Артур Конан Дойл - Джон Карр

Миссис Бадд сердечно встретила гостя, они сели за стол и приступили к обеду, который полностью оправдал ожидания, навеянные мебелью, коврами и занавесками столовой. Бадд в экстазе от огромных сумм, которые он за все это выложил, таскал Дойла по комнате, пока стыл суп, показывая стулья, драпировки и т. д. Он даже остановил служанку, схватив ее за руку, чтобы спросить у Дойла, видел ли тот когда-либо служанку аккуратнее. Посередине обеда он выбежал из комнаты и вернулся с мешком, полным денег, которые он высыпал прямо на скатерть. «Наша дневная выручка», — объяснил он. Там было 33 фунта и восемь шиллингов. Когда Дойл заметил, что бристольским кредиторам будет приятно узнать, как хорошо у него идут дела, веселость Бадда испарилась, на лице появилось выражение дьявольской злобы, и его жена отослала служанку.

— Какую чушь ты несешь! — закричал он. — Ты что, полагаешь, я буду годами вкалывать, лишь бы разобраться с теми долгами?

— Я понял так, что ты обещал, — сказал Дойл. — Хотя, конечно, это не мое дело.

— Надеюсь, что не твое! Торговец может выиграть, а может и проиграть. Он заранее готов к тому, что некоторые долги ему не отдадут. Я заплатил бы им, если бы мог. Я не мог и решил все начать сначала. Ни один здравомыслящий человек и не подумал бы тратить все, что я заработал в Плимуте, на бристольских торговцев.

— А если они приедут к тебе сюда?

— Тогда и будем об этом думать. А пока я плачу живыми деньгами за все, что попадает в мой дом. В одной этой комнате вещей на четыреста фунтов.

Раздался стук в дверь, и вошел мальчик-посыльный.

— Прошу прощения, сэр, к вам пришел мистер Данкан.

— Передай привет мистеру Данкану и скажи, чтобы он убирался к черту!

— О Боже, Джордж! — воскликнула миссис Бадд.

— Скажи ему, что я обедаю, и, даже если бы все короли Европы ждали в прихожей, я не вышел бы за порог этой комнаты, чтобы принять их.

После минутного отсутствия мальчик появился снова.

— Простите, сэр, но он не уходит.

— Не уходит? Что значит «не уходит», негодяй? Что ты болтаешь?

— Он пришел получить по счету, сэр, — дрожащим голосом произнес мальчик.

— По счету? — вены на лбу у Бадда начали набухать. — Слушай внимательно. — Он положил на стол часы. — Сейчас без двух минут восемь. В восемь я выйду, и, если он еще будет здесь, я размажу его по улице. Скажи ему, что я разорву его на кусочки и разбросаю их по всему приходу. У него есть две минуты, чтобы спасти свою жизнь, и одна из них уже почти истекла.

Несколько секунд спустя они услышали, как хлопнула входная дверь, и Бадд шумно расхохотался. «Я его с ума сведу, — сказал он наконец, утирая слезы. — Он нервный, трусливый человек, когда я смотрю на него, он становится бледнее мела. Когда я прохожу мимо его магазина, я обычно захожу внутрь, стою и смотрю на него. Я никогда не говорю ни слова, просто смотрю. Его это парализует». Дойл узнал, что этот человек продавал Бадду зерно и два раза его обманул — поэтому Бадд так с ним обращался. Но позже Бадд сказал жене, чтобы утром она отослала торговцу 20 фунтов.

Когда обед закончился, они пошли в заднюю комнату, где Бадд проводил свои эксперименты. Там лежали пистолеты, патроны, винтовки, аккумуляторная батарея и большой магнит. Дойл спросил, для чего все это, и Бадд, повернувшись к жене, повторил вопрос. «Превосходство на море и непобедимость в океане», — послушно ответила она.

— Совершенно верно, — радостно воскликнул он. — Превосходство на море и непобедимость в океане. Вот оно — у тебя под носом. Знаешь, Дойл, я могу завтра Отправиться в Швейцарию и сказать там: «Послушайте, у вас нет выхода к морю, у вас нет ни одного морского порта, но найдите мне один корабль, поднимите над ним ваш флаг, и я подарю вам все океаны мира». Я вычищу моря так, что на них и спичечного коробка не останется. Или я могу организовать свою компанию и стать членом совета директоров после получения причитающихся мне денег за изобретение. У меня в руках — вся морская вода мира, вся до последней капли… Усмехайся, усмехайся! Когда пойдут дивиденды, будешь усмехаться по-другому. Сколько стоит этот магнит?

— Фунт.

— Миллион фунтов. И ни пенни меньше. Но для той страны, что его купит, это, можно считать, даром. Я его уступлю за такую цену, хотя, если поторговаться, можно получить в десять раз больше. Через неделю-две я отнесу его Первому Лорду Адмиралтейства, и если этот тип окажется достаточно вежливым и учтивым, я с ним начну деловые переговоры. Ведь не каждый день человек приходит к нему в кабинет с Атлантическим океаном в одной руке и с Тихим — в другой. А, Дойл?

Дойл крепился изо всех сил, но не выдержал, расхохотался и смеялся до слез. После яростной гримасы к нему присоединился и Бадд.

— Конечно, по-твоему, это все глупости, — кричал он, носясь по комнате и дико жестикулируя. — Могу честно сказать, мне это тоже казалось бы абсурдом, если бы это придумал кто-нибудь другой… Я покажу тебе. Какой же ты недоверчивый еврей, пытаешься делать заинтересованный вид, а сам втихую смеешься! Прежде всего, я открыл способ — о нем я тебе не скажу, — увеличить силу магнита в сто раз. Это понятно?

— Да.

— Очень хорошо. Я полагаю, ты знаешь, что современные снаряды делаются или целиком из стали, или у них стальная головка. Позволь продемонстрировать тебе маленький эксперимент.

Он нагнулся над аппаратом, и Дойл услышал, как он щелкнул рубильником.

— Это, — продолжал Бадд, подойдя к столу, на котором лежала коробка, — пистолет для стрельбы в тире. В будущем веке его будут показывать в музеях как оружие, с которого началась новая эра. Я заряжаю его патроном, в котором специально для нашего эксперимента — стальная пуля. Я стреляю в упор в кусочек красного сургуча на стене, который находится на четыре дюйма выше магнита. Я абсолютный снайпер. Я стреляю. Теперь ты подойдешь и удостоверишься, что пуля расплющилась о конец магнита, после чего ты извинишься передо мной за свою усмешку.

Дойл был вынужден признать, что это так.

— Знаешь, что я сделаю? — закричал Бадд. — Я готов положить этот магнит в шляпку моей жены, а ты выстрелишь шесть раз прямо ей в лицо. Такая проверка эксперимента тебя устроит? Ты не против, дорогая?

Хотя его жена, казалось, была не против, против был Дойл.

— Ты, конечно, понимаешь, что это лишь модель, — продолжал Бадд. — У моего корабля будущего на носу и на корме будет укреплено по магниту, который во столько же раз больше этого, во сколько раз снаряд больше маленькой пульки. Или, может быть, для моего аппарата будет изготовлен специальный плот. Мой корабль переходит в наступление. И что получается, Дойл? Каждый выпущенный в него снаряд прилипает к магниту. Под магнитом — емкость, куда падают снаряды, когда размыкается электрическая цепь. После боя их продают на аукционе металлолома, а деньги делят между членами экипажа. Ты только подумай! Уверяю тебя, ни один снаряд не может попасть в корабль, оснащенный моим аппаратом. И посмотри, как дешево! Броня не нужна. Ничего не нужно. С таким аппаратом любой корабль становится неуязвимым. Ты опять усмехаешься, но дай мне магнит и траулер с семифунтовой пушкой, и я справлюсь с любым военным кораблем.