Ангел тьмы - Калеб Карр

— О, не для меня работать на сеньора — больше нет! Он бить меня — бить свою жену — бить всех, кулаками как… как… — Быстро оглядевшись, абориген схватил большой булыжник с обочины и показал мисс Говард.

— Как камнями, — вымолвила она.

— Да, точно, как камнями! Давать мне один костюм из одежды… — Он поднял руки, демонстрируя закатанные рукава пиджака, а потом показал на брюки, грубо обрезанные у лодыжек. — Слишком большой! Не для меня. Сначала, первый раз, я работать на отца… старого сеньора…

— Отца сеньора Линареса?

— Да, леди. Он другой человек. Хороший человек. Этот сын — не такой. Бить всех кулаками, думать он великий — потому что мама любить его слишком сильно!

Тут я закатился со смеху и заполучил за это тычок острого локтя мисс Говард — но и она сама с трудом сдерживала веселье от этого малого.

— И чего же ты хочешь от нас? — уточнила она, опуская «кольт».

Эль Ниньо пожал плечами:

— Я работать на вас, я думаю. Да, я так думаю. Я наблюдаю вас — вижу, вы хотеть найти маленькую Ану. Хорошо. Сеньор, он не хотеть, чтобы вы ее находить. Но она маленькая! Я думаю, вы найти ее, потому что вы хорошие люди. Я работать на вас, я думаю — так.

Мы с мисс Говард обменялись ошеломленными взглядами. А что нам оставалось сказать? Предложение было настолько странным, что о нем попросту не могло быть и речи, но никто из нас не горел желанием сказать об этом ему. Особенно учитывая тот арсенал, что лежал на дороге, и зная теперь, что он следил за каждым нашим шагом не одну неделю. К тому же мы оба нашли в этом малом нечто привлекательное — привлекательное и славное. Так что, может, идея эта, несмотря ни на что, была не такой уж и необычной.

— Но, — сказала мисс Говард, — как ты себе это представляешь — «работать» на нас? Что ты будешь делать?

Абориген собрался было ответить, но прежде покосился на свои пожитки на дороге.

— Я могу взять? — осторожно спросил он.

Мисс Говард кивнула, глядя на него так, будто он был непослушным ребенком, и уточнила:

— Медленно.

Он поступил согласно указанию и рассовал все предметы своего арсенала по большим карманам, специально пришитым к изнанке пиджака. Потом двинулся к нам с важным видом, словно был в два раза больше своих размеров.

— Я много могу! — объявил он. — Защищать вас от врагов — убивать их или усыплять! Готовить могу! — И обвел окружающий нас пейзаж. — Змею, собаку — иногда крысу, если вы очень голодный. — Тут и я, и мисс Говард издали стоны отвращения сквозь уже привычные улыбки. — Видеть все — узнавать все! Если Эль Ниньо работает на вас — глаза у вас есть везде! — И он снова взмахнул рукой в сторону горизонта.

— А каково будет твое жалование за все это? — осведомилась мисс Говард.

— Мое жа?.. — озадаченно пробормотал абориген.

— Сколько нам придется платить тебе?

— О, платить, да! — кивнул он, гордо надувая грудь. — Эль Ниньо манилец — манильцы работают только за плату! Сеньор платить мне ничем — дерьмом! — Тут я снова громко расхохотался, а мисс Говард даже не попыталась остановить меня — на самом деле она присоединилась ко мне, как и Эль Ниньо, довольный нашей реакцией. — Дерьмом он платить мне! — продолжил он. — Плохая одежда… еда после того, как ели другие… и сеньора заставлять меня спать снаружи, даже зимой! Вы сможете дать мне хорошую еду… кровать чтобы спать, да? В доме много кроватей. А ты… — Он указал на меня, а потом снова проделал тот маленький танец рукой вокруг шеи, отчего моя ухмылка немедля померкла.

— Эй, ну-ка потише! — заявил я. — Мне от тебя неприятности не нужны…

— Нет, нет! — воскликнул он. — Не неприятности! Одежда! Твоя одежда — три ночи назад — ты не любить своя одежда, да?

Пересчитав ночи по пальцам и пытаясь сообразить, о чем это он, я вспомнил поездку в Саратогу — и тут в памяти воскресла встреча с тем, кого я принял за ребенка, в садах у «Казино».

— Так это был ты! — выдохнул я. — Ты видел меня в этом обезьяньем костюме!

— Обезьян? — озадаченно переспросил Эль Ниньо. — Не обезьян — хорошая одежда для хорошего человека — мне как раз! Ты не любишь ее, — изрек он, снова поднося палец к шее. Тут до меня дошло: он видел, как я дергал белый галстук-бабочку, и решил, что я терпеть не могу носить эту штуку.

— Стиви, — недоуменно спросила мисс Говард, — о чем он?

— Он видел меня у «Казино» — видел, что мне не по душе таскать эти вещи. Кажется, он сам их хочет. — Я повысил голос, обращаясь к нашему новому другу: — Хочешь этот костюм, верно?

— Хорошая одежда для хорошего человека! — закивал он, ударяя себя в грудь. — Вы дать ее Эль Ниньо, он работать на вас!

Я покачал головой:

— Но ты же не сможешь носить ее все время…

— Почему нет? — обернулась ко мне мисс Говард. — Честно говоря, Стиви, думаю, этот малый может поступать, как ему вздумается.

Я секунду поразмыслил, потом кивнул:

— Да, тут, пожалуй, вы правы, точно. Но что, черт возьми, скажет доктор?

— Когда мы сообщим ему, что привлекли на нашу сторону одного из главных противников? — с улыбкой парировала мисс Говард. — Что, по-твоему, он может сказать?

Я еще раз кивнул и вдруг подумал о нашем хозяине в Боллстон-Спа:

— А мистер Пиктон? — Но мне даже не пришлось дожидаться ответа — мисс Говард посмотрела на меня, и я заулыбался: — Да, вы снова правы. Он ухохочется до смерти, а этот приятель еще заставит его побегать, это факт. Ну что ж…

Мисс Говард повернулась к аборигену.

— Хорошо, — сказала она, показывая на кузов брички. — Забирайся — и скажи, как нам тебя звать.

— Зовите меня Эль Ниньо! — объявил он, снова ударяя себя в грудь. Потом вдруг насторожился. — Я работать на вас? — спросил он, будто до сих пор в это не веря.

— Ты работаешь на нас, — заверила мисс Говард. — А теперь садись.

— Нет, нет! Не правильно так — Эль Ниньо может идти, а леди поедет.

Мисс Говард вздохнула:

— Нет, Эль Ниньо, это так как раз неправильно. Если ты работаешь на нас, ты один из нас. А это значит, ты едешь с нами.

С таким видом, будто вот-вот взорвется, абориген исполнил на дороге маленький танец, потом запрыгнул в кузов брички со скоростью дикой кошки и встал у нас за спинами, улыбаясь до ушей.

— С Эль Ниньо работать на вас, — объявил он, — вы найти маленькую Ану! Точно!

Не вполне веря и соображая, во что мы ввязались, я хлестнул моргана, и мы направились к дому.

По дороге мы узнали всю историю жизни Эль Ниньо, которую и пересказали остальным, когда добрались до дома мистера Пиктона. Похоже, еще мальчишкой наш туземец как-то охотился с прочими мужчинами своего племени в джунглях филиппинского острова Лусон — и на них напал отряд испанцев. Старших аэта убили ради забавы, молодых забрали в Манилу и продали в пожизненное рабство. Через несколько лет Эль Ниньо сбежал от своего первого хозяина, после чего провел ранние годы своей зрелости в портовых районах и стал бродячим наемником. Он побывал пиратом, сражался в мелких войнах по всему Южно-Китайскому морю, а в итоге вернулся в Манилу, где и был арестован за карманную кражу. Испанский магистрат приговорил его к пожизненным каторжным работам — но тут вмешался старший сеньор Линарес, чиновник дипломатической службы, и дал туземцу шанс отработать свой «долг» перед Испанской империей в качестве слуги дома. Услышав все это, я не мог не вспомнить свой собственный опыт с доктором Крайцлером — и схожее прошлое быстро наладило связь между мной и нашим новым компаньоном.

Оригинальности ему было не занимать, тут и говорить нечего: все в доме мистера Пиктона сочли его странное сочетание мужественных манер и кроткой, почти детской доброты одновременно забавным и умильным. Например, когда он встретил Сайруса, то повел себя весьма трогательно и в то же время довольно комично. Он серьезно, уважительно поклонился, и был поражен, когда большой человек — который, похоже, представлялся ему каким-то оракулом — вдруг протянул ему руку. Тот факт, что «Мистер Мон-роз» (как Эль Ниньо всегда называл его) жил среди белых как равный — носил ту же одежду, что и они, ел ту же еду и спал с тем же удобством, — похоже, стал для аборигена знаком того, что он обрел некое высшее тайное знание, и Эль Ниньо принялся строить свое поведение на манер моего большого молчаливого друга. Что, понятно, было делом непростым для такого разговорчивого и живого малого.

Впрочем, ничто из этого не давало нам никаких подсказок насчет того, что же делать с новым союзником. На тот момент нам не требовалось никого выслеживать или лишать чувств, к тому же он неизбежно вызвал бы пересуды, куда бы ни направился в Боллстон-Спа — особенно после того, как я, согласно обещанию, отдал ему свое вечернее платье, кое он немедля и надел. Расхаживая с важным видом, точно павлин (он оказался прав, полагая, что костюм ему подойдет), он выглядел так, будто готов был бросить вызов всему миру — но никто из нас не был уверен, что мир окажется к нему в равной степени расположен. Подойдя к делу с практической стороны, смущенная миссис Гастингс приставила Эль Ниньо к мытью посуды, за что он и принялся с превеликим энтузиазмом.