Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

Так или иначе, отступать поздно. Без помощи русских нам не прорваться. Назад дороги нет. Да и не годится бежать, что-то подсказывало мне — нельзя опускать руки. Тронул фигуру — ходи. Так правильнее и справедливее, я думаю.

— Тишина… Словно затишье перед бурей. — Выдал Роб. — Они попытаются свести нас с ума, непременно, я знаю.

— Не смогут. — Ответил майор, зловеще улыбаясь. — Пока на нас шлемы. — Постучал себя по голове. — Слышал, что сказал? Новейшие российские разработки. Это тебе не Америка.

— Надеюсь… Вам никогда не познать, как я мучился и что пережил, теряя одного за другим своих друзей и враг был невидим, недосягаем, его невозможно было победить.

— Но ты выжил. — Тимофеев снова улыбнулся, но было видно, делал он это через силу, ведь каждому знакома горечь утраты.

— Вы и сами знаете, кто я. — Роб намекал на свою связь с пожирателями, которых мертвецы, как известно, боятся, словно огня, по понятной на то причине.

Когда разум слабеет под натиском иллюзий, человеческая половина слабеет вместе с ним, и природа пожирателя берет верх. Ясен пень, свято место пусто не бывает, как частенько говорят русские. В таком случае — мертвецам крышка. Приятного аппетита, дорогой ану. Может в этом разгадка? — «Но тогда… Почему я? Понравился Лауре? Не думаю, что она сохранила за собой титул наследницы правителя Дальнего Предела и распорядилась не трогать нас, и что для призраков вообще важны чины и звания. Да и не может же она быть всесильной, в самом деле».

Хм… Тут меня осенило. — «В тоннеле нет мертвых. И дело совсем не в них. Тогда что же? Быть может, кто-то недоступный взору приборов играл с нами в кошки-мышки? Поживем — увидим, что уж теперь сокрушаться». — Оставалось только надеяться, что со временем хоть некоторые тайны откроются нам.

Прошло уже более трех суток. Никого. Ни живых, ни мертвых. Мы медленно углублялись все дальше, большая часть пути осталась позади. Впереди все чисто, и это весьма странно. Казалось, не только я думал так же. Роб, майор, впрочем, вероятно, что и вся команда считала необычным такой поворот событий, всех готовили к психологической атаке прямо здесь, в сыром подземелье пути жизни и смерти.

— Отсутствие всякого присутствия. — Изредка повторял майор одну и ту же шутку, которая, признаюсь, уже успела изрядно поднадоесть. Ну честное слово, как занудный учитель, тем более, мои бывшие коллеги часто произносили эти слова на работе, ругая нерадивых студентов.

Как выразился бы мой коллега по кафедре в Новосибирске: «шутка хороша, когда повторяется три раза, но не каждые три минуты».

Простите, бывший коллега. Признаюсь, не привык еще к новой роли мнимого мертвеца в этом солнечном мире. — «Интересно, а они хоть немного скучают по мне? Маша и Коля — точно. Мне кажется, Мария (так и не привык к русским именам) была втайне влюблена в меня, на что неоднократно намекал Николай. Интересно, я правильно назвал его имя? Коля часто говорил о Маше, слегка завидуя мне, на то были причины, она же нравилась ему. Своеобразный запутанный любовный треугольник получается, если не назвать его квадратом. Коле нравится Маша, Маше нравился Рэт, а что до меня, я люблю погибшую Лиз и намереваюсь воскресить ее, как бы абсурдно не звучали мои слова и какими бы пафосными, на первый взгляд, они бы ни были со стороны». — Колесо беспорядочных мыслей только разгонялось. — «Если я исчез, то возможно, это и к лучшему. Теперь у Николая есть шанс. Что ж, дерзай».

На четвертый день мытарства, раздумий и умозаключений, после недолгого отдыха всего в несколько часов, наши машины добрались до подземной реки и почти перешли ее, едва не оказавшись в лабиринте, отделяющем нас от зоны 23, где в последний раз видели призрак Кристофера, безмолвно наблюдающего за двумя влюбленными, покидающими царство мрака и тумана в поисках лучшего мира.

— Кто вы? Зачем вы пришли? — Едва не перешагнув границу реки, если такое сравнение уместно, мы услышали голос и увидели парня с кишками, выпущенными наружу, в окровавленной одежде и перепачканным кровью лицом. — Удивлен? Да, это мои органы. И не строй такую гримасу, будто приведение увидел. Ах, да, прости, так есть. — Незнакомец явно пытался шутить.

Наверное, в тот момент, у меня и вправду было весьма удивленное и перекошенное лицо. Да, пусть мы уже видели мертвецов, я знал, на что шел, но, признаюсь, вот так неожиданно, на пустом месте увидеть внутренности, особенно, когда они превратились в наружности. Что сказать, призрак шутил. Весьма вероятно, его послали специально — напугать нас. Не на тех напали.

— Как ты узнал? — Спросил я, но ответа не было.

Взглянув на команду, я понял: ребятам немного не по себе. Пусть они и опытные бойцы, но одно дело — живой враг, которого можно потрогать и убить, а другое — уже убитые. Держу пари, многие из них сегодня перестанут быть атеистами и станут глубоко верующими людьми. Или не станут, мы с Робом далеки от религии даже после всех приключений. Ах да, чуть не забыл, мы же американцы, и сколько бы мы не пытались перенять менталитет русских, все равно не сможем до конца понять их мышление.

— Как ты узнал, что мы идем? — Собрав силу воли в кулак, повторил я.

— Мы чувствуем приближение людей. — Невозмутимо ответил тот. — Наверное, впервые видите нас? Никому не надо сменить подгузники? Побледнели, прямо, как стена…

— Остынь со своими шуточками. — Показался второй силуэт, тоже с ног до головы в крови, демонстрирующий внутренности, как экспонат в музее. — Ребятам и так не по себе.

«Стив! Это ты! Зачем устраивать маскарад, пугать солдат? Не думаю, что вид призраков настолько шокирует их, что те побегут врассыпную. Их предупреждали, кто скрывается среди пустоты и мрака». — К тому же, в горячих точках и не такое увидишь: оторванные руки, ноги, головы, одним словом, много нелицеприятного.

— Тогда ты должен сам знать ответ, Стив, кто мы и зачем пришли. Рад увидеть тебя снова. — Выпалил я, будто из пулемета.

— Безумец! — Неожиданно воскликнул он, прервав мои восторженные речи. — Все вы! Глупцы!

— Эй, смотрите. Еще один! — Шептались позади военные.

Рукой я показал им остановиться, оставаясь за чертой реки, в безопасности. На мосту мертвецы бессильны. Сам же сделал несколько шагов вперед. Город принял нас с Элизабет раньше, примет и теперь, но неизвестно, как его мертвые жители, простите за оксюморон,