Принц для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

– Ну уж нет, – ехидно ухмыльнулся Логрус, назидательно грозя мне пальцем. – Никаких поблажек. Два яйца малиновки тебе уже аукнулись – ты потеряла Оружейницу и Эткина. Жди третьей неприятности, самой страшной. И возможно, она коснется не лично тебя, а кого-то другого, кто связан с твоими делами лишь косвенно. А это гораздо тяжелее для нашей совести – ощутить себя замешанным в смерти безвинного человека. Не так ли, принцесса?

– Вот гоблины драные! – сердито бормотнула я. – Удружил, называется…

Логрус саркастично расхохотался:

– Путь к счастью – тернист да извилист. И тебе предстоит пройти его до конца!

– А вода? – еще громче завопила я. – Она поможет?

– Не знаю. Ты ее проверь. – Голос демиурга превратился в слабое эхо. – На себе…

«На себе?» Я скептично пожала плечами, сняла маску, раскупорила флакончик, вылила на ладонь несколько кристально-прозрачных капель живой воды и омыла ими свое лицо…

Я ощутила нечто неестественное. А именно – многочисленные точечные покалывания, волной разбегающиеся по щекам и распространяющиеся на скулы, подбровные впадины, лоб. Мое лицо жгло огнем, кости ныли и зудели… Я растерянно потерла его пальцами и внезапно нащупала аккуратный, дерзко приподнятый носик с небольшой аристократической горбинкой. И это вместо моей привычной дыры, затянутой неровными лохмотьями сизых хрящей! Язв и рытвин не было и в помине. Вместо них я обнаружила гладкую шелковистую кожу, нежную, будто бочок спелого персика… Я шокированно ахнула и, за неимением лучшего, попыталась посмотреться в отполированную поверхность своего меча… Узкое лезвие Нурилона отразило прелестное лицо, один в один схожее с ликом красавицы Аолы, дарительницы жизни. Именно такое, какое и показывали мне некогда мои высокородные родственницы, подговаривая добыть брачную Пелену богини. Я торжествующе присвистнула и убрала ставшую ненужной маску в карман. Не знаю, почему я тогда ее не выбросила… Наверно, сказывалась давняя привычка, а возможно, и некоторое неосознанное предчувствие, подсказывающее – сия волшебная вещичка мне еще понадобится. Но, так или иначе, живая вода оказалась подлинной – проклятие Ринецеи спало точно так же, как и более старое наказание, преследовавшее нашу многострадальную семью. Мое уродство исчезло без следа, и мне очень хотелось надеяться на то, что чудодейственное средство выполнит свое предназначение – поможет оживить Астора, возвращая на землю его тело и душу. Теперь мне следовало найти Поляну воскрешения и дождаться выпадения Снега желания…

Малыш-огонек порывался отправиться со мной, но я отрицательно покачала головой, с огромным сожалением признав: нам придется расстаться. Ведь если все задуманное исполнится и мы с Астором вернемся в мир живых, то эта ожидающая повторного рождения душа в любом случае не сможет последовать за нами, обреченная полностью пройти уготованный ей путь. Светлячок боязливо приник к моей груди, обещая проявить смелость и решительность. А я, в который уже раз разглядев предназначенный ему облик, поклялась ждать нашей новой встречи, мысленно умоляя судьбу позволить мне когда-нибудь подержать в своих объятиях нежное тельце черноволосого и зеленоглазого малыша, почему-то кажущегося мне невыразимо родным и близким. Посаженный на ветку бледного куста шиповника, огонек долго и печально светил мне вслед, тихонько мурлыкая простенькую мелодию, смахивающую на дарующую удачу молитву и наполняя мое сердце уверенностью в успехе. И мне казалось – задуманное должно осуществиться, нет – оно просто обязано воплотиться в реальность! Перед моим внутренним взором витали золотистые глаза, белокурые локоны и очертания широких гордых плеч. Я снова вдыхала упоительный запах лаванды, исходивший от его упругой кожи, ощущала на своих плечах его ласковые руки и оживляла в памяти очертания его губ, самых желанных и сладостных. И клянусь, я была готова совершить все, что угодно, лишь бы вернуть себе Астора – того, в ком и заключалось мое нереальное, горькое, краденое счастье!

Можно совершить тысячи героических поступков и прославиться невероятными подвигами. Можно посвятить жизнь приключениям или поиску таинственных кладов. Можно рисовать чарующие картины и слагать возвышенные стихи. Можно стать богатым, знаменитым и всеми уважаемым. Можно удивить всех своей добротой и справедливостью, верша судьбы народов и государств. Но ни одно из этих достижений не принесет нам счастья и не наполнит наши души гармонией и успокоением – ведь все это не имеет никакого значения, если в нашей жизни нет самого главного чувства, которое называется Любовью! Только она объединяет в себе героизм и очарование, ценится дороже всех сокровищ земли и заменяет целый мир. Слова любви намного упоительнее самой совершенной музыки, а глаза любимого затмевают полотна самого искусного художника. Богатство и власть – желанны, но они еще никого не согрели в длинную зимнюю ночь и не разорвали страшного кольца одиночества, безжалостно сжимающего горло того, кому довелось потерять любимого человека. Потеря любви озлобляет корыстных и черствых людей, но возвышает добрые и отзывчивые сердца. Лишившийся любви человек становится чрезвычайно восприимчивым к чужому горю, потому что знает, каково это – потерять все. Познавший любовь человек уже никогда не обидит слабого и не оттолкнет просящего, ибо свет ушедших чувств остается в его душе навсегда, уподобляясь крохотному огоньку свечи, отгоняющему темноту. И если приглядеться повнимательнее, то можно увидеть тысячи теплых разноцветных фонариков – наших познавших доброту сердец, уверенно освещающих всю землю светом негасимой любви, не дающим этому миру кануть в пучину тьмы и зла. Наш мир жив! И будет жить до тех пор, пока в наших сердцах теплится это волшебное чувство, называемое Любовью!

Я искала Астора повсюду… Я брела сквозь вьюгу и туман, переходила вброд звонкие горные ручьи и переплывала бурные реки. Я штурмовала острые пики скал, своими зубчатыми вершинами упирающиеся в самое поднебесье, и спускалась в глубочайшие каньоны, никогда не изведавшие прикосновения дневного света. Подошвы моих сапог прохудились до дыр, а натруженные ноги, стерлись в кровь. Мучительно ныла переполненная молоком грудь. Меня секли холодные дожди и терзали свирепые ветры. Плотное покрывало изморози опускалась на мою голову, превращаясь в капли росы. Я исхудала и устала до одурения, непрерывно мечтая о кратковременном отдыхе, но не смея остановиться даже на минуту. Я забыла о сне и времени, подгоняемая одной, превратившейся в неумолкающий призыв мыслью – вперед, только вперед! Я шла через миры и пространства, неподвластная смерти и жизни, ведомая надеждой и любовью. И где-то там, впереди, я постоянно слышала ритм его сердца, становившийся все громче, все явственнее. Я знала: он меня ждет, из последних сил цепляясь за этот случайно выпавший нам шанс – хрупкую возможность встретиться вновь. Встретиться, чтобы не расставаться уже никогда!