Преобладающая страсть. том 1 - Джудит Майкл

В глазах у Сибиллы стояли слезы, на губах трепетала жалкая улыбка.

– Ну, скажи, разве не смешно? Взрослая женщина расплакалась в раю, где поглощают гамбургеры. Разве не об этом ты говоришь в проповедях, Лили? Подожди-ка… – Сибилла достала платочек и промокнула глаза. – Позволь мне быть с тобой до конца честной, Лили. Как было бы хорошо, если бы мы с тобой всегда могли быть откровенными друг с другом, чтобы между нами не было лжи и секретов… Я не просто хочу, чтобы ты поселилась у меня. Дело в том, что я организовала новую компанию по производству телепрограмм, и я хочу, чтобы религиозную передачу делала ты, Лили. Ты сможешь делать все, что захочешь: проповедовать в церкви – церковь мы тебе подыщем, или беседовать с небольшими группами в студии, или что угодно, что ты сама придумаешь – все, что хочешь. Ты сама не знаешь, как ты восхитительна, ты непременно должна воспользоваться случаем, чтобы заработать миллионы… и построить самый лучший молельный дом, тебе не надо будет выкладываться перед жалкой горсточкой людей. Тебе нужно немножко помочь поставить голос, поправить речь и научить говорить перед камерой, как будто ты безумно влюблена в нее, но все это несложно, я тебе помогу. И еще – я дам тебе аудиторию. Люди ждут тебя, Лили, – ты будешь знаменита. Тебя будут обожать миллионы людей, нуждающихся в твоем слове. Я хочу сделать это для тебя. Хочу дать тебе дом и любовь, и поддержку, но еще больше я хочу дать тебе возможность прийти к миллионам людей, которые ждут тебя.

Сибилла остановилась, подумав, не зашла ли она слишком далеко. Но Лили была так юна, что, может быть, Сибилла чего-то даже не договорила.

Лили сидела очень спокойно, опустив глаза и сложив руки на столе. Она медленно подняла голову и одарила Сибиллу улыбкой:

– Это так много… неужели это правда? Я никогда даже не молилась об этом, разве могла я мечтать получить все это?… Собственную кафедру, маму… Ах, Сибилла, я даже представить себе не могу, как это все будет! – она засмеялась звонко и счастливо. – Просто волшебная сказка! – протянув руки к Сибилле, она сплела свои пальцы с ее. – Я никогда не смогу по-настоящему отблагодарить вас за то, что вы даете мне, я буду вашей вечной должницей. Я буду молить Бога за вас каждый день, по этого мало… Вы будете давать мне всякую работу, чтобы я делала ее для вас, все по дому и какие угодно поручения, ладно? Позвольте мне работать на вас, Сибилла. Я уже люблю вас, я буду очень-очень любить вас.

– Ну, хорошо, для начала нам нужно отправиться в Вашингтон. Ты сумеешь быстро собраться?

– Конечно, у меня ведь почти и нет ничего. Но Руди… Мне придется переговорить с Руди.

– Позвони ему.

– Ах, нет, это невозможно. Он был так добр ко мне, добрее и быть нельзя. Я сейчас отправлюсь к нему, приготовлю ему поужинать, и мы с ним все обсудим. Он желает мне добра, он будет так счастлив.

– Он будет завидовать тебе.

Глаза Лили расширились.

– Разве можно так думать? Нет, он будет счастлив,

– А ты поедешь со мной, если он будет совсем не счастлив?

Опять наступило долгое молчание. Лили забрала свою руку из рук Сибиллы.

– Мы помолимся вместе, и он обязательно будет счастлив.

– Ну а если все-таки нет? – твердила Сибилла.

– Сибилла, – тихо, но твердо произнесла Лили, – Руди будет счастлив за меня, и я отправлюсь с вами. Вы должны верить этому.

Глаза Лили задержались на Сибилле, и та впервые почувствовала легкое сомнение. Девочка, которая со вздохами блаженства поглощает гамбургеры и заказывает пиво, которого она не хочет, исчезла; теперь на ее месте опять сидела та молодая женщина, которая всего час назад так убедительно проповедовала и держала в повиновении аудиторию. Сибилла впервые почувствовала, что эта девочка, возможно, совсем не так податлива и послушна, как могло бы показаться. Но затем в ее памяти снова зазвучал робкий голосок Лили: «Я так боюсь…» И Сибилла отбросила прочь сомнения. Лили была ребенком: актрисой на церковной кафедре, девчушкой во все остальное время. Она жаждала, чтобы кто-то руководил ею, но и позволял ей упиваться своей молодостью. Сибилла взяла ее за руку, и Лили доверчиво вложила свою ладошку в ее ладонь.

– Я тебе верю, – отозвалась Сибилла. – У нас с тобой все должно замечательно получиться. Ты сама-то понимаешь? Это настоящее начало нашей жизни.

Тэд Мак-Илван устраивал праздник в честь последнего дня пребывания Ника на посту президента «Омеги», и Чед тоже присутствовал, одетый в новую спортивную курточку с галстуком. Стоял июнь, занятий в школе уже не было, так что у него было время подумать о том, что делает и что замышляет его папочка. Чед был по-настоящему обеспокоен, потому что папа шутил, что он присматривает новый гараж, чтобы начать в нем новое дело, но Чед-то знал, что ничего нового папа начинать в Сент-Луисе и не думает. Только не здесь.

Чед не знал, как ему еще спорить с папочкой и убеждать его, ведь его папа был самым большим упрямцем на свете, да к тому же еще и колдун, потому что сколько раз случалось так, что Чед был уверен, что он уже сдался, но все равно все потом получалось по-папиному. Скажем, если Чеду хотелось посмотреть какую-нибудь кровавую киношку, о которой ребята только и твердили в школе, а папе этого не хотелось, то что-то непременно случалось между обедом и ужином, отчего Чеду, в конце концов, тоже не хотелось смотреть эту кровавую киношку. Он не мог вспомнить, что заставляло его передумать, он знал только, что они шли смотреть что-то другое, и фильм был замечательный, но все же… «Кино, где льется столько крови», – это звучало слишком заманчиво, а Чеду уже никогда не светило посмотреть его.

А потом то же самое произошло с «Омегой», которую отец продал и перестал быть ее президентом, став просто никем после того, как он стоял за штурвалом и все писали про него статьи, и он даже пару раз давал интервью на телевидении. Они столько раз обсуждали все это – продавать компанию или нет, и вот, накануне вечером Чед начал думать, что папочка здорово это придумал, что его осенила и вправду отличная мысль, точно так же, как еще вчера вся эта затея казалась Чеду чудовищной. Как удалось отцу заставить его думать по-другому? Чед и сам не знал. Это было очень странно. Настоящее колдовство.

Было и еще кое-что странное и таинственное – его отец начал читать кучу всего про телевидение: книги и статьи в газетах и журналах и отчеты, которые он получал от финансовых экспертов, от адвокатов и от бухгалтеров. Но когда Чед интересовался, что все это значит, папа отвечал, что ему просто любопытно, что он читает все это на случай, если в один прекрасный день он вздумает купить телестанцию, возможно, даже не одну, может быть, даже создаст собственную телесеть, так вот, что Чед думает на сей счет? Чед считал, что это просто потрясающе, потому что он тогда мог бы приходить на телевидение, когда захочет, и общаться там с самыми разными людьми, но до сих пор его папа так пока и не собрался ничего купить; он только продолжал читать и просматривать все, что касалось телевидения, и, наверное, обдумывать все это.