Акт бунта - Калли Харт

Проходит час. Я решаю отказаться от посредников в «Маргарите», предпочитая вместо нее чистую текилу. Когда встаю, чтобы сходить в ванную, помещение дико раскачивается, и алкоголь внезапно обрушивается на меня.

«Уф! Ничего себе! Иисус. Я пьяна».

Хотя это странный вид опьянения. Я пьяна телом. Мое сердце колотится, как поршень, в такт грохочущей музыке, а руки и ноги немеют. Но моя голова кажется странно ясной. Мысли текут плавно. Четко. Я наблюдаю за собой, плетущейся к женским туалетам, натыкаясь бедрами на углы столов и спотыкаясь о собственные ноги, с отстраненным, равнодушным весельем. Боже, давненько я не была так навеселе. Мрачная правда овладевает мной, когда я слишком сильно распахиваю дверь ванной, заставляя ее врезаться в стену: завтра у меня будет чертово похмелье.

Теперь с этим ничего не поделаешь. Вглядываясь в потрескавшееся, грязное зеркало над раковиной, я сердито смотрю на девушку с взъерошенными рыжими волосами, смотрящую на меня в ответ, чертовски раздраженная на нее.

Ее подводка размазалась. Щеки раскраснелись, а зрачки — две черные дыры, расфокусированные и огромные.

— Это все твоя вина, понимаешь? — говорю ей. — Ты умнее этого. Тебе следовало давным-давно закрыть эту тему.

Она медленно моргает, слишком пьяная, чтобы придумать подходящий ответ. Платье, которое Элоди одолжила мне, плотно облегает фигуру. Прозрачная вставка спереди намекает на мой живот и бедра. Оно очень короткое, ткань касается верхней части моих бедер. Оно далеко от того, что я бы выбрала сегодня вечером, если бы собирала вещи, зная, что мы собираемся выйти в люди, но признаю, что платье действительно хорошо смотрится. Я хорошо выгляжу. Браслеты на моих запястьях, скрывающие шрамы, звенят друг о друга, когда я откидываю волосы со лба, надувая щеки.

— Ты чертовски хороша, Пресли. Просто красотка. К тому же очень секси. Он злится из-за того, что не получил тебя…

Дверь кабинки позади меня распахивается, и высокая девушка с безупречной смуглой кожей и длинными косами выходит, щелкая своей сумочкой. В черном комбинезоне и на заоблачных каблуках она просто сногсшибательна.

— Вот это, блядь, правда, — говорит она, оглядывая меня с ног до головы. — Ты великолепна, милая. Скажи мне, что ты не собираешься плакать из-за какого-то тупого мальчишки. Пожалуйста. Я не могу смириться с тем, что еще одна красивая девушка плачет в туалете ночного клуба из-за парня, который ее не заслуживает.

— Не волнуйся. Я не собираюсь плакать. — Я неуверенно смеюсь, но когда перевожу взгляд обратно на свое отражение, то вижу, какие влажные и блестящие у меня глаза, и понимаю, что только что солгала совершенно незнакомому человеку. — О, черт. Я все-таки плачу, да?

Девушка тихонько посмеивается, стоя рядом со мной и роясь в своей сумочке.

— Что бы он ни сделал, — говорит она. — Это не имеет значения. Ты сама отвечаешь за свое счастье. Сама решаешь, что наполняет тебя радостью, а что причиняет боль твоему сердцу. Ты даешь ему силу, когда позволяешь его действиям причинять тебе боль.

Черт. Она права.

— Но он не просто какой-то парень. — Боже, признавать это вслух так трагично и удручающе. — Он тот самый парень. Единственный. И… он ужасен. — Я снова смеюсь, качая головой, пытаясь изобразить улыбку на лице, но, должно быть, выгляжу довольно ужасно, потому что девушка подходит и крепко обнимает меня.

— Нет. Ну-ну. — Отстраняясь, она проводит рукой по моим волосам. — Что я такого сказала? Не плачь. Особенно, если он ужасен. Он — грязь под твоими ногами, мой друг. Даже если он тот самый. Лучшее, что ты можешь сделать, это выйти с высоко поднятой головой. Найди какого-нибудь горячего чувака, с которым можно потанцевать, и забудь о нем на час или два. Прятаться здесь не поможет.

— Я знаю. Просто… — Я шмыгаю, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Боже, мне, наверное, стоит подправить подводку для глаз. Я в гребаном беспорядке.

— Нет, это не так. — Она указывает на мое отражение в грязном зеркале. — Скажи мне, что это дерьмо не выглядит сексуально, — говорит она, поднимая брови. — Смоки айс каждый раз ставит чувака на колени. Расправь плечи и уверенно выходи отсюда.

Девушка снова наносит блеск для губ и уходит, желая мне удачи и в то же время говоря, что мне это не нужно. Я выхожу из туалета, повторяя про себя: «Мне не нужна удача. Я уверена в себе. Я красивая. Мне не нужно одобрение Пакса. Я могла бы заполучить здесь любого парня, если бы захотела».

Теперь я готова снова встретиться с ним лицом к лицу. Я…

Сначала удар едва ощущается. Моя голова откидывается в сторону, тело сотрясается от удара. А потом я падаю. Протягиваю руку за долю секунды до того, как лбом ударяюсь об пол.

В коридоре уже темно, но мигающие сине-белые огни в конце коридора тускнеют до слабого импульса, превращаясь в мерцающую тень на периферии моего зрения.

Руки, слишком грубые, хватают меня за плечо, разворачивают, укладывают плашмя на спину. Слава богу. Слава богу, кто-то пришел на помощь.

— Вау! Ого, с ней все в порядке, чувак?

Мои глаза закатываются обратно в череп. Моя голова… Черт, моя голова убивает меня.

Тихий, извиняющийся смех наполняет проход.

— Да, извини. Она всегда так делает. Слишком много пьет и выставляет себя дурой. Я пытался сказать ей, чтобы она притормозила раньше, но… ух…

Что?

Я знаю этот голос. Такой знакомый. Я слышу его все время. У меня все сжимается в груди. Что?.. Что, черт возьми, происходит? Мысли ломаются и распадаются в моей голове. Я изо всех сил пытаюсь заставить их снова собраться вместе. Придать смысл. Но как бы ни старалась, я не могу ухватиться за их концы. Мои мысли разбегаются во все стороны.

— Тебе нужна помощь, чтобы поднять ее? — спрашивает второй человек.

Пальцы впиваются в мою плоть, когда человек, парень, нависающий надо мной, поднимает меня в сидячее положение.

— Не-а, спасибо, чувак. Я ценю это, но она моя девушка, знаешь ли. Я выбрал ее. Она моя ответственность.

Он выставляет меня озорной собакой, сорвавшейся с поводка.

— Хорошо, ладно… — Другой человек звучит немного неуверенно. — Вау! Это что, кровь? Черт, у нее вся голова в крови. Ты должен попросить кого-нибудь взглянуть на это…

— Черт, — говорит парень, его пальцы впиваются в мою руку и бок, притягивая меня к себе. — Ты прав. Эй, может быть, переносить ее — не самая лучшая идея. Не мог бы ты пойти и позвать кого-нибудь? Одного из барменов? Держу пари, у