Городская фэнтези-2006 - Андрей Уланов

Предчувствия его не обманывали, и времени до рассвета оставалось немного. Нужно было спать, но он не мог закрыть глаза. Это были звезды его детства, и много лет назад он лежал так же, только дрожа от холода в своей мальчишечьей курточке, и смотрел в такое же небо, усыпанное жемчугом. Здесь, чуть севернее, был сделан его танк, и танк был немногим моложе его. Теперь они вернулись в то место, где оба родились и где не было никаких следов прежней жизни.

Экипаж храпел, девушка спала беззвучно. Он подумал, не пойти ли к ней. Но в тот же момент Командир услышал, как девушка мычит, просыпаясь. Пауза… Треснула ветка, другая, но уже тише, дальше — девушка, запинаясь, бежала прочь.

И он, перевернувшись на бок, сразу заснул.

Во сне он летел, будто вернувшись в детство, над городом — над зеленью парков, над садами и узкими улицами, заросшими каштанами, над рекой с полуобнажившимся дном. Он искал свой дом и не мог найти, но все равно сон был сладким, как бывает сладок леденец в детстве, и светел, как летнее утро.

Он проснулся оттого, что мехвод тряс его за плечо.

— Кажется, пора.

— Не торопись, Ганс, — ответил он. — Не торопись. Тут вот какая штука… Сегодня не надо быть первым, нужно быть вторым, а лучше — третьим. Третьим быть лучше всего. А староста уже подал знак, я чувствую, что подал — все давно началось.

Они молча доели снедь, оставшуюся с вечера, мехвод выбулькал самогон в бак, а хозяйственный Мотя прибрал бутыли.

Так они и двинулись — в розовых лучах рассвета, мимо тихих домов, пустынной площади и дома старосты. Староста злорадно смотрел на них, сплющив нос об оконное стекло. Дочь жалась к стене, не рассказав ничего, но старосте хватило того, что платье ее не порвано, а на теле нет синяков.

Староста смотрел в окно и смеялся над тем, что Победитель Драконов едет в другую сторону, а значит, длинным путем.

И танк действительно, урча, лез в гору, поднимался по кривой, петляющей по склону, и наконец оказался на самой вершине. Командир велел ждать, а сам стал глядеть в холодные глазки стационарного бинокля. Раз за разом он обшаривал оптикой горизонт — и вот наконец увидел то, что искал.

На горизонте поднимался тонкой струйкой дымок.

«Упокой Бог душу сына мельника», — подумал он и забыл и о мельнике, и о его сыне навсегда.

— Все! Работаем! — крикнул он и не узнал своего голоса. Командир никогда не мог понять, как звучит его голос в этот момент, но именно теперь, как ему показалось, голос дрогнул. — Штурман! Курс на дым, триста десять, десять! Держать курс, пошли.

Заревел двигатель, и они пошли вниз, набирая ход. Но на равнине, миновав обгорелый остов Трактора, они увидели еще несколько воронок, в одной из которых лежал искореженный мотоцикл.

Мотя восхитился:

— От ить, косоглазый, — всех обставил. Жалко его…

Но косоглазый обнаружился живым и невредимым, и Мотя выдернул его из окопа-недомерка прямо на ходу, как морковку из грядки.

— Звать-то тебя как?

— Меня зовут Ляо. Я умею чинить электрические цепи, слаботочную ап…

— Молчи, парень, — прервал его Командир. — Сиди сзади, ничего не трогай, в телевизор гляди.

Ляо немного обиделся, но не подал виду. Он воевал с Драконами всю свою жизнь и всю жизнь перед боем раскрывал потрепанный томик Книги Перемен — сегодня был день перемен именно для него, и переменам нужно было подчиняться безропотно.

Он только сказал Командиру, что видел, как Дракон ушел на север, но он, Ляо, знает, что Дракон всегда возвращается к месту победы после того, как сделает круг.

Его снова похлопали по плечу, и Ляо уже стоило труда не обидеться.

Внутри танка звучала песня, и Ляо вслушивался в неизвестные слова:

Annie was a little lateShe had to get out of a date with aNey, Nah Neh NahCurly fixed another drinkAs the piano man began to sing that songNey, Nah Neh Nah

— А про что ваша песня-то? — спросил Ляо у штурмана.

Мотя в первый раз замялся и ответил невнятно, оглянувшись на широкую спину Командира:

— Ну, знаешь… Это хорошая довоенная песня. Народная. Там девчонки пляшут, суженых зовут. Хорошая песня — казачья еще.

It was already half past threeBut the night was young and so were we, dancingNey, Nah Neh Nah Oh Lord, did we have a ballStill singing, walking down that hall, thatNey, Nah Neh Nah

О, лорд! — это Ляо понял. Это значило — с богом. Раньше он воевал вместе с ирландским батальоном, пока ирландцы не прорвались на север, через минные поля. Ирландцы говорили похоже, часто восклицали «Лорд!», хотя, может, это и были настоящие казаки.

Но песня быстро кончилась.

Старый радар работал плохо, и прошло еще много времени, пока они выделили из облака помех Дракона. Главнее было то, что Дракон заметил их.

Теперь все стало простым, все встало на свои места, как снаряды в ленте автомата заряжания.

Дракон, завершая крут, шел прямо на них. Его видели все — в перископах и телевизорах.

Ляо завороженно смотрел, как Дракон в сиянии ослепительного крута пропеллера над тушей и боевой подвеской под ней прерывает разворот и выходит точно по их курсу. Маленький китаец не боялся ничего — он знал, что Перемена свершилась и больше никто сегодня не умрет.

Он, Ляо, не должен сегодня умереть, а значит, все те, кто подобрал его, будут жить. Ведь Дракон убьет всех, если победит. Всех или никого. Так говорит книга, а книге Ляо верил.

— Ганс, готовься! На счет «два»… — Командир начинал какой-то давно отработанный маневр. — Два! — и танк резко остановился. Ляо в последний момент уцепился за скобу, его бросило вперед, но привязной ремень не дал ему разбить лицо.

Прямо перед танком встал столб огня и дыма. Дракон плюнул первый раз.

Мелькнуло наверху его жестяное брюхо и радужный гигантский круг над ним, но Командир уже орал:

— Мотя! Давай, давай, давай!

Танк вздрогнул от отдачи, с шорохом что-то слетело с башни, потом мгновенно повернулась сама башня, прижав Ляо к броне, и ухнула уже пушка.

— Еще! Еще вдогон!

Снова ухнуло. Ляо посмотрел в телевизор, но на экране был только дым. Танк стронулся с места и медленно начал выходить из облака дыма и пыли.

— Мотя, видишь засветку, видишь засветку? Не спи, Мотя…

Ляо перестал понимать, что происходит. Ревел мотор, они мчались по степи, и время от времени клекот Дракона наполнял воздух над ними. Ляо был спокоен и волновался только о том, как бы не разбить себе нос.

Вдруг танк тряхнуло, и над ухом у Ляо закричали тревожно. Было понятно, что что-то идет не так, и вот Дракон снова вышел им навстречу, снова приближалась его туша, но экран перед Ляо был серым, полным мигающих точек и дрожащих линий.