Соль для вкуса - Марта Крон

Глава 39

ЛИЗА.

- Лизунь, уже несколько дней прошло… Так и будешь молчать? – спрашивает мама, заглядывая в комнату Маньки, где я теперь обитаю, притесняя подругу.

- Да. – бурчу я, возвращая внимание экзаменационным билетам.

Мама раздражённо вздыхает, прикрывает дверь и присаживается рядом:

- Мне нужна твоя помощь!

- Какая? – не смотрю на неё.

- Помочь со свадьбой, я ничего не успеваю… Голова не работает… - сетует мама, дотрагиваясь до моих волос и начиная расчёсывать длинными ноготками каждую прядку. – Я из-за вас с Петей переживаю… От него ничего не слышно… Ты молчишь… Какая тут может быть свадьба вообще?

Отвлекаюсь от учёбы и вглядываюсь в родное мамино лицо. За всеми проблемами и оплакиванием своей жизни, я и забыла, что в данный момент должна быть рядом с ней и во всём безусловно поддерживать. А я позорно ушла в себя и навесила предупреждающие таблички: «Даже не смотри на меня!».

Всё это время тихо проливала слёзы по несостоявшейся любви, по несбыточному счастью и по светлому будущему. Отходила от потрясения, забаррикадировавшись открытыми учебниками и справочниками, словно каменной стеной. Застряла в своём мирке, где не нужно вспоминать, где не нужно мечтать. Только чёткая середина, где я в центре посыпанного солью круга.

- Мам, я не против тебе помочь, но честно говоря, вряд ли я смогу посоветовать что-то путное…

- Да и не надо ничего советовать, Лиз. Просто будь рядом. – погладила по макушке и поцеловала меня в висок. – Через час приедет организатор свадеб и мы должны решить всё в ускоренном режиме. Через два дня уже улетать обратно, а у нас ещё ничего не готово…

Натягиваю подобие сочувствующей улыбки и выползаю из своей берлоги.

Надо хоть что-то поесть и привести себя в порядок, а то глаза опухли и побледнела как «китайская Белоснежка».

День тянется так долго, что под вечер я падаю без сил около Матвеевой и нагло отодвинув хозяйку кровати на самый край, вырубаюсь как от приличной дозы снотворного.

Следующим утром мама вновь идёт в наступление и пытается вытащить меня хотя бы погулять. С трудом, но у неё это получается. Только вот далеко уйти мы не успеваем, прямо около подъезда столкнулись с парочкой парней, которые, держась друг за друга, усиленно пытались подпирать стенку и не упасть лицом в снег.

С невероятным потрясением узнала в одном из них своего Петюню. Открыла рот и встала как вкопанная. У мамы реакция не лучше. Прикрыв рот ладонью, она во все глаза всматривалась в «бухариков» и не замечала, как усиливая хватку на моей руке, впивала ногти мне в кожу.

Я же почти даже и не обращала на это внимание. Оно было полностью приковано к молодому мужчине, который ещё несколько дней назад светился силой и здоровьем, а сейчас был похож на помятого дебила.

Сколько же он выпил?

На нас эта парочка не обращала никакого внимания. Они были увлечены попыткой передвижения к подъездной двери.

Иногда им удавалось переместиться ближе к цели, но стоило одному запнуться, второй летел на землю вместе с ним.

Идиллия, мать вашу!

Дружба навек прям.

Уставилась на незнакомого парня, который старательно поднимал упавшего Петюню и пришла к выводу, что он потрезвее будет.

На вид безобиден. И не похоже на то, что это какой-то бомж с вокзала, которого мог подцепить невменяемый Фролов-младший.

Не в силах больше смотреть, как чернявый барахтается в снегу, сделала шаг к ним, но меня остановила мама, цепко ухватив за запястье.

Повернула голову, чтобы спросить причину остановки, но мама уже лихорадочно набирала на телефоне номер Димы.

Аккуратно выкрутив свою руку из её пальцев, я метнулась к Петру.

Приблизившись к парням вплотную, застыла столбом.

Таким я своего мужчину никогда не видела…

Зрелище конечно мало эстетичное.

Отёчное лицо, впалые глаза, потрескавшиеся губы, грязные волосы и руки. Одежда в хлам.

Какого хрена он вообще себе позволяет так скатываться??

Мне тоже плохо, но я же не упиваюсь до «усрачки»…

Опустившись рядом с парочкой на корточки, обратила на себя их внимание.

- Оооо… Маляяявочка моя… - осипшим голосом протянул Фролов, скалясь своей пьяной деградированной улыбкой.

- Ооо… - удивлённо подхватил его друг. – Так это она? – не моргая уставился мне в лицо, обдувая меня несвежим дыханием.

- Онааа!! – счастливо подтвердил чернявый, вцепляясь мёртвой хваткой мне в локоть.

- А «чёй-то» она маленькая такая…? – нахмурился второй, рассматривая меня стеклянным взглядом. - Ик. Сколько ей годиков-то?

- Совершенно… совер… «совершенная» она у меня! - серьёзным голосом произнёс Петюня, выставляя к небу указательный палец, в то время как я ловчилась вернуть его в вертикальное положение.

- Ааа… - почти осмысленно выдал друг. – Тогда красивая…

- Дааа! – гордо улыбнулся Пётр, кидая на меня любовный косой взгляд.

- Так, заткнулись оба и быстро встали! Хватит на холодном лежать! – рявкнула я, устав слушать этот бред.

- Ооо! – ошарашенно промолвил второй. – Теперь понятно кто в вашей паре с яйцами… Ик.

Сзади послышались голоса мамы и Димы и я, облегчённо выдохнув, подозвала их к себе на помощь.

- Лучше не зли её, придурок… - пробормотал Петюня, пока напряжённый до предела Дима, поднимал его на ноги. – Она мне один раз зуб выбила с одного удара…

Встретилась взглядом с родителями и пожала плечами, типа: «Пфф… что взять с пьяного…?»

Кажется, мне не особо поверили, но отрицать буду до конца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍