Двойная звезда - Илья Петрович Павлов

Наша небольшая группа на конях стояла чуть впереди строя. Слева от меня были Банн, барон Жу и Оди, слева Липп, Луц и Нарт в качестве знаменосца. Черное знамя с черепом лениво развевалось на утреннем ветерке. Развевались и флажки вдоль всего войска. Мы приготовились к этой битве.

На следующий день после разговора на мосту я сыграл большую «тревогу». Вызвал всех, «отечество в опасности» и так далее. Банн с Луцом собирали всех, способных встать в строй. За несколько дней к городу стянулись все баронские дружины. Сами бароны явились вместе с женами и детьми, замок теперь напоминал большую гостиницу. В какой-то момент мне даже надоел этот шум, и я рявкнул на всех, отправив детей «в сад», причем дословно, а женщин... просто с глаз долой... к швеям, стало потише.

Еще через два дня прискакал Край из Лароды.

— Говори.

— Орденские рассказали, что герцог Поду казнил всех их служителей, что город захвачен вашими приспешниками, которые убивают и насилуют, а вы...

— Давай-давай...

— А вы, ваша светлость, каждую ночь берете новую девушку, измываетесь над ней всю ночь, а утром сдираете с нее кожу.

— Да, я такой. А по существу?

— Прискакали все орденские силы, где они их прятали, неизвестно. К ним присоединились баронские отряды, немного, но есть. Эти просто пограбить хотят.

— А герцог?

— Из дворца известий мало. Герцог молчит, но его старший сын Хака с небольшим отрядом присоединился к ордену.

— Когда?

— Я думаю, ваша светлость, через пару дней они выйдут.

— Успеем. Липп, Кама ко мне и собирай всех баронов и наших всех на площадке.

— С женами?

— Куда же без них. И отца Фора срочно сюда.

— Есть, командир. А...

— Да, поднять «Веселого Роджера»!

Противник бегал на том конце поля, орали командиры, ржали кони, а я вспоминал «речугу», которую толкнул в замке.

— Соратники и друзья! Кучка негодяев, которые проникли в руководство Святого ордена и забыли заповеди Непостижимого о мире и согласии между всеми людьми, решили, что мы с вами тут живет в грехе и пороке. И, в связи с этим, они хотят захватить герцогство, город, убить всех в замке и основать здесь цитадель своего ордена. Ну, а потом, добраться и до остальных городков и замков. В Лароде они так и поступили, несколько баронов пропало, а сам герцог Ларода боится выйти из замка. — Народ зашумел. — Да, нас убить, женщин наших... сами понимаете, детей в рабы. Тише, тише, — обработанные за два дня Орхой и Илозой жены баронов замахали руками. — Вот рядом со мной стоит отец Фор, который подтвердил мои слова, — святому отцу пришлось пообещать большое звание в новом ордене, но... купился. — И так, мы встретим зарвавшихся лжемонахов, не дадим им прийти на нашу землю, разгромим и уничтожим! Женщины остаются здесь готовить пир по поводу нашей победы, а мужчины... по коням!

Оглянулся на свое войско. Впереди строя стояли флажковые, за ними ровными рядами — ну, почти ровными — выстроилось пятнадцать десяток. Первая линия смотрелась шикарно. Одинаковая броня, шлемы, плащи, прямоугольные щиты, короче «круть» несусветная. Со стороны смотрелось внушительно, а то, что вторая и третья линия... это уже не важно. Строящийся в спешке строй противника смотрелся в несколько раз более убогим.

Поле мы нашли уже на территории Лароды, здесь уже было не до приличий. Я был уверен, что противник заночует именно здесь. Бойцы Кама, мой спецназ, загадил красками для покраски кожи и тканей два ближайших колодца и небольшой ручей возле обычной стоянки путешественников по дороге между столицами. Противнику пришлось пройти еще два перехода до речки на краю этого поля, где они и встали. Наемники гадили орденским весь переход, часть обоза не доехала до стоянки, лошадки некоторые разбежались, небольшой баронский отряд, который должен был присоединиться по дороге, был обстрелян, рассеян и частично вырезан. Не плохо, для начала воинской карьеры на службе герцога Поду, не плохо.

— Барон Жу, ваш выход. Я надеюсь на вас, барон.

— Ни слова больше, — вот ведь... человечище...

Солнце разогнало туман окончательно. Напротив нашего красивого строя стоял строй противника, вразнобой, кучами, но... значительно превосходя нас численностью.

— Сколько, Банн?

— Человек триста, и это еще без конницы...

— Где наша не пропадала...

— Да, командир, «последний бой он трудный самый» ...

Это я вчера на привале всем спел, переделав на реалии «герцогства».

— Тьфу, тьфу, тьфу... поехали, — мы доскакали до середины поля ожидая встречного отряда переговорщиков. Было видно, что кто-то хотел выехать к нам навстречу, но его остановили.

— Это сын герцога, старший, — Банн всмотрелся в всадников, а удерживает его...

— Удерживает его тот хмырь в темной броне, который приезжал и обещал вернуться, Карлсон хренов... уж я тебе пропеллер-то обломаю... поехали обратно, «кина не будет».

— Командир, смотри, наши кого-то ведут, — из леса к нам бежали несколько человек.

— Ваша светлость!

— Ого! Десятник, а ты как тут? — старший из отпущенных мной дружинников Лароды, которые помогли мне в битве с лагами, схватился за мое