Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это хорошо, что вы намерены остаться с отцом, – убеждал Джейми, утирая капли воды с лица. – Но вы ему не поможете, если заболеете сами. Поэтому оставаться нельзя.
Боковым зрением он заметил, как в окне хижины поднялась и снова опустилась промасленная шкура. Наверняка Клэр удивляется, почему они никак не уйдут.
Джейми взял покорившегося графа за руку и подвел к оседланной лошади.
– Залезайте, – велел он и с удовлетворением отметил, что мальчик послушно просунул ногу в стремя и вскочил в седло. Джейми поднял его шляпу и нахлобучил ему на голову, затем пониже натянул свою и тоже взобрался на лошадь. Из осторожности он схватил за поводья обеих.
– Вы деревенщина, сэр! – раздался сзади тихий злой голос.
Сперва Джейми обуяла досада, потом желание рассмеяться. Он бросил взгляд через плечо – Уильям наклонился в седле, собираясь спрыгнуть.
– Даже не пытайтесь, – посоветовал он мальчику, который тут же сел ровно и одарил его гневным взглядом. – Не хочу привязывать вам ноги к стременам, но если придется, то привяжу.
Глаза юного графа превратились в узкие щелки. И все же, очевидно, он поверил Джейми на слово: стиснул челюсти, однако слегка опустил плечи, временно признав поражение.
Ехали в молчании все утро, капли дождя стекали им за шиворот, накидки намокли и отяжелели. Билли еще был мрачнее тучи, когда они спешились, чтобы пообедать, но, не споря, отправился за водой и собрал остатки еды, пока Джейми поил лошадей.
Джейми пристально рассмотрел его; признаков кори не было. На щеках отсутствовал лихорадочный румянец, и, хотя нос у юного графа подтекал, скорее всего, это было следствием непогоды.
– Далеко ехать? – Ближе к полудню любопытство возобладало над упрямством. Джейми давно вернул мальчику поводья, теперь уже не стоило опасаться, что он решит вернуться назад один.
– Пару дней, наверное.
Из Фрейзер-Риджа в Анна-Уку по холмистой местности верхом добираться быстрее, нежели пешком. Кроме того, если ехать на лошадях, можно взять побольше вещей: они захватили с собой чайник, приличный запас еды, пару удочек, а также подарки для индейцев, в том числе бочонок виски, изготовленного в домашних условиях, чтобы подсластить горькую весть.
Спешить причин не было, напротив, лучше задержаться – Клэр твердо наказала, чтобы в ближайшие шесть дней Билли в хижине не показывался. К тому времени он уже не заразится от лорда Джона – тот либо пойдет на поправку, либо умрет.
Клэр уверяла мальчика, что с отчимом все обойдется, однако в ее глазах плескалась тревога. Наверное, хорошо, что им пришлось уехать. При виде больного, которому нельзя помочь, Джейми обуревали одновременно и страх, и ярость.
– А эти индейцы, они дружелюбные? – В голосе Билли сквозило сомнение.
– Вполне.
Билли, разумеется, ждал, что Джейми добавит «милорд»… С тайным злорадством промолчав, Джейми придержал лошадь и заставил ее чуть сдвинуться, приглашая Билли поехать рядом.
– Ребята из Анна-Уки будут воспитанней и гостеприимнее многих, кого я знал в Англии.
– Вы жили в Англии? – Джейми тут же укорил себя за беспечность, но мальчик куда больше интересовался краснокожими, нежели историей жизни Джейми Фрейзера, и вопрос был только данью вежливости.
Дурное настроение Билли начало понемногу рассеиваться, и он стал проявлять интерес к местности. Джейми старался окончательно отвлечь мальчика, рассказывал истории об индейцах, показывал следы животных на земле, и Уильям постепенно оттаял.
Джейми беседа приносила облегчение – слишком много забот лежало на сердце, чтобы находить удовольствие в молчании. Если случится худшее и лорд Джон умрет, что станет с мальчиком? Несомненно, он вернется к бабушке в Англию, и Джейми никогда о нем не услышит.
Джон и Клэр были единственными, кто знал правду о происхождении Билли. Возможно, бабушка подозревала правду, но она ни при каких условиях не согласилась бы признать, что ее внук – внебрачный сын предателя-якобита, а не законный отпрыск достопочтенного английского графа.
Джейми вознес короткую молитву Святой Богородице о здравии лорда Джона и попытался отогнать от себя мрачные мысли. Несмотря на тревоги, он начал получать удовольствие от поездки. Дождь почти стих, лес наполнился свежим ароматом хвои и запахом прелой прошлогодней листвы.
– Видите царапины внизу на том стволе? – На большом ореховом дереве виднелись глубокие белые борозды.
– Вижу! – Уильям снял шляпу, похлопал ею по колену, чтобы стряхнуть капли, и снова водрузил на голову, надвинув пониже. – Это какой-то зверь?
– Медведь. Следы свежие, смола еще не застыла.
– Он поблизости? – Билли огляделся вокруг скорее с любопытством, нежели с тревогой.
– Не слишком, – ответил Джейми, – иначе заволновались бы лошади. Но где-то неподалеку. Смотрите внимательней, может, увидим медвежью кучку или его следы.
Если лорд Джон умрет, оборвется тонкая нить, связывающая его с Уильямом. Минуло много времени с той поры, как он вынужденно отказался от прав на ребенка, и никогда не жаловался, но будет несправедливо, если проклятая корь унесет не только жизнь лучшего друга, но и всякую связь с сыном.
Дождь совсем перестал. Когда они спустились с холма на равнину, Билли восхищенно ахнул. На фоне темных дождевых туч сияла радуга, аркой обрамляя горные вершины вдалеке.
– Как красиво! – воскликнул Билли. Широко улыбаясь, он повернулся к Джейми. Противоречия были забыты. – Сэр, вы когда-нибудь лицезрели подобное?
– Никогда, – сказал Джейми, улыбаясь в ответ. Ему вдруг пришло в голову, что эти несколько дней среди дикой природы, пожалуй, последние, которые он проведет с Билли.
Джейми всегда спал чутко под открытым небом и теперь пробудился от внезапного шороха. Он полежал немного, тихо и не шевелясь. Затем услышал сдавленные рыдания.
Он подавил позыв повернуться и обнять Уильяма, тот явно старался, чтобы его не услышали.
Неужели от страха? Мальчик не выказал опасений перед ночевкой в темном лесу, а если бы рядом проходил какой-нибудь зверь, он поднял бы тревогу. Однако Билли только тихонько всхлипывал. Может, ему плохо, но он слишком горд, чтобы признаться?.. Страх, что мальчик заболел, побудил Джейми заговорить. Если это корь, нужно без промедления возвращаться.
– Милорд, – тихо позвал Джейми.
Всхлипывания тут же затихли. Билли сглотнул, затем зашелестела ткань – мальчик утер рукавом слезы.
– Да? – почти спокойно отозвался юный граф.
– Вам плохо, милорд? – Джейми уже понял, что дело не в кори, но отступать было поздно. – У вас болит живот? Из-за сушеных яблок бывают спазмы.
Мальчик попытался прочистить нос, не привлекая внимания. От костра остались одни угольки, но Джейми все же видел темный силуэт, скрючившийся по другую сторону.
– Ах, да… Наверное, что-то в этом роде…
Джейми сел.
– Ничего страшного, – мягко сказал он. – У меня есть средство от всех желудочных расстройств. Подождите немного, милорд, я принесу воды.
Джейми поднялся на ноги и отошел, стараясь не смотреть на мальчика. Когда он вернулся, набрав в чайник воды, Билли уже высморкался и вытер слезы.
Джейми не удержался и, проходя, погладил его по голове. Волосы были мягкими и слегка влажными от пота.
– Живот скрутило, да?
– Угу, – глухо промычал Билли в одеяло, которым были укрыты его колени.
– Скоро пройдет. – Джейми полез в поясной мешок и разложил содержимое. В маленьком полотняном мешочке, что дала ему Клэр, хранились сухие травы. Джейми понятия не имел, как она узнала, что они пригодятся; он давно уже перестал задавать ей вопросы, когда дело касалось исцеления больных, – неважно, что болело, тело или душа.
В какой-то момент Джейми почувствовал к ней огромную благодарность. Он видел, как она смотрела на мальчика, и догадывался, что Клэр непросто. Конечно, она знала о его существовании, но одно дело – знать, а другое – воочию видеть результат измены собственного мужа, результат из плоти и крови. Не удивительно, что она не слишком жаловала лорда Джона, который притащил к ним мальчишку.
– Сейчас закипит. – Джейми повесил над костром чайник и принялся растирать сухую смесь между ладоней над деревянной чашкой – так делала Клэр.
Она не бранила его. По крайней мере, за это, подумал он, вспомнив, как рвала и метала Клэр, когда узнала о Лири. Тогда в нее будто дьявол вселился; однако, узнав о Женеве Дансейни… Может, потому что мать мальчика умерла?
Внезапное озарение пронзило сердце острым шипом. Мать мальчика мертва. Не только настоящая мать, которая умерла при родах, но и женщина, которую он звал матерью всю свою жизнь. А теперь отец, то есть человек, которого он привык звать отцом, подумал Джейми, бессознательно стиснув зубы, серьезно заболел той самой болезнью, от которой днем раньше на глазах мальчика скончался другой человек.
Нет, не от страха он всхлипывал в темноте, а от горя. А ты, Джейми Фрейзер, ты ведь тоже в детстве потерял мать, мог бы сразу догадаться.