Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

ТЫ ПРЕДАЛА МЕНЯ, - кричал совиный крик. - ТЫ ОТДАЛА МЕНЯ В ЛАПЫ ДЬЯВОЛУ.

- Нет, - всё равно цедила Сова, пытаясь встать на ноги, но её тело прижимали к полу. Тогда она стала опираться на все конечности, чтобы хотя бы встать на задние.

“Лежи, я умоляю, тебе же будет только хуже…”, - запищал жалобный голосок и сразу утонул.

Кости казались переломанными, но крепко упирались в пол лапами. Крылья, не то стянутые, не то сломанные, никак не могли раскрыться. Всё тело вновь сжимали путы, пытаясь скрутить, врезались в кожу.

“Сначала я зажарю тебя. Тридцать черепов… Два шампура в живот. Решетну. И съем”, - рычал один из голосов, в наслаждении распахнув глаза своего тона.

Она чувствовала, будто кожа сходила с неё, спадая большими лоскутами. Как обнажались её рёбра, оскалившись двумя рядами зубов, меж которых билось уязвимое сердце.

“Лёгкие, нервы, сердце, печень. Лёгкие, нервы, сердце, печень. Лёгкие…”, - отстукивал один из голосов.

Она уже не светолит и, возможно, даже не разумный. Жестокая кукла, чья швея забыла, что такое нормальность и имела лишь отдалённое представление о деталях живых существ. Она ощущала себя морем, что боролось с океаном, не переставая быть одним - кровью.

“Где же тут выход… Где же он… Он был где-то тут, никак не могу нащупать…”

Но вдруг образы стали чётче: в белом сияющем проходе появилась чёрная рогатая тень с сияющими жёлтыми глазами. Невидимые ветра раздирали её силуэт, но она всё ещё оставалась чёткой.

СВЕТ.

Там - жгущее солнце. Там - свобода и бесконечная пустыня, которую он заслонял своим телом. А под ногами текли холодные обжигающие потоки голосов; они вымывали из мягкого покрова у лап все чувства, заставляя их неметь.

И ей было легко преодолеть всю комнату в один прыжок, ибо это то, что её звало. Будто ветер подталкивал вперёд; лишь раскрой крылья и полетишь. Но Сова стояла на месте, наоборот отступая назад и скалясь костяным отростком, похожим на зубастый клюв.

ВПЕРЁД.

- Нет! - огрызнулась она, не сводя с тени глаз. Её дёрнуло вперёд, но она, словно волна о берег, ударилась спиной о стену. - Нет!

Она сама закинула голову набок, будто пыталась свернуть себе шею, когтями заскрежетала по полу, оставляя длинные царапины на металле и производя единственный шум, что на секунды заткнул и голоса и Кровавую Сову.

“Ай-йяй-йяй!”, - запищали голоски. - “Больно! Больно!”

И тогда она с наслаждением стала царапать пол ещё сильнее и сильнее, вжимаясь в стену.

Но она не заметила, как дверь закрылась; тень исчезла, пришла тьма. Она снова осталась одна, и даже ветер, с которым она боролась, исчез. Она словно провалилась во тьму сна, снова оказавшись невероятно одной.

И голоса перестали тогда говорить, они стали безразлично стенать. Она вновь почувствовала себя невероятно одинокой, и эта боль была страшней снимаемой с тела кожи.

ОНИ ВСЕ БРОСЯТ ТЕБЯ. ОНИ ВСЕ УЖЕ ТЕБЯ ОБМАНУЛИ. И БРОСИЛИ. И БРОСЯТ.

- Нет…, - хныкнула Сова, чувствуя, как море вокруг неё становилось обширнее, смачивая её тело. Море тянулось к её глазам, и тело забилось в припадке.

“Всеми покинутая, всеми… Мне так жалко тебя, мне так жалко твою жалкую судьбу, жалкая жалкобинка”.

- Нет! - огрызнулась она, а потом крикнула в разы громче, так, что даже сердце ёкнуло. - Нет!

Её голос ранами пошёл внутри горла. Он был похож не то на клич, не то на рык, но как бы силён не был, после себя оставил лишь слабость и болезненность.

Однако она почувствовала что-то. Что-то горячее. Что-то мёртвое, что было живым. Внутри неё всё взбунтовалась только из-за запаха, который она не могла разобрать; внутри стало тошнить. Она вдруг вспомнила, что такое “голод”, и почувствовала, что полна им, словно чёрная бездна, которой нет ни края, ни дна.

Она кинулась вперёд, вцепилась в жёсткое горячее мясо. Некую растительную массу, такую же горячую. Но все они на вкус были как пепел и стекло; она всё равно продолжала жевать, клацая клювом. Хрустя железным подносом.

“Убил, убил, прихлопнул, он ещё дёргался…”

Но она огрызалась, словно голоса могли забрать её добычу.

ПОДАЧКУ.

Добычу. Её желанную добычу, которая наверняка была настоящей едой.

А НЕ КАМНЯМИ? НАБЬЮТ КАМНЯМИ ЖЕЛУДОК, СКИНУТ С ОБРЫВА ВНИЗ.

Но Сова продолжала жевать, дробя кости и смешивая их с плотью, перетирая всё в маленькие кусочки. Борясь против всего, она оказывалась в вечной опале и даже сейчас продолжала гореть, но ела.

Ей нужна была сила.

Ей нужна была сила, ибо без боя она не уйдёт.

***

Голди чуть расслабилась, когда шлюз был заперт с этой стороны и пистолеты вошли обратно в её руки.

- Сэр Ворчун, вы уверены, что двери выдержат её натиск?

- Выдержат, - хмыкнул Ворчун. - Исследователь справится со всем. И тем, что внутри, и тем, что снаружи. Но я всё равно не давал своего голоса, чтобы мы держали у нас демона взаперти.

- Ага, - хмыкнула камбионша. – На человечка она теперь мало похожа.

- Она выглядела нормально, - тускло отозвался Кобра, убрав руки с вентиля люка, по другую сторону которого раздавались душераздирающие звуки, полные ярости, боли, тоски и беспросветного одиночества.

Окружающие довольно выразительно на него посмотрели. Молчун поддерживающе положил Кобре руку на плечо, посмотрел ему в глаза. Серьёзно и угрюмо. Кобра попытался инстинктивно её сбросить, но Молчун держал крепко и нахмурился. Теперь его жест был скорее требующим.

- Молчун прав, - хмыкнул Ворчун. - Чёрт возьми, хватит игнорировать демона в машине. Нам нужно решить, что с ней делать. Моё предложение: убить, пока она ещё слаба, и избавиться от тела. Полить святой водой или вроде того.

- Конечно, - Кобра оскалил бронзовые клыки, его сердце громыхнуло и сжалось. - Вот и всё что она для тебя - тело.

- Очень опасный демон, Кобра. Который может вырваться наружу, плюя на замки, и убить всех нас, - процедил Ворчун, глядя исподлобья и почёсывая усы.

- Этого не будет, - упрямо ответил Марк, всё ещё не способный найти слов понятнее.

- Вообще-то не знаю, понимаете ли вы что-то в демонах; но внутри неё сидит очень могущественная дрянь, - высказалась Эвелина, камбионша, показывая мускулистой рукой на дверь. - Она быстро перемалывает вашу подругу под себя, и возможно, уже захватывает остатки её разума. Потребуется парочка-другая инфернальных копий,