Дитя океана - Алина Углицкая

— Какая тонкая работа! — восхищенно выдохнул он, когда темная субстанция взвилась легким дымком и рассыпалась на мельчайшие частицы, похожие на пепел, которые тут же истаяли в воздухе.

«Ну, еще бы, — презрительно хмыкнул эриллиум, — наша девочка-то растет!»

Я с удивлением поймала себя на том, что мне приятна его похвала. Кажется, хитрый артефакт нашел мое слабое место!

— Вы это видели? — Эбелайн впился в Менро цепким взглядом. — Что можете сказать? Что это? Девчонка права?

— Простите, этирн, но моих знаний и сил недостаточно, чтобы сделать какие-то выводы, — целитель развел руками. — Я вижу только, что у этого человека, как и у вас, было нечто такое, что не позволяло мне проникнуть в ауру и излечить раны.

— И как вы думаете, что это?

Я искоса наблюдала за их диалогом, одновременно пытаясь вывести своего пациента из глубокого обморока, в который он впал после снятия стазиса. Небольшая рана на его боку уже затянулась. Эбелайн был прав, это даже не рана, а так, царапина. Клинок всего лишь скользнул вдоль ребер и рассек кожу, но крови натекло очень много.

«Почему он не приходит в себя?» — мысленно удивилась я, зная, что эриллиум меня слышит. Если задам вопрос на прямую — он потребует плату за ответ, а если вот так, будто невзначай? Кто знает, может, и могущественный артефакт иногда хочет блеснуть познаниями?

«Это все метка, — тут же раздался ворчливый ответ. — Она блокирует любое вмешательство извне, а силы для этого тянет из резерва».

«То есть, чем сильнее пытаешься его исцелить, тем быстрее она его иссушит?» — я нахмурилась. Золотистое сияние, шедшее из центра моей ладони, должно было уже привести раненого в чувство, но он, как и прежде, не подавал признаков жизни.

«Догадливая».

«А почему у меня получилось уничтожить метку?»

«И хитрая. Хочешь узнать ответ? Ладно, сегодня я добрый. Подумай, тебе ничего не показалось в ней странным? И еще, вспомни, кто ты сама».

«Ну, пожалуйста!»

«Ты же умная девочка? Вот и думай!»

Эриллиум замолчал. Судя по всему, помогать он мне не собирался, спасибо, хоть намек дал. Зато мой пациент едва слышно застонал сквозь приоткрытые губы, и я увидела, как дрогнули его ресницы.

— Очнулся? — осведомился маг, подходя ближе. Он окинул внимательным взглядом распростершееся на кровати тело. — Вот сейчас и поговорим…

— Подождите! — встряла я. — Он еще слишком слаб. Я удалила метку и залечила раны, но ваше вмешательство отняло у него слишком много сил. Его резерв практически пуст, еще немного — и он бы перегорел.

— О чем это она? — Эбелайн вновь обратился к старику, демонстрируя, что по-прежнему мне не доверяет.

Я сделала вид, что меня это не касается, хотя глубоко в душе затаилась обида.

— Простите, этирн, — старик сокрушенно покачал головой, — я не знаю. Этого человека действительно что-то иссушило практически полностью, но что и как — даже представить не могу. Вернее, могу только предположить.

— Ну, и какие предположения?

Маг нервничал, и это было заметно по тому, как он бессознательно поглаживал эфес своего меча. Я сидела на краешке кровати, положив ладонь на лоб больного, и пыталась хоть немного расшевелить тусклые и опавшие нити его ауры. Если аура любого существа была похожа на тонкую паутину, которая оплела все тело изнутри и снаружи, то магический резерв представлялся в виде пульсирующего комка света, сидевшего в центре этой паутины. Раньше я этого не видела, даже не все нити ауры были подвластны мне, только поверхностные, но теперь я легко могла проследить самые тонкие и слабые из них. У Эбелайна резерв сиял ровным бледно-голубым светом, у Менро выглядел как тусклый огонек болотного цвета, а вот у раненого он был похож на комок высохшей грязи с едва заметными алыми искорками. Эти искорки были столь слабы и малочисленны, что казались угасающими.

«Спорим, он не догадается? — ни с того, ни с сего отозвался эриллиум. — А если и догадается, то этот твердолобый маг все равно ему не поверит».

«Почему?» — удивилась я. «А ты глянь, этот Эбелайн собственным глазам не доверяет. Ему с детства внушали, что и как должно быть, и он свято в это верил. Он столько лет жил в своем маленьком уютном мирке, в котором всегда четко знал, кто прав, кто виноват. А теперь этот мирок переворачивается прямо у него на глазах, и переворачиваешь его именно ты. Как думаешь, он будет тебе благодарен за это?»

— Я не могу утверждать точно, — услышала я неуверенный голос целителя, — но мне кажется, что все дело в этой метке…

— Подробней! — приказал маг, когда старик замялся и замолчал.

— Я несколько дней пытался вас исцелить с помощью своих сил, но их у меня так мало, что я не смог даже задеть вашу ауру. Метка — я уверен, что это была она! — отторгала любое вмешательство. Как будто у вас было только два выхода — либо умереть, либо исцелиться самому.

— Ну и?

— Этьерне магичке удалось то, чего не смог сделать я, — старик слабо улыбнулся, поглаживая бороду, и кинул в мою сторону благодарный взгляд.

— Это я знаю, — отмахнулся Эбелайн, продолжая потирать пальцами уже отполированный до блеска эфес. — Но почему я стою на ногах и полон сил, хотя в меня несколько раз попали огненным пульсаром, а этот от небольшой раны почти мертв?

Теперь он смотрел на меня, и мне показалось, будто в его взгляде настороженность и недоверие медленно сменялись пониманием. Кажется, эриллиум прав, маг уже догадывался, в чем тут дело, но по-прежнему не желал признавать правду.

— Вы хотите услышать мое мнение? — недовольно осведомилась я, не отрываясь от своего занятия. — Вы же сами все видите, но не желаете верить собственным глазам.

— Говори!

Хорошо, — я вздохнула, убрала ладонь со лба раненого и размяла онемевшие пальцы. — Думаю, все дело в вашем вмешательстве. Вы же пытались привести его в чувство?

— Пытался. Но я не целитель. Какое это вообще имеет значение?

— Самое прямое. Вы сильный маг, я вижу это, так что можете не отрицать.

— Даже не собираюсь, — его рот дернулся в нервной усмешке.

— Думаю, тут все дело в противодействии. Тирн Менро не смог пробиться сквозь вашу метку, поэтому и не смог вам навредить. Вы же, наверняка, как маг, намного сильнее этого несчастного. Вы взломали его метку, а она, в ответ, иссушила его резерв, чтобы не дать вам вмешаться.

Магический резерв раненого все еще напоминал комок грязи, но искорок в нем стало заметно больше. Краем мысли я удивилась, почему у Эбелайна, Менро и этого незнакомца свет резерва разных цветов, возможно, это зависит от типа магии? И какой у меня самой? Я его не могла рассмотреть, зато с удивлением обнаружила, что вижу, как ожерелье блокирует мою настоящую ауру. Это было похоже на маленький клубочек тончайшего шелка ослепительного серебристо-белого цвета, который сверху толстым слоем покрывали грубые нити из нечесаной шерсти, такого же болотного оттенка, как у Менро.