Блеск и будни - Фред Стюарт

Адам пошел за носильщиком вверх по лестнице на второй этаж, потом по коридору к нужному номеру. Он сгорал от любопытства по поводу того, от кого же пришла эта записка. Постучав в дверь, он открыл ее, совершенно не представляя себе, кого он увидит в номере. Он искренне удивился, когда увидел Эмилию Макнер.

— Эмилия! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете?

На Эмилии было прекрасное платье цвета слоновой кости с низким декольте. Такое платье, которое по мнению всех, включая и Адама, можно было надеть на ужин, но нельзя было надевать к обеду. Она улыбнулась.

— Я вас приглашаю на обед, — сказала она. — Поскольку вы меня ни разу не пригласили, то я решила сама это сделать. Пойдемте.

Адам нервно поглядывал на носильщика, который, уставившись в потолок, старался держаться и не хихикнуть. Адам дал ему полкроны на чай и вошел в гостиную номера. Огляделся, когда Эмилия притворила дверь. Уже был накрыт обед на две персоны, у столика стоял официант, держа в руках бутылку шампанского и, получив разрешение, с хлопком откупорил пробку.

— Вам нравится шампанское «Вёв Клико»? — спросила Эмилия. — Если вы хотите другого сорта, то можно поменять. Что же касается меня, то я просто пристрастилась к этому сорту «Вдовушки».

— Ну, что вы. Это вино прекрасное, — все еще не придя в себя, ответил Адам.

Эмилия сделала знак официанту, чтобы тот наливал.

— Вы курите, милорд? — спросила она. — Я купила несколько гаванских сигар…

— У меня аллергия на дым от сигар.

— Ах, да. Я забыла. Мне следовало бы запомнить это еще с тех пор, когда вы были в Индии. С первой замечательной ночи, когда вы познакомились с моим папой на террасе в Калькутте, куда вы вышли, чтобы не дышать дымом от сигар. Хотите к шампанскому немного икры?

— Эмилия, что происходит?

— Все очень просто — мы обедаем. Вы хотите немного икры? От лучшей персидской белуги.

— Знают ли об этом ваши родители?

Она рассмеялась.

— Какая разница, знают они об этом или не знают? Милорд, в гостях так себя не ведут. Я предлагаю вам закуски, а вы продолжаете задавать мне разные вопросы, как будто я непослушный ребенок. Что за манеры?

— Я не привык получать анонимные приглашения. И что, вы думаете, сможет меня заинтересовать? Она кокетливо улыбнулась.

— Не слишком ли было бы для меня самонадеянным предположить, что я сама могу вас заинтересовать?

Адам нахмурился. Он обратился к официанту, который подавал вазочку с охлажденной черной икрой.

— Оставьте нас.

— Милорд?

— Я говорю, уходите. Поставьте икру на стол и уходите.

Официант, одернутый резким тоном Адама, поклонился и быстро вышел.

Когда они остались одни, Адам повернулся к Эмилии.

— Даже не верится, что вы можете поступить так глупо, — заметил он.

— Глупо? Какой вы противный! Я тут хлопотала, потратилась, чтобы угостить вас, а вы ведете себя, как грубиян.

— Что заставило вас решить, что меня можно угощать вот таким образом?

— Ну, все герои романов, которые я читала, хотят, чтобы их угощали таким образом.

— Каких книг? Которые вы берете в общественной библиотеке?

— Конечно. Библиотека мистера Муди одна из самых крупных. Папа сердится на меня, потому что я задерживаю книги и меня штрафуют.

Адам уставился на нее, потом рассмеялся. Эмилия, золотистые кудри которой рассыпались колечками, вся напряглась.

— Мне хотелось бы знать, что тут смешного? — спросила она.

— Мне не хотелось бы говорить вам этого, но смешны вы сами. Я не знал, что вы начнете имитировать сцены из бульварных романов, которые читаете…

— Они не бульварные! Они романтические! Мне просто не верится, что вы можете вести себя так! Разве я не красива? Это платье обошлось папе в приличную сумму. Почему у вас не вскружилась от меня голова? Почему вы не заключаете меня в свои объятия и не покрываете меня поцелуями? Знаете ли вы, во сколько мне обойдется этот обед? Я заложила свое жемчужное ожерелье, чтобы оплатить его.

Адам вздохнул.

— О Господи… возьмите ожерелье из заклада. Я дам вам денег…

— Мне не жалко своего жемчужного ожерелья! Я хочу вас! Неужели вам это непонятно? С первого мгновения, когда я вас увидела, я безумно влюбилась в вас. Вы знаете, что я притворно не скромничаю — видит Бог, я откровенна с вами. Мне все равно. Адам, вы один у меня на уме. Все мои грезы связаны с вами. Единственное, чего я хочу в жизни, — это чтобы меня обнимали ваши сильные, мужественные руки. Единственное, чего я хочу — это вашей любви.

На мгновение у него появилось искушение — девушка была так красива! Потом он обернулся и посмотрел на кушетку возле двери. На ней лежали пальто и шляпка цвета слоновой кости. Он подошел к кушетке, взял вещи и принес ей.

— Одевайтесь, я отвезу вас домой.

— Нет!

— Эмилия, вы играете с огнем! Неужели вы не понимаете, что компрометируете себя и меня?

— Наплевать! Ничего нет важнее любви!

— Вы ошибаетесь, — спокойно возразил он. — Существует много вещей, которые важнее любви.

— Назовите хотя бы одну.

— Назову сразу несколько: честь, достоинство, самоуважение.

Она засмеялась.

— О Господи, Адам! С вашей-то репутацией вы осмеливаетесь говорить мне подобные вещи! Я не думала, что вы лицемер!

— Да, вероятно, я лицемер. И если бы я не извлек уроков из своей собственной жизни, то, возможно, сделал бы то, что вы хотите. Но мне хочется думать, что я все-таки извлек для себя урок.

— Какой же именно? — презрительно спросила она.

— Ну, хотя бы тот, что если бы я совратил вас, то возненавидел бы себя до конца жизни, потому что я бы погубил вас, а вы ведь такая милая девушка, и губить вас нельзя.

— Мне все равно. Нечего меня жалеть.

— Нет, нужно пожалеть. Я бы не смог смотреть в лицо вашим родителям, которые проявили столько доброты ко мне в Индии. Но, честно говоря, еще важнее и то, что я погублю самого себя.

— Что вы говорите? Как это мужчина может погубить себя?

— Очень просто. Мне об этом сказала сама королева. То же мне и моей жене сказала и тетя Сидония. Вот послушайте: любовь — прелестное чувство. Также как и страсть. В десять лет я страстно полюбил одну девушку, и это чувство принесло нам обоим лишь мучения. Вы спрашиваете, что может быть важнее любви. Отвечу вам: мои два сына, которых я обожаю. Моя жена, видит Бог, мы ссорились с ней, но она завоевала мое уважение и любовь несмотря на то, что я не люблю ее так же сильно, как Лизу. И если вы думаете, что я предам ее, совратив вас, то вы очень ошибаетесь. Скажу кое-что еще: я стараюсь помогать бедным. Конечно, вы можете называть меня святошей и лицемером, потому что мне принадлежат прекрасные особняки, но, во всяком случае, я хотя бы пытаюсь что-то сделать, облегчить страшную нищету в этой стране. А если разойдется слух о том, что лорд Понтефракт прыгает в постель к прекрасной молодой девушке в гостинице «Кларидж», то это скомпрометирует все мое начинание в районе Уаппинга. Поэтому надевайте свое пальто и шляпку. Я отправлю вас домой на площадь Беркли, и сам тоже поеду домой к своей семье.