Школа обмана - Борис Пугачев

В графах «покупатель» он поставил подпись, которую уже давно выработал для сомнительных случаев. Подпись состояла из одной широкой закорючки, по которой, как ему разъяснил еще в Душанбе эксперт из ведомства Абдужаллола, практически невозможно идентифицировать почерк. На каждую закорючку он поставил печать, еще более ее завуалировав.

Емкости с маслом были опечатаны красивыми сургучовыми пломбами. Вскрывать пломбы и взвешивать масло не стали, справедливо полагая, что это бессмысленно и приведет только к потере товарного вида. Родик отдал по одному экземпляру каждого документа приехавшим с грузом людям, среди которых был охранник Стоева. Дождавшись, пока Михаил Абрамович проводит их до дверей склада, Родик позвонил в офис, где Стоев и другой его охранник под присмотром Алексея дожидались окончания операции:

— Все в порядке. Можно расходиться. Дверь просто захлопните, — скороговоркой проговорил он и, разъединив телефонную линию, обратился к Михаилу Абрамовичу: — Что будем делать дальше?

— Не знаю. Я до сих пор не могу прийти в себя. Как в голливудском боевике. Никогда не думал, что такое вообще возможно. Знаешь, мне было страшно, хотя обращались со мной хорошо…

— Да-а-а… Как видишь — возможно. Это еще удача, что так вышло. Если бы Алексей не подоспел, то неизвестно, где и в каком состоянии были бы мы сейчас. За мной они тоже приехали. Ну ладно, темна ночь не на век. Надо смотреть вперед и срочно предпринимать защитные меры. Я должен сегодня уехать. Ты работай, как будто ничего не произошло. Уеду я по официальной версии в Душанбе, а на самом деле куда-нибудь за границу. Позднее свяжусь с Оксой, чтобы она срочно оформила документы. Там Турцию пока предлагают. Хотя это и в сторону Болгарии, но другого пока нет.

— Я не понял. Зачем тебе уезжать? Ведь все устроилось.

— Есть мнение, что все только начинается. Не могу тебе все растолковать. Скажу одно: Алексей уверен и убедил меня в том, что тебе ничего не угрожает. Как, впрочем, вероятно, и не угрожало. С Алексеем тебе в ближайшее время встречаться не стоит, он тоже спрячется. Может последовать ответный удар. Алексей предпримет некоторые меры. Не думай, что я что-то от тебя скрываю, просто и сам понимаю: все плохо. Поэтому приходится доверять мнению Алексея и следовать его советам. Мне желательно, как я тебе уже сказал, исчезнуть сегодня. Поэтому у нас с тобой серьезный разговор по делу. Прежде всего купи два телефонных аппарата и факс, у нас забрали средства связи из офиса и из моей квартиры. Это мелочь, но важная. Кроме того, попроси наших арендодателей дать нам другой номер телефона. В случае чего доплати. Это необходимо сделать завтра к обеду. Можешь кому-нибудь перепоручить, например Серафиме. Ей завтра на складе раньше вечера появляться нет нужды, позднее поймешь почему.

Розовое масло переправь пока на завод к Саше, но не сам. Мы его сейчас упакуем в ящики из-под сигарет, и ты лично отправишь их на завод вместе с товаром для палатки. Завтра сам приедешь, распечатаешь склад и произведешь отгрузку. Серафиму пошлешь к арендодателям или еще куда-то, это принципиально важно, предупреди ее сегодня. Надежно спрячьте масло на заводе. Только пусть это сделает Саша сам после работы, чтобы никто не видел. Ты на заводе ни под каким предлогом не появляйся. С Сашей договорись обо всем только при встрече и не посвящая в суть. Телефоном не пользуйся. Ему о содержании коробок дай ложную информацию, например, скажи, что это имущество поляков, или что-нибудь другое придумай. На все это у тебя есть сегодняшний вечер. Еще… Все руководство предприятием — на тебе. Что делать, ты знаешь. Самое сложное — покупка долларов. Один не езди, бери с собой минимум двоих человек. Например, Серафиму и ее помощника.

— А кто останется на складе?

— Значит, никто. Сашу не трогай, можешь с Игорем Николаевичем договориться… Не перебивай, вопросы потом. Обмен оптимизируй. Далее— Ключевский. Создай как можно больше шума вокруг него. Пусть он действует по предложенной мной схеме. Будь на постоянной связи с Лидией Степановной. Я ее пригласил на выходные в Москву, но это, по понятным причинам, срывается. Найду способ перенести встречу, а до этого попрошу ее полностью тебе содействовать и оговорю все вопросы. Ты же должен передать ей для директора тысяч двадцать долларов и получить документы для Ключевского. Ключевский обещал отдать три-четыре миллиона рублей. Постарайся, чтобы он это сделал, хотя сомневаюсь… Не обязательно требовать сразу всю сумму, пусть хоть что-то заплатит.

— А если ничего не заплатит? Где деньги брать?

— Опять ты меня перебиваешь. Сам решай. Проще всего взять из выручки склада. В конце концов, одолжишь или из своих наберешь. Неважно, но сделать это надо не позднее первой половины следующей недели. Способ передачи оговори с Лидой, но деньги отдай либо лично ей, либо лично директору. Думаю, после этого все должно пойти по моему плану. Уверенности, что Лида за все возьмется, нет. Ясность будет завтра. Если сорвется — извещу. Тогда сильно не дергайся. Отойди в сторону, и пусть Ключевский сам разбирается. Наша задача минимум — потянуть время, а максимум — реализовать мою схему. Свяжись с Виктором Григорьевичем. У нас с этими хлопотами завис вопрос о покупке «КрАЗов» и «Уралов». Подъедь к нему, объясни, что я срочно уехал. Выбери три-четыре машины, дай задаток, и путь оформляет документы. Не забудь провести покупку розового масла через бухгалтерию.

— Как ты это мыслишь?

— Очень просто. Увеличим, как обычно, уставной капитал… Не перебивай, сколько тебя просить! Последнее… Послезавтра перевези моих с дачи, дай денег на жизнь и скажи, что я уехал по очень срочным делам в такую глушь Таджикистана, где связаться со мной нельзя. Приври чего-нибудь еще. Все… Теперь давай вопросы.

— Связи с тобой не будет?

— Если все пойдет по плану, то через два часа я исчезну минимум на две недели. Могу проявиться завтра в случае отказа Лиды. Потерпи это время. Уверен — справишься.

— А если что-то произойдет?

— Значит, произойдет, но что бы ни случилось, это будет лучше того, чего мы опасаемся. Кстати, такой оборот для тебя полезен. Пора проявлять самостоятельность и брать на себя ответственность. Гриша тебя в свое время избаловал.

— Гриша меня не баловал. Я исполнял обязанности его зама со строго регламентированными функциями. У тебя я тоже заместитель, но рамок…

— Не обижайся. Может быть, я не совсем четко формулирую. Не хочу сегодня этого паразита обсуждать. После нашего расхода я его, слава богу, вижу очень редко. Он и не мог тебя за себя оставлять, сам был заместителем у правления. Я тебе это уже объяснял. Мы же с тобой работаем в связке с полным доверием и полной взаимозаменяемостью. Какие тут рамки? Что надо, то и делаем. Пойми наконец, что нам ждать от кого-то указаний не приходится. Мы сами все осуществляем, без чьей-либо поддержки. Наоборот, как ты видишь, нам постоянно вредят… Что еще тебя волнует?

— Много чего, но всего не спросишь. Ты опять начнешь волноваться. Давай закругляться. Буду стараться.

— Пойдем масло упакуем и опечатаем склад. Я тебя до дома довезу?

— Не надо, я на метро. Заеду к Саше домой.

— На всякий случай поглядывай по сторонам. Хотя, полагаю, им сейчас не до нас, но… Как говорится, наш пострел везде поспел. Да, еще… Напиши вечерком все, что с тобой сегодня произошло. Бумагу эту никак не называй, подпиши, поставь число и положи где-нибудь дома. Например, в мамин секретер.

— Значит, опасность все-таки есть?

— Не знаю. Алексей считает, что нет, и предупредил меня, чтобы я подобного не предпринимал. Тебя же никто не предупреждал, пусть такая бумага лежит. Все там опиши, в том числе и Алексея с его сотрудниками упомяни, телефоны, адреса…

— Сделаю.

— Ну, будем прощаться. Если задержусь, то сильно не дергайся. Объясняй всем, что я с тобой периодически созваниваюсь…

Сев в машину, Родик задумался о том, что ехать ему ни к кому нельзя. Даже к Александру Николаевичу… «Остается только гостиница. Там и телефон есть, и людей много. Межгород они к полулюксу подключили, связь с Душанбе должна быть. Надо попробовать зарегистрироваться на фамилию Оксы. Скажу, что завтра она приезжает, а бронь оплачу с сегодняшнего дня. Они только обрадуются. Администрация меня и ее знают и уже давно не просят ее паспорт. Я так уже делал. Зайду в номер якобы посмотреть, позвоню и пойду ужинать, а часов в десять-одиннадцать вернусь. Никто не заметит, а если и заметят, то меня выгонять не станут. Лишь бы связь с Душанбе была…»

План удался без особого труда. Полулюкс, как обычно, был забронирован, но, узнав Родика, администратор бронь сразу сняла, правда, недвусмысленно намекнув на вознаграждение, которое тут же и получила.

Только зайдя в номер, он подумал, что у него с собой нет ничего, даже зубной щетки и бритвы.