Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее - Александр Потупа

Рассчитывать на то, что программа передач высокоразвитой ВЦ будет строго соответствовать нашему детскому уровню и ничему «плохому» учить нас они не станут, вряд ли целесообразно. Конечно, вероятность поймать и расшифровать что-то вроде космической «АБВГДейки» заведомо выше вероятности подслушать канал обмена специальной информацией между данными партнерами. Но даже специально адаптированные программы могут содержать данные, которые заметно выходят за рамки нашей социокультурной системы и требуют колоссальной переработки в плане их применения. Грань между детством и зрелостью слишком размыта, чтобы уверенно экстраполировать ее на космические масштабы, где в игру вступают длинные эволюционные цепочки. Как ни грустно это сознавать, даже самый тренированный взрослый шимпанзе не превосходит своим мировосприятием двух-трехлетнего человеческого детеныша, и, скорее всего, наши общие предки — гоминиды не отличались и таким развитием. Вряд ли уместно тешить себя иллюзиями, что современному Homo sapiens доступна большая часть блуждающих по Вселенной информационных потоков. И со временем неистребимое любопытство толкнет нас не только на расширение модели Вселенной, но и на собственное преобразование. Разумная Вселенная заговорит с тем витком эволюции земного разума, который будет способен ее услышать.

3. Активный сигнальный Контакт, предполагающий создание специальных генераторов для посылки сигналов к другим звездам, — операция иного уровня. Здесь впервые в истории человечества часть энергии будет сознательно и регулярно направляться в космическое пространство без, казалось бы, особых шансов на отдачу. Включая долгосрочный лазерный маяк, мы фактически вступаем в эпоху сверхдальнего планирования, делаем вклад в далекое будущее нашей цивилизации. По сути, это вклад в жизнь преемников, возможно, даже отличного от нас вида.

Реализация такого проекта требует довольно высокого уровня автоэволюционного мышления. Осознав себя потенциальным членом Космического Клуба и направляя систематические (пусть очень наивные) просьбы о приеме, мы необратимо меняем отношение к глобальным проблемам своей планеты, очень многое предопределяем в смысле своего дальнейшего поведения.

Разумеется, программы пассивного и активного сигнального Контакта не изолированы друг от друга. Первая неизбежно перерастает во вторую фактически же их развитие взаимосвязано. Это проще всего увидеть, рассматривая эволюцию сигнальных систем биологических и социальных организмов. Только программа активного Контакта позволяет реально моделировать спектры, которые мы надеемся получить в пассивной программе, ведь собственное молчание не способствует развитию слуха.

4. Транспортный Контакт открывает еще более высокий уровень. Разумеется, он предполагает немалую предварительную работу, отмеченную в предыдущих пунктах.

Для выхода в межзвездные рейсы необходимы весьма детализированные модели разумной Вселенной — в ситуации транспортного Контакта может потребоваться крайне оперативное решение задач на выделение сигналов искусственного происхождения.

Усилия, которые затратят земляне на создание кораблей межпланетного и галактического флота, еще выше, чем в случае маяков, причем затраты представляют собой чисто стратегический вклад.

Но есть и еще одна важнейшая особенность дальнего транспортного Контакта — он неизбежно приводит к генерации цивилизаций. Приняв проект тысячелетнего путешествия к дальним уголкам Солнечной системы, мы, прежде всего, решаем задачу расщепления своей цивилизации. Экипаж, запущенный туда, следует рассматривать как особый социальный организм, уходящий на особую ветвь эволюции. В самом факте запуска отразится уже весьма развитая автоэволюционная деятельность человечества. Постоянная связь с кораблями, уходящими в многовековые рейсы, стала бы прекрасным полигоном для отработки моделей межзвездного сигнального Контакта.

Фактически же транспортный Контакт рано или поздно перерастает в операции по насыщению обширных участков Вселенной разумными существами, которым доступно космогоническое творчество. С точки зрения грядущей экологии в космических масштабах, очень важно учитывать эту перспективу с самого начала.

Глубокая взаимосвязь всех форм Контакта достаточно очевидна. В сущности, ясно, что отправка корабля к далекой планетной системе с иной средой обитания — во многом эквивалентна созданию маяка поблизости от партнера. Быть может, и в этом случае единственным средством общения останется обмен электромагнитными сигналами, но в условиях гораздо более детального анализа взаимных спектров. Все-таки здесь весьма вероятен обмен образцами биосферы и техносферы, что и делает особо привлекательным транспортный вариант. Традиции нашего мышления очень уж сильно толкают на путь пространственного сближения цивилизаций — иногда кажется, что лишь это и есть «Контакт по-настоящему».

Стоит, однако, обратить внимание на противоположный путь, когда функции транспортного и сигнального методов тоже сливаются, но с доминированием последнего. Речь идет о методе, который можно было бы назвать «переселением душ». Один из партнеров создает, скажем, достаточно автономное кибернетическое устройство, которое кодируется программой, переданной другим партнером с помощью сигнала. Программа может нести даже неполную личность (не обязательно индивида, а скорее целой биосоциальной структуры), но своеобразный генотип, который будет развиваться в инопланетном приемнике-компьютере. Последний мог бы обладать молекулярным уровнем записи информации и вообще не слишком отличаться от биологического организма. Обучаясь ориентироваться в иной социокультурной системе, такой симбиотический дипломат открыл бы совершенно новые пути синтеза цивилизаций.

5. Обширная работа по созданию стационарных станций-маяков, а особенно дальних транспортных средств и космических поселений приведет к особой форме технологического развития. По сути, такая деятельность определяет космогоническую программу — массовое производство искусственных космических тел, несущих высокоразвитые формы жизни.

Важнейшую роль должны сыграть масштаб астроинженерной космогонии размеры сооружений, плотность насыщающей их микроавтоматики, временные интервалы строительства и бюджетные возможности.

Два обстоятельства кажутся в этом смысле особенно интересными.

Во-первых, космогонические объекты третьего поколения должны существенно отличаться от чего-то типа астероидов наличием разветвленной системы контроля и управления. Внутренняя регуляция огромного космического корабля или стационарного космического города будет осуществляться многоуровневыми автоматическими сетями, связанными с одним или несколькими взаимосогласованными центрами, играющими роль «мозга». Фактически такой объект можно считать живым организмом, в который экипаж входит как подсистема — именно так и будет оцениваться его поведение относительно внешнего мира. В этом нет ничего слишком удивительного — сотворяя объект, в который сразу должны вписаться формы жизни типа человеческих социальных организмов, мы как бы повторяем подвиг Яхве, сумевшего втиснуть в одну неделю итог миллиардолетней эволюции. Платой за спешку и является создание «живой и разумной планеты»[196].

И второе. Необычный характер конструкций должен быть усилен вложенными в них эволюционными возможностями, причем отнюдь не жестко запрограммированными. Космические города смогут не только увеличиваться в размерах, но и размножаться по мере необходимости. Тысячелетние полеты к окраинам Солнечной системы и к звездам тоже вряд ли будут проходить в раз и навсегда построенном корабле.

Таким образом, проектирование крупных технических объектов выйдет в фазу проектирования своеобразных биокибернетических организмов.

Мы научимся гораздо лучше играть в будущее, точнее, игра выйдет в фазу настоящего футуровидения. Любой сколь-нибудь серьезный технический проект потребует включения футурологического раздела, не менее необходимого, чем традиционное изложение истории темы, свойственное современным «Введениям». Уже сейчас крупные проекты сопровождаются оценками экологической пригодности, экономических эффектов, влияния на смежные области и т. п. Важно, чтобы эта деятельность обобщалась на широкие интервалы времени и касалась даже внешне узких научно-технических разработок. Планируемый микроэлемент может оказать большее влияние на судьбу цивилизации, чем гигантская орбитальная станция. Ученым и инженерам придется как следует поработать в том жанре, который сейчас называют научной фантастикой, развить большую активность в далеком прогнозировании и умение синтетически воспринимать широкие области человеческой культуры. Такая эволюция может казаться «хорошей или плохой», но, скорее всего, она неизбежна в условиях жесткой конкуренции идей, каждую из которых при всем желании не удастся воплотить в жизнь раньше других. Как ни странно, именно конкуренция футурологических картин — пусть и нестрого научных в современном понимании — даст хороший критерий отбора. Во всяком случае, кажется более привлекательным явное присутствие в этом критерии каких-то общечеловеческих эстетических моментов, чем неявное использование всякого рода личностно-корруптивных пружин, которые пока играют слишком большую роль в технической и иной политике и наносят огромный вред, выдавая решения в интересах узкого круга власть имущих за единственно верные и научно обоснованные.