Неплохо было бы, если бы кто-нибудь мне сообщил, что неживой вампир, которого я посадила в тюрьму, теперь на свободе!

Слышны были щелчки по клавиатурам и громкий спор. Гленн перекрыл этот фон тяжелым вздохом:

— Извините, — сказал он вместо приветствия. — Я как только услышал — оставил сообщение у вас на телефоне.

— До меня не дошло, — ответила я, смягчившись лишь самую малость. — Ладно, я не хотела на тебя рявкать. Но я ночевала на кладбище, и сейчас малость тело ломит.

— Я должен был перезвонить еще раз, — сказал Гленн, и слышен был шорох перебираемых бумаг. — Но когда ваш демон поджег «Склад», используя вышибал как растопку, нам тут стало ни до чего вообще.

— Мой демон! — воскликнула я возмущенно. — С каких пор Ал стал моим демоном? — спросила я уже тише, помня, какой хороший слух у Квена и Трента.

— С тех пор, как вы его вызвали свидетелем. — Слышно было, как фэвэбэшник прикрыл микрофон рукой. Он что-то сказал в сторону, и я с нетерпением ждала продолжения его речи.

— Это не объясняет, почему Пискари на свободе, — проворчала я.

— А чего же вы ждали? — ответил Гленн с явной досадой. — Ни ОВ, не ФВБ не вооружены для борьбы с демоном, который не боится солнца. Вы ничего не делали. В городском совете провели срочное заседание и выпустили Пискари, чтобы он с этим демоном разобрался. — Гленн помолчал и добавил: — Мне очень жаль, но он получил полную амнистию.

Городской совет? Значит, Трент знал. Черт, он даже принимал участие. Вот это уже полная задница. Я душой рисковала, чтобы засадить Пискари за убийство лей-линейных колдунов, и это ни гроша не стоит. Поневоле задумаешься, стоило ли давать себе труд.

— Но я звоню не поэтому, — сообщил Гленн. — Обнаружено еще одно тело.

Я все еще думала о Пискари, очевидным образом имеющего возможность сделать с моей подругой все, что пожелает.

— И ты хочешь, чтобы я приехала? — спросила я, прижимая руку колбу, кивая и злясь с каждой минутой сильнее. — Я тебе говорила, я не следователь. Я — «хватай-тащи». Кроме того, я не знаю, хочу ли я вообще на вас работать, раз вы выпускаете на свободу убийц, как только вам чуть припечет.

— Чуть? — воскликнул Гленн. — У нас шестнадцать больших пожаров за ночь, пять случаев уличных беспорядков и чуть не линчевали одного мужика в платье, который Шекспира читал в парке. Число разбитых машин и легких телесных повреждений вряд ли кто-нибудь вообще знает. Это же демон. Вы сами сказали, что всю ночь прятались на церковном кладбище!

— Стоп! — повысила я голос. Так нечестно. — Я пряталась от Пискари, а не от Ала. Ал же устраивал пожары, чтобы я отправилась с ним в безвременье. И не смей сидеть там в своей конторе и обзывать меня трусихой за то, что я этого делать не хочу.

Я была в ярости — и гнев подогревался чувством вины, так что я бы и дальше дымилась, если бы Гленн не сказал смущенно:

— Извините.

— Ладно, проехали, — буркнула я, обхватывая себя рукой за талию и отворачиваясь от коридора,

Я не виновата. Не моя вина, что Ал такое творит.

— Зато хотя бы он изгнан, — сказал Гленн равнодушным

голосом:

Я едко засмеялась:

— А вот и нет. Небольшая пауза.

— Пискари сказал…

— Пискари и Ал работают на пару. А вы поддались на разводку и выпустили его, так что теперь у вас по Цинциннати не один монстр носится, а два. — Я скривилась. — И не надо меня просить на этот раз, чтобы я с ними разобралась.

Шум офиса заполнил телефон.

— И все-таки можете вы сюда приехать? — сказал Гленн после долгой паузы. Я хочу, чтобы вы опознали одну личность.

У меня сердце защемило. У него там новое тело? Вдруг Пискари стал занимать мои мысли меньше всего.

— Дэвид? — спросила я, чувствуя, как подгибаются колени, как пробирает меня морозом на солнце, проникающем в кухонное окно. Кто-то его убил. Кто-то убивает вервольфов в поисках фокуса, а что Дэвид — мой альфа, ни для кого не секрет. Помилуй меня, господи, они его убили!