Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Классическая проза » Сэр Гибби - Джордж Макдональд

Сэр Гибби - Джордж Макдональд

Читать онлайн Сэр Гибби - Джордж Макдональд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 127
Перейти на страницу:

— Я не имел удовольствия лицезреть Вас с тех самых пор, когда Вы были ещё маленькой девочкой, мисс Гэлбрайт, — сказал Фергюс.

Джиневра холодно ответила, что плохо его помнит. Донал с Гибби поздоровались с ним по — студенчески добродушно и небрежно. Они и раньше видели его в колледже. За приветствиями последовал ничего не значащий разговор о пустяках и общих знакомых.

На следующий день — и ещё несколько воскресений подряд — Фергюсу предстояло проповедовать в одной из самых больших городских церквей, где на тот момент не было своего пастора. Когда они наткнулись на него, он как раз готовился к проповеди. Нет, он не размышлял над теми истинами, в которых хотел убедить свою паству (со всем этим он давным — давно разобрался), а усердно заучивал наизусть написанный текст, как актёр учит свою роль, чтобы назавтра слова слетали с его губ так же легко и свободно, как будто он говорил без всякой подготовки, — но так, чтобы слушатели понимали, что подготовка — таки была, и немалая; ведь если бы он заговорил просто, от сердца, будь его слова так же истинны, как сама Библия, они ничего не стоили бы в глазах тех, кто считал себя истинными ценителями проповеднического искусства. Это подходило Фергюсу как нельзя лучше, потому что главным принципом и стремлением его жизни было создавать впечатление. Будучи весьма даровитым от природы, он уже умудрился сделаться невероятно скучным и недалёким юношей, потому что, когда человек тратит свои силы и умения на то, чтобы произвести на других впечатление выдающегося таланта, он исподволь губит свои настоящие способности, лишая себя возможности стать таким, каким хотел бы быть. И если он добивается своей цели, сам успех становится ему наказанием. Фергюс ни на минуту не забывал, что является священником, и всегда держал себя в соответствии со своим представлением об этом высоком призвании.

Поэтому, когда вежливый разговор начал понемногу угасать, он начал посматривать вокруг, думая о том, как бы сказать дамам нечто такое, что несло бы на себе достаточно явный отпечаток его профессии и вместе с тем отличалось оригинальностью. Ветер был по — зимнему холодный, северный, и дул без передышки всю ночь, так что пенистые волны особенно сердито теснились у подножия скал и бились о них с двойной яростью. Надо сказать, что завтрашняя проповедь Фергюса (с помощью которой он намеревался начать постепенный, но решительный штурм кафедры Северного городского прихода) была посвящена тщетности честолюбивых человеческих устремлений и основывалась на великолепнейшем стихе: «Видел я тогда, что хоронили нечестивых, и приходили и отходили от святого места». В тетрадке, спрятанной им в карман, было немало страниц, заполненных самыми красноречивыми выражениями, и теперь, не выпуская из головы своей завтрашней проповеди, Фергюс изящно указал на море аккуратно затянутой в перчатку рукой и заметил:

— Когда вы вышли из — за скалы, я как раз смотрел на волны: они напомнили мне тщетность людского честолюбия! Но волны не обратят на меня никакого внимания, даже если я попытаюсь убедить их в том, что они напрасно тратят свои силы, бросаясь на скалы. Так и люди вряд ли послушают меня, когда завтра я скажу им о пустоте и бесполезности их амбиций.

— И этим ещё раз докажешь тщетность человеческих устремлений, — сказал Донал. — Зачем же тогда продолжать проповедовать и показывать своей пастве такой дурной пример?

Дафф смерил его взглядом из — под полуопущенных ресниц, но ответить не решился.

— Как волны, — продолжал он, — напрасно тратят свои силы, всё снова и снова безуспешно пытаясь сокрушить эти скалы, так и люди, живущие в мире, всё время бесполезно растрачивают свои усилия ради пустоты.

— Ты что, Фергюс! — воскликнул Донал, выговаривая слова с сильным шотландским акцентом и как будто желая обличить не столько безумие, сколько глупость пророка их простонародным, резким звучанием, — Неужели ты хочешь сказать, что волны не знают, что им полагается делать, и в самом деле пытаются сокрушить эти скалы?

Дафф ещё раз метнул в него взглядом, полным презрения к тому, что он принял за прозаическую тупость и словесную ограниченность деревенского недотёпы. Джиневра широко открыла карие глаза, как бы говоря: «Донал, не ты ли когда — то ругал меня, когда я говорила, что человек не может быть ручейком?» На лице Гибби отразилось заинтересованное ожидание: он прекрасно знал Донала. Миссис Склейтер тоже стало интересно: ей не слишком — то нравился молодой Дафф, а Донала она к тому времени уже считала чуть ли не прирождённым гением. Донал же с улыбкой повернулся к Джиневре и сказал на самом чистом и изысканном английском, на какой только был способен:

— Потерпите минуточку, мисс Гэлбрайт. Если мистер Дафф удостоит меня ответом на мой вопрос, я докажу Вам, что я ничуть не переменился.

Фергюс ошалело уставился на него. Почему этот противный пастух, наёмный работник его отца, говорит с дамами на таком утончённом английском, а с ним — на вульгарном и простонародном шотландском? Хотя Донал уже заканчивал университет и вот — вот должен был получить магистерскую степень, для Фергюса он так и остался грязным пастухом, вычищавшим навоз из отцовской конюшни; выскочкой, который должен знать своё место — на ферме, а не здесь! — и вести себя почтительно, по крайней мере, по отношению к нему, знающему, кто он такой на самом деле. И этот невежа вызывает его на спор! Или он осмелился на такую вольность, надеясь на память об их былом знакомстве и желая покрасоваться фамильярностью с известным проповедником? Фергюс был вне себя от негодования.

— Я говорил в поэтическом смысле, — холодно произнёс он.

— Ты уж извини меня, Фергюс, за то, что я сейчас тебе скажу, — ответил Донал. — Извини ради старого доброго времени, когда я был стольким тебе обязан. Но ты не прав. Ничего поэтического в этом нет. Хотя я знаю, что ты и в самом деле считаешь это поэзией. Если бы ты так не считал, то, наверное, ничего такого не сказал бы. Потому — то я к тебе и прицепился. Ведь суть поэзии — истина, и если в слове нет истины, то никакой поэзии в нём тоже нет, пусть оно и рядится в её одежды. Только тот, кто ничего не знает о поэзии, будет рассуждать о поэтической вольности и всякой такой чепухе, как будто поэт такой дурень, что никто и внимания не обращает на его бредни или на то, что у него на сюртуке все швы наружу.

— Что — то я не вполне Вас понимаю, э — э–э…Донал, кажется? Да, Донал Грант. Я прекрасно Вас помню. Знаете, я всегда пытался показать Вам разницу между настоящим поэтом и простым стихоплётом и, честно говоря, надеялся, что уж сейчас — то, после всех моих трудов, Вы будете знать немного больше о сущности и природе поэзии. Олицетворение — это риторическая фигура, которой пользуются все поэты до единого.

— Так — то оно так, да только бывает истинное олицетворение, а бывает ложное, и любой поэт знает, чем они отличаются. Ой, да знаю я, ты сейчас накинешься на меня со своим Байроном, — воскликнул Донал, и Фергюс покачал головой, как бы отметая несправедливое обвинение, — но даже поэт не способен творить поэзию из лжи! И если человек в одном из самых прекрасных своих стихотворений вдруг начинает нести всякую чушь про рождение молодого землетрясения — нет, вы представляете? Как будто землетрясение может состариться! Сплошное словотрясение да и только! — тогда он, конечно, может говорить всякую ерунду и про то, как волны сражаются со скалами, или про ещё что — нибудь такое!

— Но разве Вы сами не видите? — спросил Фергюс, показывая на мощную волну, только что с рёвом откинувшуюся назад и расплескавшуюся далеко у них под ногами. — Разве эти волны не подтачивают скалы день за днём и год за годом?

— Тогда куда же подевалось твоё сравнение? Насчёт тщетности человеческих усилий? Но я вообще не об этом! Я только хочу сказать, что эти волны вовсе и не собирались подтачивать скалы! Скажем, зачешется у быка бок, он потрётся о дерево — так не собирается же он его свалить! Так и они!

— Ну конечно! Олицетворяя силы природы, мы и не утверждаем, что они знают, что делают!

— Тем более важно не приписывать им ничего кроме того, чем они заняты на самом деле!

— Но если силы природы не осознают своей цели, как же Вы можете говорить, что они чем — то заняты?

— У каждой вещи на свете есть своё занятие, и если она сама не знает своего предназначения, тут — то как раз и пригодится истинное олицетворение. Почему бы поэту не наделить эту вещь смыслом и стремлением к тому, в чём и заключается её истинная сущность, для чего она и была создана с самого начала? Ведь в этом и состоит истина! Эх, Фергюс, ни с кем твои волны не сражаются! Они всего лишь часть великой гармонии омовения и очищения. Они трудятся, как домовитая служанка, трудятся день и ночь, чтобы отмыть мир до блеска, и поют ему дивные, чудные песни. На твоём месте я не стал бы рассказывать людям такой чепухи. Я бы сказал им, что человек, не делающий в мире того, что должен бы делать (причём, как следует, по — честному) не сравнится не то что с китом, но даже с пескарём! Потому что эти — то малые твари как раз и творят волю Того, Кто их сотворил, — каждым взмахом своих плавников, вместе с волнами, бьющимися о скалы. Потому что смысл тут один — держать море в чистоте и порядке. Когда я лежу порой в постели и меня вдруг касается лёгкое дуновение, я смотрю вверх и вижу, что надо мной пролетел мотылёк. И тогда я думаю, что все проклятия на свете — это всего лишь благословения, которых мы пока не понимаем, и что каждый мотылёк, каждая мошка, каждый пузатый шмель, гудящий басом (не говоря уж о голубях, ласточках, воронах, коршунах, совах, могучих орлах и пёстрых бабочках) своими крылышками просто гоняют воздух туда — сюда, чтобы всякая нечистота в нём не задерживалась, а тут же переворачивалась и исчезала. Это я в прошлом семестре узнал, из химии! Я и сам готов делать так, чтобы воды и воздух вокруг не застаивались, а значит, исполнять своё дело, махая… — да хоть крыльями, хоть хвостом! Ах, как же дивно всё сотворено! И всё это дышит, движется и существует в одном большом мире, где царят гармония и порядок. А всё почему? Да потому что все твари делают своё дело, и никто из них не бездельничает. Так что это ерунда, что одно в природе сражается с другим или вдруг начинает о чём — то беспокоиться. Разве когда дело доходит до людей и диких зверей — вот уж там — то сражений да крови предостаточно!

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 127
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Сэр Гибби - Джордж Макдональд торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит