Донские казаки в борьбе с большевиками - И Поляков

После председателя Круга гостей приветствовал Донской Атаман, а затем ряд ораторов - членов Войскового Круга, представителей Кубани, Добровольческой армии и другие. На эти многочисленные приветствия отвечали капитаны Бонд и Ошэн. Они подчеркивали заслуги России и обещали немедленно сообщить своим правительствам о высоком патриотизме казаков, о блестящей Молодой Донской армии, о нуждах Войска и заверяли в скорой помощи союзников. Думаю, что никогда телеграф не работал так напряженно, как в этот день. Депутаты Круга день и ночь висели на аппаратах, спеша передать в станицы и на фронт свои впечатления от встречи с представителями союзников и каждое слово, сказанное ими. Ввиду праздника Св. Георгия Победоносца 26 ноября, в этот день в Новочеркасск съехалось на традиционный парад и обед большое количество Георгиевских кавалеров. Многие из них на другой же день отправились по своим местам, часть прямо на боевые позиции. В свою очередь и они понесли с собой радостную весть - о близкой помощи союзников. 27 ноября иностранные гости осмотрели офицерскую школу, военное училище, Донской кадетский корпус, Мариинский институт и 1-ое Реальное училище. Всюду их торжественно встречали и всюду они поражались образцовым порядком, продуманностью и налаженностью всего дела. Официальная часть Новочеркасского церемониала в честь союзных представителей закончилась роскошным раутом, после которого в 12 часов ночи они, вместе с Атаманом, поехали на позиции. По пути, на ст. Кантемировка, Атаман представил их командующему Южной армией ген. Н. Иванову. Они осмотрели его войска, а затем поехали на северный фронт в Воронежскую губернию, где в станицах, слободах и селах их радостно и сердечно встречали казачьи и крестьянские депутации. То что они увидели в тылу и на фронте произвело на них глубокое впечатление. Они воочию убедились, что борьба Дона с большевиками приобрела чрезвычайно страшный и суровый характер и что напряжение казачества дошло до предела. Вернувшись с фронта, гости побывали еще на Русско-Балтийском заводе в Таганроге, работавшем на оборону. После этого они оставили Новочеркасск и отправились на свои миноносцы. Только капитаны Бонд и Ошэн, снабженные необходимыми материалами, сводками, схемами и подробными сведения о том, что нужно Войску и что оно взамен этого может дать, поехали в Екатеринодар для личного доклада главам военных миссий, английскому генералу Пуль и французскому капитану Фукэ, о положении на Дону. На основании личных наблюдений и разговоров с союзными офицерами, посетившими Войско, могу сказать, что уезжая с Дона они увозили с собой не только светлые воспоминания о широком казачьем радушии, но и твердое убеждение в неправдоподобности слухов, распускаемых противниками Донского Атамана о Войске. Во всем, даже в мелочах, они видели порядок, стройную систему, продуманность и, главное, жизненные и прочные основы, на которых покоилось Донское Войско, как временное самостоятельное государственное образование. Посещение союзными офицерами Войска имело огромное моральное значение. Возможность получить помощь стала как-то ближе. Крепла вера и надежда в них и это вдохнуло в души усталых и измученных донцов новую силу, бодрость и новую веру в конечную победу над большевиками. Но время шло, а помощи не было. Главы иностранных военных миссий продолжали оставаться в Екатеринодаре. Под влиянием кругов Добровольческой армии, они заочно составили о Войске мнение далеко не в пользу последнего, а к докладам капитанов Бонда и Ошэна отнеслись весьма скептически. Между тем, военная обстановка на Донском фронте осложнилась. На севере Области завязались ожесточенные бои. Пользуясь громадным превосходствам в силах, противник повел концентрическое наступление против войск Хоперского округа, а также и на фронте всей западной границы. По-видимому большевики намеревались отрезать весь север Области, прервав одновременно и железнодорожную магистраль Новочеркасск - Лиски. Особенно стремителен был натиск красных с севера. Удачным маневром донцов, усиленных частями Усть-Медведицкого района, большевистская группа изменника Миронова, докатившаяся до ст. Филоново на железнодорожной линии Поворино - Царицын, была охвачена полукольцом и к концу ноября отброшена к границе Области. Для восстановления положения во всем Хоперском районе и овладения г. Борисоглебском и ст. Поворино, Донское командование использовало сосредоточенный у г. Новохоперска отряд ген. Гусельщикова из войск, оперировавших в Воронежской губернии. С помощью названного отряда удалось овладеть г. Борисоглебском, ст. Поворино и восстановить равновесие на севере. Эта операция дала нам большое количество пленных и огромные трофеи. Однако ослабление войск, находившихся в Воронежской губернии, во имя спасения родного Хоперского округа, привело к потере Лисок и части Воронежской губернии. Одновременно красные, сосредоточив большие силы в Харьковской и Екатеринославской губерниях, перешли в наступление с целью овладеть железнодорожными узлами Миллерово, Лихая, Зверево и Дебальцево. Для противника условия борьбы на этом фронте были крайне благоприятны. Район, густо покрытый железными дорогами, подходившими к границе Области, изобиловал рабочими-шахтерами. Встревоженные широкими обещаниями большевиков и не изжив первоначальной стадии революционных вожделений, они враждебно относились к казакам и явно содействовали большевикам. Шахтеры скрывали большевиков у себя, помогали им, сообщая в стан красных о расположении и всех передвижениях казачьих отрядов. Порча железнодорожных линий и крушения поездов сделались явлением обыденным. Часто отряд большевиков, окруженный казаками, распылялся, находя приют у населения и пряча оружие в глубоких тайниках подземных шахт. Пои продвижении донцов вперед красные быстро вооружались вновь, нападали с тыла, взрывали пути, грабили наши транспорты, нарушали подвоз, т. е. действовали по-партизански и были неуловимы. Казачьи отряды, выдвинувшиеся за границу Области, очутились окруженными со всех сторон видимым, а чаще скрытым и мало уязвимым противником. Тем не менее, несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, напряженными и упорными боями в приграничной полосе нового (западного) фронта, наступление красных повсюду было отбито. Все попытки противника проникнуть частично на Дон были безуспешны и пределы Области остались неприкосновенными. Войска Молодой (Постоянной) армии блестяще сдали свой первый экзамен. Не так благоприятно разрешились события в Воронежской губернии. Здесь Советское правительство, ведя операции, одновременно подготовляло себе победу на фронте и усиленной агитацией в тылу Донских войск. К сожалению, не все Донские части смогли противодействовать большевистскому яду. Соблазнительные обещания "социалистического рая" нашли малодушных и доверчивых. Преступное семя, искусно брошенное советскими агитаторами, взошло и скоро дало ужасные плоды в виде войсковых митингов и отказа от исполнения боевых приказаний. Расположение частей Донской армии вне пределов Области, их малочисленность, крестьянское население района, в значительной части сочувствовавшее большевизму, весьма заманчивые заверения советских агентов не переходить границу Области и прекратить войну, как только казаки разойдутся по домам, страшное переутомление казачества, огромный некомплект командного состава, недостаток технических средств и теплой одежды и, наконец, постепенное разочарование казачества в помощи союзников, - вот те обстоятельства, которые способствовали расстройству войск северного Донского фронта, начавшемуся в декабре месяце в пределах Воронежской губернии. А между тем народная молва несла слухи, будто бы союзные войска высаживаются в Одессе, Севастополе, Батуме... что часть их уже прибыла в Новороссийск и что цветные дивизии союзников идут на помощь Дону... Но на Донском фронте все оставалось без перемен. Шли те же упорные бои, так же храбро отбивались от красных казаки и так же были одиноки. А за пределами Тихого Дона висела мрачная туча человеческой злобы и одичания. Медленно приближалась она к широким, вольным степям, неся с собой страшную месть разорения, голода и насилия. И то, что не могли сделать большевики силой оружия - победить, они сделали тем, что потрясли усталый дух донских казаков и влили в него яд сомнения и недоверия. Сначала тихим шепотом, потом открыто в прокламациях и листовках, стали писать казакам, что они обмануты, что никаких союзников нет, что союзники идут не с казаками, а против них, поддерживая большевиков... И стал падать дух измученных бойцов и началась измена... Вначале были колебания в отдельных частях, причем одна часть перешла на сторону красных 253). Произошел прорыв фронта, соседние части смутились и отступили. В конце декабря несчастная мысль пришла в голову Вешенцам 254), Мигулинцам и Казанцам бросить позиции, пойти к красным и сговориться с ними заключить самовольный мир. Мир на основании самоопределения народностей, мир без аннексий и контрибуций, о чем так много говорили большевики, постоянно повторяя, что они - друзья народа. Все шло гладко. Все обещали юркие молодые люди с драгоценными перстнями на холеных пальцах, выдававшие себя за трудовой народ. Обещали границу не переходить, казаков не трогать, приглашали жить в мире, перековав винтовки на плуги. Поверили этим обещаниям казаки названных станиц и разошлись по домам. Позорный пример частей, забывших свой долг перед Родиной, нашел себе подражателей... А через два-три дня в станицах появились красные и начали свою дикую расправу. Стали вывозить хлеб, угонять скот из станиц, убивать непокорных стариков, насиловать женщин. В том месте, откуда ушли казаки с фронта, осталась пустота и в нее стали спокойно вливаться полки и батареи красных. Верные долгу и казачьей присяге Войску, группы отдельных казаков пытались противодействовать, но дезорганизованные событиями, быстро рассеивались противником. Почти без боя, пало несколько казачьих станиц. К концу декабря, была очищена не только вся Воронежская губерния, но и на Донском фронте образовался значительный прорыв, что поставило мужественных Хоперцев, храбро отстаивавших свой округ, в тяжелое положение, ибо противник грозил выйти в глубокий их тыл. Учитывая создавшееся положение на фронте и полагая, что от глав иностранных миссий, сидевших в Екатеринодаре и не желавших приезжать в Новочеркасск, зависит помощь Войску, Атаман написал английскому ген. Пуль письмо. Он просил его не верить ложным слухам, а приехать на Дон и лично проверить положение. В этом же письме Атаман откровенно высказывал свое мнение о ген. Деникине. Он подчеркивал желательность объединения антибольшевистских сил, действующих на юге России, кем-либо из популярных русских генералов, но только не ген. Деникиным. На следующий день 7-го декабря 1918 г. ген. Пуль ответил Атаману следующим письмом: Ваше письмо от 6/19 декабря лично передано мне есаулом Кульгавовым. Я должен поблагодарить Вас за то, что Вы так полно и откровенно высказали Ваши взгляды, хотя я очень сожалею, что они не гармонируют с моими собственными по вопросу о назначении генералиссимуса, долженствующего командовать всеми русским армиями, действующими против большевиков. Я постараюсь ответить одинаково откровенно. Я осмелюсь указать Вашему Превосходительству, что я считаю вопрос назначения главнокомандующего пунктом, о котором следовало бы сперва посоветоваться с союзниками, так как я вынес впечатление из Вашего письма, что Вы считаете, что только с союзной помощью и союзным снабжением Вы сможете наступать, или даже удержать занятое Вами. Инструкции от моего правительства указали мне войти в связь с ген. Деникиным, представителем в Британском мнении Русских армий, действующих против большевиков. Поэтому я сожалею, что для меня невозможно обдумывать признание какого-либо другого офицера таковым представителем. Я вполне отдаю себе отчет в той великолепной работе, которую Ваше Превосходительство так искусно выполнило с донскими казаками и я осмелюсь поздравить Ваше Превосходительство по случаю Ваших блистательных побед. Я надеюсь, что Ваше Превосходительство теперь покажете себя не только великим солдатом, но и великим патриотом. Если я буду вынужден вернуться и доложить моему Правительству, что между русскими генералами существует взаимная зависть и недоверие, это произведет самое болезненное впечатление и безусловно уменьшит шансы того, что союзники окажут какую-либо помощь. Я предпочел бы донести, что, Ваше Превосходительство, показали себя настолько великим патриотом, что согласились даже подчинить Ваши собственные желания общему благу России и согласились служить под командой ген. Деникина. Как я уже устно уведомил князя Тундутова, я буду рад встретиться с Вашим Превосходительством неофициально и обсудить весь вопрос, в случае, если Вы этого пожелаете и я не думаю, что мы не придем к удовлетворительному разрешению этого вопроса. На это свидание, я привез бы с собой ген. Драгомирова из штаба ген. Деникина. Имею честь быть Вашего Превосходительства покорным слугой Ф. С. Пуль, генерал-майор. К-ий Британской миссии на Кавказе".