Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

— Он будет драться! — заверил дядюшку Адриан. — Не только тебе нужно предъявить победу, как показывают друзьям шкуру убитого льва. Децебал обязан показать ненадежным союзникам и сомнительным друзьям, кто владеет этими горами. Если я что-нибудь понимаю в политике, он вот-вот устроит нам кровавую потеху.

Адриан не ошибся. Он вообще ошибался редко.

Адриан подошел к построенной в ряд центурии Валенса.

Други! Не может ли кто-либо сам на свое положитьсяСмелое сердце и ныне же к гордым дакийцам пробратьсяВ мраке ночном? Возьмет ли врага он, бродящего с краю?[141]

— Адриан заменил в строке Гомера «троян» на «дакийцев», но, кажется, никто не заметил подмены. Разве что Приск.

— Я пойду! — сказал Малыш.

— Я с ним! — вызвался Кука.

— Я… — начал было Приск.

— Хватит! — Адриан поднял руку. — Если не вернутся первые двое, следующие пойдут на ту сторону. Прошу: не безумствуйте.

Но Адриан зря опасался: Малыш и Кука благополучно возвратились и даже притащили, как было приказано, пленника. Вот только выбить из дака ничего ценного не удалось: он лишь хохотал и кричал, что Децебал перережет всех римлян, как свиней. В конце концов он умер под пыткой.

Во второй раз Валенс отправил на разведку всю свою центурию. Часть разведчиков не вернулась — наверняка новички попались в руки варварам, однако Куке и Приску удалось пройти по горам вдоль реки и уже потом приблизиться к долине ночью. Петляя в черноте ущелья, река отражала оранжевые капли сотен и тысяч костров. Армия царя насчитывала никак не меньше пятидесяти тысяч — если судить по становищу, лагерем это было назвать трудно.

Вернувшись, Приск нарисовал Адриану на куске пергамента увиденное. Тот мрачно кивнул, подарил Приску золотой аурей и ушел докладывать императору. Впрочем, даже Приску было уже ясно: на эту сторону Тибуска даки переправляться не станут. Будут ждать, пока переправу начнут римляне. Траяну придется форсировать реку — не стоять же им здесь, ожидая, пока в воздухе замелькают первые снежинки. Следующий ход в этой войне — за Траяном. И ход один-единственный — переправляться через Тибуск и прорываться вверх по Бистре. Что именно ждет впереди, сказать было трудно — склоны гор покрывали густые леса. Возможно, там прячутся тысячи и тысячи варваров. А может быть — ни одного.

Траян опасался, что Децебал попробует помешать переправе, теперь, когда дорог был каждый день, он сделает все, чтобы не пустить римлян на ту сторону. Посему первым делом префекты фабрума приказали соорудить на берегу настил и выстроить на нем самые мощные баллисты, чтобы обстреливать берег на случай, если Децебал попробует подойти к переправе.

Пока одна часть армии сооружала крепость, вторая наводила мост для переправы. Небольшой отряд даков попытался сделать вылазку, переправившись выше по течению, но стоявшие в охранении галлы отогнали смельчаков. Солнце давно уже миновало зенит, когда римляне навели мост, и армия начала переправляться. Нечего было и думать, чтобы отложить переправу на завтра — ночью Децебал наверняка сделает вылазку, имея под рукой столько народу и прекрасно зная местность. Первыми на ту сторону переправились и принялись развертываться в шеренгу солдаты вспомогательных частей — германские воины, обнаженные по пояс, с огромными, утыканными кабаньими клыками дубинами. За ними двинулся через мост Седьмой Клавдиев легион, он выстроился тремя шеренгами вслед за германцами, после чего на мост вступила кавалерия Лузия Квиета.

В этот момент к переправе бурным горным потоком хлынули даки, причем хлынули не только из ущелья, но и со склонов ближайших гор. Чтобы укрыться от глаз противника, они прятались далеко от реки. Теперь они мчались, будто обезумев, с ревом звериным, потрясая копьями и мечами, чтобы вступить в битву и умереть. Чтобы собственными телами устроить плотины на пути Рима.

— Заряжай! — разом завопили командиры возле баллист и катапульт.

Камни и заостренные бревна полетели через Тибуск. Две огромные деревянные зверюги, гордость префекта лагеря Седьмого Клавдиева, дрожали как живые, настил ходил ходуном, когда пусковые механизмы баллист отправляли камни в полталанта в полет не только через реку, но и через шеренги выстроившихся вдоль берега римлян. Несколько камней разнесли первых атакующих варваров на куски. Огромные камни раскалывали головы, отрывали их, сминали людей в кашу. Почти каждый камень, перелетев реку, находил себе жертву. Но даки этого как будто не замечали.

Траян вместе с приближенными расположился на площадке у подножия возводимой крепости. Император смотрел на другой берег Тибуска. К счастью, хотя годы отняли у него способность читать мелкий текст на свитках, но видеть вдаль он хуже не стал. Он мог даже различить отдельные фигуры на том берегу — одетые в меховые безрукавки даки казались лесным зверьем, выгнанным пожаром из леса.

Варвары мчались, на бегу пуская стрелу за стрелой, засыпая римлян дротиками, и падали сами под ударами баллист и катапульт.

Птицы граяли над лесом, скликали на пир — то-то будет пожива и воронью, и волкам.

Траян заметил штандарты даков — развевающиеся на древках драконы полоскались на ветру. Сколько их? Десятки? Сотни? Децебал хитер. Варвары нарочно выставили столько знамен, чтобы Траян подумал — их там сотни и сотни тысяч. А сколько на самом деле? Возможно, шестьдесят тысяч, как донес наместник Лаберий Максим, передав якобы верные сведения от верного человека. Не так уж и много, Децебал рассчитывал, что союзников у него будет гораздо больше. Сколько ненадежных племен покинуло дакийского царя, сколько вообще не пришло? Явился ли сам Децебал на поля боя? Скорее всего, да, царь Дакии здесь. Где-то там, в ущелье.

Первые варвары уже добежали до шеренги германцев, пытаясь смешать ряды, но ауксилларии тут же их отшвырнули и сами пошли вперед. После этого римская артиллерия прекратила огонь, опасаясь накрыть своих, лишь две огромные баллисты продолжали метать камни за реку. Теперь с утесов у реки стали стрелять дакийские катапульты — их копья пробили бреши в рядах германцев. А вслед за легкой пехотой уже шли в атаку шеренги вооруженных фальксами даков. Первый ряд был весь в шлемах и чешуйчатых панцирях со щитами.

— Бар-ра! — завопили германцы.

Их низкий крик, похожий на рев, постепенно становился все выше и выше, пока не переходил в пронзительный визг.

Две волны варваров ринулись навстречу друг другу, а следом, соблюдая порядок, шагали легионеры Седьмого Клавдиева. Варварские шеренги сшиблись, вопли и грохот щитов слышны были на другом берегу реки. Траян уже во время своей службы в Верхней Германии старался прикрывать варварским щитом основное ядро легионов. Сейчас он тем более берег основные силы, зная ярость противника.