Виа Долороза - Сергей Парфёнов

И хотя Наташа не торопилась с ответом, но Игорю показалось, что глаза ее удивлено и радостно блеснули.

– Ну вот… Это и есть мой Нью-Йорк, – произнесла Наташа, выходя из такси и обводя взглядом обступившие их приземистые здания из красного и грязно-бежевого кирпича. – Это ещё один русскоязычный район Нью-Йорка… Вашингтонские холмы… Да, Игорь… Не удивляйтесь! Всем известно про русскую колонию на Брайтон-бич, а то, что здесь, на Манхэттене тоже есть русский квартал не знает почти никто… А я в свое время прожила здесь почти год… Вон, кстати, дом, где я здесь жила…

Она показала на кирпичный дом с уродливой арматурой пожарной лестницы на фасаде.

– Пойдемте, покажу, – она уже собралась двинуться в ту сторону, как откуда-то сбоку на тротуар выскочила серая белка и, совершенно не боясь их, уселась всего в трех шагах от кончиков Наташиных туфель. Свернув пушистым кренделем хвост, зверек нахально уставился на Наташу.

– Белочка! – улыбнулась Наташа. – Все, как и раньше… Я ведь тут не была почти пять лет… Жаль, не догадалась захватить с собой орешки, а то можно было бы покормить их прямо с рук – они тут ручные и жуткие попрошайки, – Наташа присела и показала белке пустые ладони. – Нет у меня ничего, милая… Беги, давай…

Белка, поняв, что ее не собираются кормить, возмущенно заверещала и укоризненно уколов напоследок Игоря и Наташу своими черными глазами-бусинками, убежала. Посмеявшись над нахальным зверьком, Наташа и Игорь двинулись вдоль по тротуару, круто уходящему вверх по склону холма.

– А там наверху, видите? – показала Наташа наверх склона, обильно покрытого растительностью. – Там Форт Трайтон Парк… Я там бегала по утрам… Кстати, а вот такая была моя первая работа, – она кивнула на степенно прошествовавших мимо них старушку в седых буклях, сопровождаемую миниатюрной негритянкой. – Сначала пришлось поработать в службе социальной помощи… Помогала старушкам и инвалидам, потом устроилась работать в небольшую рекламную компанию секретарем, на ресепшн, затем уже перебралась в Вашингтон на радио "Голос Америки"…

Они неторопливо шли вдоль тротуара усаженного деревьями, когда слева раздалась знакомая русская речь. Игорь недоуменно оглянулся и увидел сидящую на скамейке стайку ребят – лет по шестнадцать-семнадцать. Перемежая русский литературный и наиболее известные народные выражения, они громко обсуждали новое бродвейское шоу, что-то часто прихлебывая из бутылок, завернутых в бумажные пакеты.

– А вот и наши соотечественники, – кивнула Наташа. – Кстати, забыла вам сказать… Бродвей ведь улица театров. На самом Бродвее – около сорока театров, а рядом, наверное, ещё более сотни… Так, что если будет время, обязательно сходите на какой-нибудь из бродвейских мюзиклов… На "Les miserables" или "Cats", например. Это самые популярные.

– Наташа, а почему они пьют из пакетов? – Игорь недоуменно оглядел сидящих на скамейке ребят.

– У них там, наверняка, завернуты бутылки с пивом, – ответила Наташа. – По закону пиво на улице пить нельзя, но потребовать развернуть их пакет тоже никто не имеет права. Основное правило в Америке – это правило "прайвеси": никто не имеет право вторгаться в частную жизнь и нарушать права личности… Даже полицейский…

Игорь обескуражено качнул головой, стараясь уяснить сложный смысл здешних взаимоотношений.

– Интересно… А что здесь ещё нельзя?

– Нельзя, к примеру, называть негров неграми, даже несмотря на то, что они так сами себя называют, но белые все равно должны их называть афроамериканцами… Нельзя также оскорблять сексменьшинства. Любые – ни геев, ни лесбиянок Не стоит также спорить с полицейскими – как правило, получается себе дороже. А все остальное можно… Если это, конечно, никоим образом не ущемляет других, – тактично напомнила Наташа о своем недавнем предостережении.

– Ясно… Это я запомнил… – Игорь сделал вид, что не почувствовал скрытого намека. – Так что же у нас дальше по программе, мой уважаемый гид?

– А дальше? А дальше предлагаю зайти куда-нибудь в кафе… Вы ведь, кажется, хотели попробовать настоящую американскую кухню? – от уголков Наташиных глаз разбежались едва заметные хитрые морщинки. Игорь после этой фразы почувствовал себя совершенным сбитым с толку. Он растерянно посмотрел Наташе в глаза, стараясь отыскать в них ответ, но там отражалось лишь едва прикрытое лукавство и было совершенно непонятно, то ли эта она с ним кокетничает, то ли просто смеется над ним.

– Игорь, не брать же мне у вас интервью на улице, в самом деле, – сжалившись, произнесла Наташа, увидев какая бурю чувств вызвало ее предложение.

Потом они сидели в уютном ресторане "Фрайдейз" и ели сэндвичи-"пастами", картошку фри с куриными крылышками, обильно приправленными пряным соусом, пили колу и заедали все это жаренными в меде орешками. Точнее ел в основном Игорь, а Наташа просто поддерживала компанию. Она осторожно спросила:

– Игорь, простите за нескромность, а вы помните тот ваш концерт во Дворце молодежи?

Игорь поднес ко рту стакан с остатками колы, стараясь скрыть едва заметную усмешку, но глаза его подернулись мягкой поволокой. Помнит ли он тот концерт? Он поставил пустой стакан на стол. Конечно, помнит… Он взглянул на Наташины тонкие пальцы и ответил, как можно спокойней:

– Помню…

– А вы знаете, тогда, на концерте меня сразу поразила ваша песня "Россия"… И мне все время хотелось спросить… А почему вы спели именно её?

Игорь вскинул растерянный взгляд на Наташу. На него глядели ее спокойные, утонувшие в собственном счастливом мирке, пронзительно зеленые глаза. Игорь отвел взгляд. Что ей было ответить? Что после того, как она стала свидетельницей их разговора с куратором от ЦК комсомола, он не мог просто так выйти и спеть про "Чистопрудный бульвар"? А может сказать ей, что не будь ее, он все равно спел бы"Россию", потому что уже заранее договорился с об этом с музыкантами? И то и другое было правдой…

– Я так понимаю, начинается интервью? – спросил он отстранено.

Наташа заметила его посерьезневший вид.

– Игорь… Ну, не обижайтесь, – сказала она, как будто оправдываясь. – Я же свою часть уговора выполнила – город вам показала… Теперь ваша очередь…

– Хорошо, – кивнул Игорь, вспоминая об уговоре. (Там, в ресторане "Приморский", когда Наташа обратилась к нему с просьбой об интервью, он в шутку "вместо гонорара" попросил показать ему Нью-Йорк, но она, к его удивлению, восприняла его просьбу совершенно серьезно. Тогда у него гулко застучало в груди, подумалось – "это судьба"… Игорь едва заметно дернул уголком рта и снова посмотрел на Наташины руки.) Наташа поставила на середину стола небольшой брикетик диктофона и нажала на нем кнопку записи. Игорь задумчиво уставился на начавшие вращаться в нем колесики и почесал щетинистую скулу.

– Почему я спел "Россию"? – неторопливо повторил он. Он хотел уже было ответить, что уже давно для себя решил, что будет петь только про то, что его волнует, а песня про Чистопрудный бульвар тогда его не волновала, но Наташа неожиданно задала ему новый вопрос:

– Игорь, а что для вас вообще значит Россия?

Игорь недоуменно пожал плечами.

– Россия – моя родина, – ответил он.

– А чуть-чуть поподробнее?

– Подробнее? – лицо у Игоря приняло сосредоточенное выражение. Он на секунду уткнулся отрешенным взглядом в стол, но потом вдруг его мысли сами начали выплескиваться наружу, – когда, говоришь о том, что тебя волнует, о том, что любишь и о том, что болит у тебя на сердце, не надо подбирать слова, они давно уже живут внутри. Что для него Россия? Это то место, где он родился, и где прошло его детство… Это его корни, которые держат его на этой земле – его близкие, его ребенок и его родители… Это язык, на котором он думает и пишет свои песни – Россия и родина для него понятия тождественные… А почему Россия, а не Советский Союз? Ему не нравится словосочетание Советский Союз – оно ассоциируется у него с ГУЛАГОМ. Его отец провел в сталинских лагерях страшных пятнадцать лет… Может поэтому под Россией он понимает ещё и ту страну, которую они потеряли больше семидесяти лет назад.

– Но Россия, и Советский Союз – суть империи, тоталитарные государства! – пылко возразила Наташа, окунаясь в привычное амплуа журналиста. – На протяжении всей своей истории и Россия, и Советский Союз вели войны, присоединяя к себе чужие территории, и тем не менее одно для вас Родина, а второе нет? Почему?

Игорь почувствовал, что слова Наташи царапнули его за живое. Он уязвлено отодвинул в сторону остатки еды и натянуто усмехнулся… Россия и Советский Союз тоталитарные государства? Нет… Немножечко не так… Действительно, Россия на протяжении всей истории вела войны и большая часть её территории вошла в её состав за счет военных конфликтов… Но стоит также помнить, что вся история человечества – это история войн… В Москве ведь тоже побывали и татары, и французы, и поляки, но у русских ведь нет ненависти к этим народам… А кроме того Россия расширялась не только за счет войн… К России добровольно присоединились и Грузия, и Украина… Почему-то никто не обращает внимание на тот факт, что присоединяясь к России, они доверяли ей настолько, что были уверены, что великая и сильная Россия не покусится ни на их язык, ни на их национальную самобытность, ни на их культуру…