Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Избранные произведения в трех томах. Том 1 - Всеволод Кочетов

Избранные произведения в трех томах. Том 1 - Всеволод Кочетов

Читать онлайн Избранные произведения в трех томах. Том 1 - Всеволод Кочетов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 127
Перейти на страницу:

Антону Ивановичу понравилась собственная речь. Он закурил, пустил дымок к потолку, довольно поразглядывал озадаченного Костю и снова заговорил:

«К чему это все толкую? Сейчас увидишь. Дядя Митя, говоришь, нарушает твой суверенитет и возле пограничного столба номер семнадцать злодейски, тайком, пересекает твою границу. Уверен, значит, — с диверсионной целью. Эх, Костюха! Дядя Митя на пчелах своих не то что собаку — слона съел. Он их, может, больше чем нас с тобой уважает. Разве он сделает вред пчелам! Да руку даст топором оттяпать, а пчелу не обидит. Сам видал, вот этими самыми глазами, как противник твой твои ульи обихаживал, чистил их, проверял. Видишь, деликатно как: не больно тебе доверяет — молод, значит, опыту нет, — а и обидеть не хочет, тишком тебе помощь, дурню, оказывает. Вот это, понимаю, соревнование! Чего молчишь? Трещи теперь».

Трещать Косте было не о чем. Ему казалось, что чистота в ульях шла от его природных способностей всеведущего пчеловода. Оказалось иначе. Он был озадачен, удивлен и уязвлен. Ушел обозленный и на Антона Ивановича, и на дядю Митю, и на себя. Антон Иванович добрыми глазами глядел ему вслед, как всегда взрослые смотрят на подростков, по–взрослому увлеченных полезным делом, и думал: «Вот и смена старику. Толковая смена. Подучим еще, выдающийся мастер будет».

Костя не был врунишкой — это Антон Иванович знал, просто паренек через край иной раз перехлестывал в желании показать себя. Но с нормативами он нисколько не перехватил, расчет оказался точным: двадцать шесть пудов меду дядя Митя зажимал для своих питомиц.

Долго спорили, кричали, доказывали, но дядя Митя, кроме всех иных своих качеств, был еще и на редкость покладист, — уступил.

— Берите мед! — заявил он таким тоном, будто в отчаянии, разрешал Антону Ивановичу располовинить колуном, земной шар. — Берите воск! Можете и меня по сходной цене загнать на живодерню. Как–никак — шкура.

— Шкура твоя, — Антон Иванович встал, дружески положил ему на плечи руки, — тебе еще самому послужит, Дмитрий Антропович. Я лично тебя уважаю, крепко уважаю. Не сухой ты души человек. А что касаемо меду — спасибо. Так сказать, предварительная тебе благодарность, — тебе еще колхозное собрание по всей форме ее вынесет. С полным чествованием. Вот так. Люблю, когда все миром идет, без инцидентов и оргвыводов. Сам я, знаешь, человек мирный. Осатанел тут с доходами. Тороплю жизнь, потому вроде бы и зверствую. К хорошему всегда через трудное идут. Ты меня прости, дядя Митя.

— Ладно уж! — Старик растрогался. Проникновенная речь Антона Ивановича размягчила его сердце, обычно крепкое до всего, что касалось пчел.

Костя пошмыгал носом, был доволен: дело–то выходило по его, по-Костиному; одоление значит, полный приоритет.

Но не со всеми так мирно, как с дядей Митей, удавалось улаживать дела, касавшиеся графы колхозных доходов. Буйствовали полеводы, в особенности Ася, требовавшая засыпки дополнительных страховых фондов чистосортного зерна. Требования ее были такие несусветные, что Антон Иванович чуть не вытолкал младшую Звонкую за дверь. Да вовремя удержался. Ограничился тем, что отрезал: «Точка! Сверх установленного планом — ни одного зерна. Гуляй, Асютка». Ася побежала к Дарье Васильевне. Та долго ее урезонивала. Дарья Васильевна держалась мнения, что Антону надо дать свободу похозяйствовать, поразвернуться. Развертывается председатель правильно, с полной самостоятельностью, не во вред, а на пользу колхозу. Может, этак у него и дальше пойдет — приобретет твердость, а то мягковат, мягковат был, появлялась думка иной раз — не заменить ли председателя. Дарья Васильевна всячески теперь его поддерживала.

— Коммунистка ты, — внушала она Асе. — Комсомолом руководишь. Пример сознательности показывать должна. На малых средствах большой результат получить сумей. А средства у тебя и не малые вовсе. Рассчитаны от сих и до сих. — Пальцем отмерив расстояние от забытого на столе чайника до папки с протоколами, Дарья Васильевна показала, как точно рассчитаны средства полеводов на новый год.

Пошумела и Асина мамаша. Роняя в чернильницу слезы, стуча по столу маленьким кулачком, который от встреч со столешницей страдал, конечно, значительно больше, чем столешница, Елизавета Степановна отстаивала своих бычков.

— Лизавета, Лизавета, — готовый отступить перед таким напором, терялся Антон Иванович. — Немыслимое говоришь. Что из того — красавцы! Нам с тобой, на личности если глядеть, тоже, может, не в болоте пропадать положено, а на выставке портретов на стене висеть в беломраморном зале. Да ты у нас что королева–регентша, а то и полная принцесса — глаза там, щечки, все такое…

— У тебя у самого, глаза бесстыжие! — кричала Елизавета Степановна, не поддаваясь неудержимой лести. — Я не принцесса, я телятница. Принцессе плевать на телят, она в них понятия не имеет, ест коклетку и… Вот тебе! — В запальчивости она показала кукиш Антону Ивановичу, чуть ли не к носу поднесла.

— Ну как так! — пытался перебить ее яростную речь Антон Иванович, озираясь в надежде — не подойдут ли Лаврентьев или Дарья Васильевна. — Как ты рассуждаешь, Лизавета! Подумай сама, не можем мы бычиное стадо разводить. Я же не про телок, я про бычков. Всех сдать надо. Виданное ли дело в крестьянстве — сорок быков! С них же молока что с козла. А харч потребляют.

— Харч! Свое сено скормлю, корову голодную оставлю… Не тронь!

Елизавета Степановна прекрасно понимала, что требует невозможного и бессмысленного — сохранить всех бычков, выращенных ею в этом году. Ясно, что это глупо и смешно — увидеть вдруг стадо, состоящее из одних быков. Весь район хохотать будет. Но каким трудом бычки выращены, с какими волнениями! Ни один не околел, все здоровые, крепкие. Когда это бывало в Воскресенском!

Если телятница так взбушевала, кроткая, тихая Елизавета Степановна, то что будет, когда явится перед ним семеноводка? Встречи с Клавдией Антон Иванович боялся больше всего. Он откладывал, оттягивал страшную для, него встречу напоследок; дальше оттягивать было некуда. Антон Иванович боялся того, что в отместку за весенние притеснения Клавдия этак спокойненько, глядя мимо его головы в замороженное оконце, скажет: «Семена готовы к отправке. Но, к сожалению, все они второго и третьего сорта. Не создали, Антон Иванович, нам условий. Что дали, то и получили». А второй и третий сорт — это скинь со счетов многие и многие десятки тысяч рублей. Клавдия — баба непонятная, от нее всего жди. Колдует, как ведьма, в амбарах, молотит, веет, в мешки под пломбу ссыпает, а подпустить к своей территории — ни–ни. Акты подала — урожай выше прошлогоднего. Но что урожай — сортность, сортность нужна. Апробационные данные прячет, не показывает — под матрацем, что ли, хранит. Нет, Клавдия не Марьянка, не скажешь: душа нараспашку.

Вспомнил Марьянку, задумался с умилением над теми тайнами новой жизни, какие носит в себе толстуха. Ничего, обошлась кутерьма с двигателем, благополучно обошлась. «Марьянушка, донюшка, песенка…» — всякие нежные имена придумывал для нее Антон Иванович. Заглянул лишний раз в ее трудовые записи, хотя и так знал их наизусть. Сто сорок трудодней. Не опозорила семейство, перед другими не сплоховала, не уступила. «Яблонька моя, звездочка…»

— Звали? Пришла.

Антон Иванович растерялся: Клавдия! В такой неподходящий момент размягчения души нечистый ее принес. Как с ней тягаться!

— Звал, Клавдия. — Голос был вовсе не железный, каким следовало бы сейчас говорить. Антон Иванович принялся перекладывать на столе портсигар, карандаши и ручки. — Звал.

— Что это вы вроде игру какую придумали? — Клавдия следила за его движениями, щурилась с усмешкой. — Инструктор так досармовцам нашим по военному делу преподавал: палочки, щепочки на песке раскладывал — это пулеметы, это пушки, а тут командир в окопе…

— Кланя, ты меня извини. — Широким жестом Антон Иванович смахнул в сторону все предметы, не дававшие покоя, его рукам.

— За что извинить? Вам нужны сведения. — Клавдия была на редкость спокойна. — Вот они.

Антон Иванович бережно и благоговейно взял из ее рук ученическую тетрадку. Это был приговор ему: князь или пропасть. Раскрыл на первой странице. Замелькали названия разных морковей, свекол, брюкв, цветных капуст, салатов и редек. Урожай хороший, отличный по всем культурам.

— А где же…

— Акты апробации и заключение семенной лаборатории? Дальше подшиты, вчера последний документ получила с испытательной станции.

Пробежал глазами раз, вновь прочел! — побыстрее, затем медленно, со смаком принялся вчитываться, вглядываться в слова и цифры. Вскочил, роняя на пол карандаши, бумаги и папиросы.

— Кланька! Царица! Один первый! Да у нас добра с тобой тысяч на триста! Чего ты натворила!.. Ну не крутись от меня — сродственники же. Дай поцелую, дай обойму, яблонька ты моя и звездочка…

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 127
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Избранные произведения в трех томах. Том 1 - Всеволод Кочетов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит