Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО - Михаил Зефиров

На разборах завалов и ликвидации очагов пожаров работали аварийно-восстановительный взвод в количестве 25 человек, дегазационная рота из 30 человек и войсковые части в составе двух батальонов. При тушении пожара погибли командир дегазационной роты Егоров и боец той же роты Сивачев, а командир аварийно-восстановительного взвода А. Н. Чикин был ранен в руку осколком бомбы.

Из-за нарушения технической связи и выхода из строя Автозаводского КП МПВО работа руководящего состава района по управлению силами и средствами МПВО была особо напряженной. Сведения об обстановке от наблюдательных постов поступали только живой связью, со значительным опозданием, что лишало возможности принимать своевременные решения.

Жители Ленинского района вновь отделались легким испугом. Три фугасных бомбы весом 250 кг упали около Станкозавода, две в полукилометре от него – в Карповский карьер, не причинив никаких разрушений. Еще одна бомба взорвалась в огороде частного дома на ул. Шоссейной. Взрывной волной сам бревенчатый дом, а также расположенная в конце огорода баня были полностью разрушены, как и щель, в которой, к счастью, никого не оказалось. Тут же рядом упали и четыре мелких зажигалки. Жильцы находились на работе, и жертв не было.

Немного бомб досталось и Ворошиловскому району. На черепичный завод (ныне завод «Керамик») в поселке Новые Дубенки упали пять зажигалок весом по 1 кг, и бойцам группы самозащиты не составило труда потушить их, пожаров на предприятии не возникло. В 02.30, когда уже начинался рассвет, наконец прозвучал долгожданный сигнал «Отбой воздушной тревоги».

Всего во время третьего массированного налета на Горький были сброшены 242 т бомб всех калибров. Служба МПВО Автозаводского района насчитала попадания 402 фугасных бомб весом от 50 кг до 2000 кг, из которых 132 не взорвались. Кроме того, было зафиксировано падение примерно 60 тяжелых зажигательных бомб. Помимо больших разрушений на ГАЗе и в прилегающем к нему жилом секторе, был перебит запасной Канавинский водовод, и весь район полностью остался без водоснабжения.

По официальным подсчетам, сделанным на следующее утро, в результате бомбежки в Автозаводском районе пострадали 232 человека, из них 73 погибли. Из поступивших в госпитали тяжелораненых восемь вскоре умерли. Непосредственно с ГАЗа в больницы поступили 56 человек, из различных воинских частей – 65, из гражданского населения – 19, из пожарной охраны – девять.

Фактически же число погибших было гораздо большим. Приведенная выше сводка включала только первичные данные, полученные к утру 7 июня. При этом цифра «73» означает число трупов, обнаруженных на тот момент на территории района. Обращает на себя внимание отсутствие каких-либо данных о пропавших без вести. Это лишний раз доказывает, что считали именно трупы, а не количество выбывших в результате бомбежки людей. После составления сводки дальнейшим уточнением количества жертв, естественно, никто не занимался, поэтому точное число погибших уже никогда не удастся установить. В то же время послевоенные исследователи совершенно некритично использовали данные из сводок МПВО, ссылаясь на них как на истину в последней инстанции.

Поскольку первым делом надо было наладить связь, наутро бойцы МПВО отправились в разрушенное здание АТС. Оказалось, что взрывом фугасной бомбы ему причинены большие разрушения. Оборудование имело ряд серьезных повреждений: были смещены кабели, оборваны кроссировки, помяты и пробиты рамки, порваны искатели, разбита блок-станция. Все, что уцелело, забилось и засорилось пылью и осколками. Помимо этого, взрывной волной снесло все соединительные связи с двумя воздушными кабелями. Линии радиосети в районе вышли из строя на 40%. Фидер был также разрушен. Линейные кабельные бригады АТС и бойцы войсковых частей немедленно приступили к восстановительным работам, чтобы наладить хотя бы временную связь. Пошли простым путем – подвесили на временных столбах два провода, напрямую соединив КП МПВО района с командным пунктом города и корпусного района. Удалось и установить связь райотдела НКВД с областным управлением. Работы были начаты в 07.00 по местному времени и закончились авральными методами через пять часов.

Еще в 02.00 генерал-майор Осипов подписал составленное по горячим следам донесение № 004 командующему ПВО территории страны генерал-лейтенанту Михаилу Громадину, в котором, в частности говорилось: «В ночь 6 – 7 июня 1943 г. с 23.04. до 01.37. противник совершил групповой бомбардировочный налет на пункт ПВО Горький. Налет производился с юго-западного и западного направления.

Маршруты:

Ряжск – Сасово – Арзамас – Горький

Рязань – Муром – Павлове – Горький

Высота 4—6 тыс. метров.

Всего зафиксировано около 160 самолетов типа Ю-88 и Хе-111. Бомбометание производилось с горизонтального полета.

Основные районы: автозавод им. Молотова, Соцгород и аэродром Мыза. Сброшено большое количество ФАБ, ЗАБ и САБ.

Данные уточняются. Связь с автозаводом прервана. Основная часть авиабомб сброшена на подступах к автозаводу, р-н Соцгорода и его окраины».

Зенитная артиллерия корпусного района на сей раз выпустила в небо 23 444 снаряда среднего и 1666 малого калибра. При этом зенитчики претендовали на четыре сбитых самолета, из которых якобы три упали на город! Назывались даже районы: завод «Красный Октябрь» в Ленинском районе, поселок Стригино и Автозавод. Еще один бомбардировщик, как сообщалось, упал у села Деренево. Прожектористам удалось осветить всего два самолета, причем один, как заявлялось в донесении, был сбит зенитками 784-го ЗенАП. Аэростатчики поднимали в воздух 27 A3 на высоту 3500 м, из них два были потеряны.

По немецким данным, в ту ночь огнем зенитной артиллерии был поврежден Ju-88A-14 WNr. 144440 из 8-й эскадрильи KG1 «Гинденбург». Он смог дотянуть до аэродрома Орел-Западный, но затем при посадке потерпел аварию.

Истребители 142-й ИАД произвели свыше 36 самолето-вылетов, при этом летчики заявили о четырех воздушных боях и двух сбитых самолетах в районе села Спасское и поселка Кстово.

Капитан Малякин на истребителе ЛаГГ-3 патрулировал в своей зоне на высоте 4500 м. Потом он написал в своем рапорте: «В 23.09 я увидел серию осветительных ракет, сбрасываемых вражескими самолетами над объектами. Направил самолет в эту зону, стремясь сблизиться с противником. Обнаружил на фоне, создаваемом светом ракет, силуэт ФВ-200 „Курьер“. Приблизившись к нему до 100м, произвел первую атаку спереди, сбоку под ракурсом 3/4, открыв огонь из всех видов оружия. Затем провел повторную атаку уже снизу сзади под ракурсом 1/4 с дистанции 50—30м, дав длинную прицельную очередь из всех огневых точек».

После этого, по словам Малякина, «Фокке-Вульф» загорелся и пошел к земле. Правда, падения самолета он не видел, т.к. истребитель в этот момент сильно отбросило в сторону и на некоторое время он стал неуправляемым. Вернувшись на аэродром летчик не без гордости сообщил о своей победе. Однако на следующий день поиски «сбитого FW-200» не дали никаких результатов. Да и не могли дать, т.к. никакие «Фокке-Вульфы» в налете на Горький не участвовали.

Немцы же впоследствии подтвердили, что их бомбардировщики подвергались атакам ночных истребителей, однако все они оказались безуспешными. X. Новак из 8-й эскадрильи KG27 «Бельке» рассказывал, что его «Хейнкель» в районе Горького был атакован советским самолетом, но экипаж вовремя заметил преследователя и выпустил по нему осветительную ракету, которая заставила истребитель отвернуть. Фактически во время третьего налета Люфтваффе потеряли один бомбардировщик. Причем ни истребители, ни зенитчики, по всей видимости, не имели к нему никакого отношения. Один из летчиков 7-й эскадрильи KG27 «Бельке» вспоминал: «Во время бомбежки танкового завода в Горьком мы видели наш самолет, который не соблюдал предписанную высоту. Таким образом, он попал под серию бомб, сброшенных с летевших выше его машин, и рухнул вниз». Возможно, это был Ju-88A-14 WNr. 144438 лейтенанта К. Принца из 7-й эскадрильи KG1 «Гинденбург», пропавший без вести в ту ночь.

Тем временем группы «Хейнкелей» и «Юнкерсов» по ставшему уже привычному маршруту возвращались на свои базы. Самолеты шли на высоте около трех километров, встречая июньский рассвет. Их опять никто не преследовал, посему экипажи после напряженных минут, проведенных над целью, опять могли расслабиться, сняв кислородные маски и вытянувшись в своих креслах. Кто-то читал газету, кто-то курил, другие крутили ручки радиоприемников, чтобы поймать какие-нибудь песни и музыку. Но не всегда пойманные передачи оказывались приятными.

Член одного из экипажей 7-й эскадрильи KG27 «Бельке» затем припомнил: «Когда на обратном пути мы искали в радиоэфире какую-нибудь музыку, то нашли радиостанцию, которая передавала, что KG27 убила тысячи невинных людей и при этом называла фамилию нашего командира. Это было щекотливым делом для нас!»