Ворон. Подлинная история лорда Северуса Тобиаса Снейп-Принц - Алексей Иванов

— Как ты меня узнал? — удивился Рогоносец.

— Палач должен знать каждого, поскольку каждый может оказаться в его руках, — сказал я с легкой издевкой в голосе.

— Да кто ты такой! — вспыхнул он.

— Скромный исполнитель приговоров вынесенных одними для других.

— Ты что-то хотел, Поттер? — недовольно спросила Лили. Судя по ее тону, она поняла, что ее маскировка раскрыта и Рогоносец появился тут не случайно.

— Да, я хотел бы пригласить тебя на танец, — сказал Рогатый, разом позабыв обо мне. К своим словам он добавил самую обаятельную из своих улыбок.

— Извини, Джеймс, но меня уже пригласили, — Лили взяла меня под руку и потянула в сторону танцующих пар.

Возможно, мне следовало бы обрадоваться, но меня это наоборот насторожило. Непохоже это на Лили. Если бы она хотела его просто отшить, то сказала бы об этом прямо. А так это больше похоже на заигрывание, чтобы больше подогреть интерес Рогоносца… Впрочем, может это моя горячо любимая паранойя. Вся моя жизнь сплошной маскарад, только невеселый. Я привык видеть лишь лицемерные маски, и искать двойное и тройное дно в делах и словах.

Улыбка Поттера поблекла. Золотой мальчик Дамблдора не любил слышать отказ. Несмотря на юный возраст, у него уже не было отбоя от поклонниц. Звезда квиддича, будущий лорд, богатый, да и не урод — если и не принц из сказки, то весьма близко к этому.

Проводив хмурым, недовольным взглядом танцующую пару, Джеймс Поттер вернулся к друзьям.

— Что, Сохатый, она тебя вновь прокатила, — хохотнул Блэк. — И что ты только нашел в этой Эванс.

— Лунатик, у тебя карта с собой? — спросил Поттер, игнорируя подначки друга.

— А? Карта? Какая карта? — Люпин, занятый разглядыванием девушек в зале, не сразу сообразил, о чем его спрашивают. — Ах, карта! Да, а что?

— Отойдем в тихий уголок. Мне кажется, это наш Нюнчик.

— Ты стал параноиком, Джеймс, — поморщился Блэк. — Нюнчика уже больше месяца в Хоге не видели. У Дамблдора в конец крыша поехала, раз он разрешил ему такое.

— Я слышал, у него мать сильно болеет, — вставил Люпин.

— И что, жалостливый ты наш? Правила одни для всех! У меня может любимая бабушка больна?

— Бродяга, все твои бабушки уже лет десять как умерли, — заметил Поттер.

— Ради двух месяцев каникул я бы их воскресил. Должны же у предков в кодексе быть хоть какие-то полезные заклинания. Да и мамочка перестанет смотреть на меня, как на проклятие рода, если я выучу несколько темных заклинаний.

— Она перестанет так на тебя смотреть, если ты выучишь хоть что-то сложнее школьного курса.

— Да ну их! Достали уже со своими нравоучениями. Будущий лорд Блэк должен делать то, должен делать это, — передразнил Бродяга, подражая голосу матери. — Они хотят, чтобы я брал пример с зануды Регулуса. Регулус такой умный, такой послушный, — вновь передразнил он. — Если бы не дядя Альфард, я бы уже давно сбежал из дома.

— Тебя лишат наследства, — покачал головой Поттер.

— Да и черт с ним! Свою свободу я ценю больше золота рода Блэк.

Римус достал карту, мародеры сгрудились вокруг нее — пытаясь в чехарде меток, заполнивших Большой зал, найти нужные.

— Лили я нашел… рядом с ней Снейп! — воскликнул Люпин.

— Я же говорю что это Снейп! Когда он рядом у меня кулаки чешутся.

— Хорошо, что не рога, — подколол друга Блэк. — До этого наш Нюнчик еще не дорос. Эй, ты куда!

Джеймс дернулся было к танцующим, но Блэк придержал его за плечи.

— Я разоблачу этого слизняка!

— И что тебе это даст? — спросил Блэк, демонстрируя столь редкое для него хладнокровие. — Нюнчик, конечно слизняк, но хитрый слизняк. Он тут же расскажет жалостливую историю про больную мамочку, как он денно и нощно бдит над ее кроваткой. Эванс добрая душа — она его тут же простит, да еще и пожалеет. Ты же вновь станешь крайним.

— Черт, ты прав! Не понимаю, что она в нем нашла, — искренне возмутился Поттер.

— А я не понимаю — зачем тебе сдалась наша мисс недотрога? Вокруг полно красивых девушек, так зачем останавливаться на одной?

— Да что ты понимаешь в чистых и высоких чувствах.

— Это что, секс после душа на вершине башни гриффиндора? — почесав лоб, наигранно-задумчиво поинтересовался Блэк.

— Мой лучший друг идиот, — тяжело вздохнул Поттер и, усмехнувшись, добавил: — Как тебе такой вариант — чем труднее и строптивее добыча, тем интереснее победа.

— Вот! Это больше похоже на старину Джеймса! Но стоит ли мучиться, итог то все равно один? — Блэк показал руками недвусмысленный похабный жест.

— Может у меня самые серьезные намерения.

Блэк, Люпин и Петтегрю переглянулись и расхохотались.

— Эй, я серьезно! — нахмурился Джеймс Поттер, чем вызвал очередной приступ хохота. — Кончайте веселиться — у нас есть дело!

— Спокойно, Сохатый, никуда Нюнчик от нас не уйдет. Пусть только Большой зал покинет, а там… — Блэк замолчал, прикидывая планы возможной мести наглому слизеринцу.

— Только чтобы в этот раз без проколов!

— Эй! Тогда ты сам полез вперед и подставился!

— Да знаю я, — поморщился Джеймс. — В этот раз осечек быть не должно.

Музыка, казалось, лилась ото всюду. Летающие свечи кружились в такт музыке, создавая неповторимую игру света и теней. Из-под самого потолка бесконечным снежным потоком падало бумажное конфетти. Кружась в воздухе словно живое, конфетти старательно держалась в стороне от огня свечей. Попадая на одежду веселящихся магов (скорее недомагов) оно оставалось, но стоило ему достигнуть пола, и цветная бумажка тут же растворялась в воздухе. Узнаю совместную работу Флитвика и Макгонагалл — кто умеет сделать Хогвартские праздники незабываемыми так это они.

Вокруг кружились Маски, опьяненные то томными, то жгучими звуками вальса — точно пением своей крови — и ритмичным движением собственных тел. Зачарованные музыкой и этим вечным кружащим движением, танцующие пары забывали обо всем.

Только юнец или глупец может назвать вальс старомодным и скучным. Этот танец вечен! Слава Мерлину, что до мира магов еще не дошла мода на эти убогие подергивания прозванные маглами танцами. Правда, к концу девяностых мода на них стала постепенно проползать и в магический мир… к счастью меня как раз в это время и убили.

Вальс прожил две сотни лет и проживет еще столько же, а эти новомодные забавы забудут через одно поколение. На смену одним убогим мелодиям и песням, придут другие столь же убогие.

Нет, и у современных маглов случаются прорывы вдохновения, рождающие настоящие шедевры, но эти редкие жемчужины совершенно теряются на фоне общей убогости и деградации современной магловской музыки.