Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории - Людвиг Мизес

6. Границы прав собственности и проблемы внешних издержек и внешней экономии

Права собственности, очерченные законами и защищенные судебной системой и полицией, представляют собой продукт вековой эволюции. История этих веков это история борьбы за упразднение частной собственности. То и дело деспоты и народные движения пытались ограничить право частной собственности или отменить его совсем. Правда, все эти попытки провалились. Но они оставили след в идеях, определяющих юридическую форму и определение собственности. Юридическое понятие собственности не в полной мере учитывает общественную функцию частной собственности. Существуют определенные несоответствия и несообразности, которые отражаются в определении рыночных явлений.

Чтобы быть последовательным, право собственности должно давать собственнику право претендовать на все выгоды, которые могут быть порождены использованием данного блага, с одной стороны, и возлагать на него весь ущерб от его использования с другой. Только тогда собственник будет нести полную ответственность за результат. Занимаясь своей собственностью, он будет принимать в расчет все ожидаемые результаты своей деятельности как те, что считаются благоприятными, так и те, что считаются неблагоприятными. Но если собственник не имеет права претендовать на часть выгоды, образующейся в результате его деятельности, или часть недостатков не записывается в его дебет, то, планируя свои действия, он не будет заботиться о всех их последствиях. Он будет пренебрегать теми выгодами, которые не увеличивают его собственное удовлетворение, и теми издержками, которые его не обременяют. Его поведение будет отклоняться от линии, которой оно следовало бы, если бы законы лучше соответствовали экономическим целям частной собственности. Собственник будет браться за определенные проекты только потому, что законы освобождают его от ответственности за часть понесенных издержек, и воздерживаться от других проектов просто потому, что законы не позволяют ему получить все выгоды, которые можно из них извлечь.

Законы, касающиеся ответственности и возмещения нанесенного ущерба, были и до сих пор являются в некоторых отношениях несовершенными. В общем случае признается принцип, что каждый отвечает за ущерб, который нанесен его действиями другим людям. Однако существовали лазейки, которые законодатели не спешили закрыть. В некоторых случаях эта медлительность была преднамеренной, поскольку эти изъяны согласовывались с планами властей. Когда в прошлом во многих странах владельцы фабрик и железных дорог не несли ответственность за ущерб, наносимый их предприятиями собственности и здоровью соседей, клиентов, работников и других людей посредством дыма, копоти, шума, загрязнения воды и несчастных случаев, спровоцированных несоответствующим оборудованием, идея была в том, что все это не должно подрывать поступательное развитие индустриализации и транспортной инфраструктуры. Те же самые доктрины, которые толкали и до сих пор толкают многие правительства на поощрение вложений в фабрики и железные дороги путем субсидий, дешевых кредитов, освобождения от налогов и пошлин, действовали и при возникновении такого юридического положения дел, при котором ответственность таких предприятий была уменьшена либо формально, либо фактически. Позднее во многих странах вновь стала одерживать верх противоположная тенденция, и ответственность производителей и владельцев железных дорог была увеличена по сравнению с другими гражданами и фирмами. Здесь снова сыграли роль политические цели. Законодатели захотели защитить бедняков, наемных рабочих и крестьян от богатых предпринимателей и капиталистов.

Является ли освобождение собственников от ответственности за определенный ущерб, возникающий по ходу их деятельности, результатом обдуманной политики правительства и законодателей, или непредусмотренным следствием традиционных формулировок законов, в любом случае это данность, которую действующие субъекты должны принимать во внимание. Они сталкиваются с проблемой внешних издержек. Тогда часть людей выбирает определенные способы удовлетворения протребностей просто потому, что часть издержек взыскивается не с них, а с других людей.

Крайним примером является описанный нами выше случай ничейной собственности[См. с. 599.]. Если землей не владеет никто, несмотря на то, что юридический формализм может называть ее общественной собственностью, ею пользуются, не обращая внимания на возникающий ущерб. Те, кто в состоянии присвоить себе доходы древесину и дичь лесов, рыбу акваторий, полезные ископаемые недр, не заботятся о последствиях своего способа эксплуатации. Для них эрозия почвы, истощение исчерпываемых ресурсов и любое иное ухудшение будущего использования являются внешними издержками и не входят в их расчеты затрат и результатов. Они сводят лес, не обращая внимания на молодые побеги или лесовозобновление. В охоте и рыболовстве они не стараются избегать методов, затрудняющих восстановление популяции в охотничьих и рыболовных угодьях. На заре человеческой цивилизации, когда почва, по качеству не хуже той, которая находилась в обороте, была в изобилии, люди не видели ничего плохого в таких хищнических методах. Когда их последствия приводили к снижению чистой отдачи, крестьянин бросал свою ферму и переезжал в другое место. И только когда плотность населения в стране увеличивалась и незанятой первоклассной земли, которую можно было присвоить, не оставалось, люди начинали считать эти хищнические методы расточительными. Они объединяли институт частной собственности с землей, начав с пахотной земли и постепенно охватывая пастбища, леса и места рыбной ловли. Впервые заселенные заморские колониальные страны, в особенности огромные пространства Соединенных Штатов, поразительный сельскохозяйственный потенциал которых был почти нетронут, когда из Европы прибыли первые колонисты, прошли через те же самые этапы. До последних десятилетий XIX в. всегда существовали географические области, открытые для вновь прибывших, осваиваемые территории, фронтиры. Ни существование районов освоения, ни их исчерпание не было спецификой Соединенных Штатов. Отличительной чертой американских условий было то, что тогда, когда фронтир исчез, идеологические и институциональные факторы препятствовали приспособлению методов использования земли к изменившимся условиям.

В Центральной и Западной Европе, где институт частной собственности был прочно укоренен на протяжении многих веков, положение было иным. Не существовало проблемы эрозии почвы некогда обрабатываемой земли. Не существовало проблемы сведения лесов, несмотря на то, что местные леса в течение многих веков были единственным источником древесины для строительства и горного дела, а также для отопления и для кузниц, гончарных и стеклодувных фабрик. Владельцы лесов были вынуждены охранять свои эгоистические интересы. В наиболее густо населенных и индустриализованных областях всего несколько лет назад от одной пятой до одной трети поверхности были все еще покрыты первоклассными лесами, управляемыми в соответствии с методами научного лесоводства[В конце XVIII в. европейские государства начали вводить законы, направленные на сохранение лесов. Однако было бы серьезной ошибкой приписывать этим законам какую-либо роль в сохранении лесов. До середины XIX в. не существовало административного аппарата для принуждения к их исполнению. Кроме того, правительства Австрии и Пруссии, не говоря о более мелких германских государствах, фактически не имели власти, чтобы заставить аристократов- землевладельцев выполнять эти законы. Ни один гражданский служащий до 1914 г. не дерзал вызвать гнев богемских или силезских вельмож или германских владетельных князей. Эти графы и князья добровольно стали заниматься сохранением лесов, поскольку владение их собственностью было полностью гарантировано, и они стремились поддерживать источники своих доходов и рыночную цену своих владений.].

В задачу теоретической каталлактики не входит описание сложных факторов, создавших американскую систему землевладения. Какими бы ни были эти факторы, они создали положение дел, при котором для большого числа фермеров и лесозаготовителей есть резон рассматривать ущерб от пренебрежения сохранением почвы и лесов в качестве внешних издержек[Можно также сказать, что они рассматривают выгоды, которые можно извлечь из заботы о сохранении почвы и лесов, в качестве внешней экономии.].

Следует признать, что значительная часть издержек представляет собой внешние издержки с точки зрения действующих индивидов или фирм, их экономические расчеты очевидно неполны, а их результаты обманчивы. Но это не является следствием мнимых недостатков, присущих системе частной собственности на средства производства. Напротив, это следствие лазеек, оставшихся в этой системе. Их можно устранить путем реформы законов, касающихся ответственности за наносимый ущерб, и путем отмены институциональных барьеров, препятствующих свободному функционированию частной собственности.