Купеческая дочь замуж не желает (СИ) - Шах Ольга

— Получилось, да? получилось?

— Да, Минь, все получилось, ты большой молодец! Сейчас тебе обязательно надо поесть, я скажу Талии, покормит тебя. И утром спи, сколько хочешь, не вставай рано. Тебе надо хорошо отдохнуть, ты много сил потратил. Но, как мы с тобой договаривались, никому, кроме папы, об этом не говори. Даже если очень захочется похвастаться. Ты уже большой, сам понимаешь. Папе можно, он все знает и понимает.

Минька кивнул головой. Я дотянулась до тумбочки, протянула ему кувшинчик с ягодным морсом, который всегда стоял у меня рядом с кроватью, и отчаянно затрясла местным аналогом селектора — колокольчиком. Не знаю, сидели ли Талия и Лимка возле двери, но в спальню ко мне они влетели почти сразу. Минька даже не успел допить морс.

— Талия, пожалуйста, покорми Миню, повкуснее и посытнее. Нет, шоколадную пасту пока не давать.

Глядя на разочарованно вытянувшееся лицо мальчишки, а за ним и Лимки (явно ведь рассчитывала, что приятель поделится!), я чуть не рассмеялась, но не стала обижать ребят.

— Завтра ему дашь пасты, целую баночку! Только с хлебом и чаем, а то слипнется ещё что-нибудь. И пусть с утра хорошо выспится.

Талия кивнула, что все поняла и повела Миньку на кухню, на ночную трапезу. Оставшаяся со мной Лимка помогла мне добрести до почти отремонтированной моей ванной комнаты, умыться-освежиться, поправила постель, вихрем сбегала на кухню за свежим морсом и я отправила ее отдыхать и сама погрузилась, наконец, в спокойный, без боли и сновидений, сон. Пусть все, что будет, будет потом. И я, как известная героиня, подумаю об этом завтра.

Утро пришло с теплым, ярким солнышком, ласково согревающим мою щеку лучиком, пробившимся сквозь небольшую щёлку в неплотно задернутых шторах. Я, не открывая глаз, лениво потянулась, перевернулась на другой бок, чтобы солнышко согрело и другую щеку, потому что щекотно и, почему-то, смешно. Как солнышко??! Я подскочила на постели и села, тряся головой. Солнце в моей комнате появляется отнюдь не с рассветом, а часам к девяти утра. Вот это я поспала! Почему Лимка меня не разбудила? Я спрыгнула с кровати с намерением быстро одеться и слабо охнула — все синяки, ссадины, царапины резко заболели, как по отдельности, так и дружным коллективом. Я плюхнулись назад на постель, и напрягла память, и начала перебирать мысленно события вчерашнего дня.

Дорога, неизвестно чего испугавшаяся Морковка, ветка, пришедшая ровнехонько по затылку. Странный дом-избушка, какие-то двое, мужчина и женщина, причем мужчина намеревался жениться на мне, так как я теперь, видите ли, скомпрометирована, мой дурацкий побег с дополнительными травмами. Иртэн Шефир. точно, ведь это он меня домой привез!

Конфуз с моим дурнотным состоянием, выпила какого-то забористого пойла. Наговорила черт знает чего вежливому барону. И чем дальше, тем больше у меня алели щеки, и холодело сердце — кажется, я предложила барону жениться на мне! И барон согласился. Вот это и плохо. Если он просто поддержал бред пьяной девицы — то это просто неловко за свое неадекватное состояние, а если он всерьез принял мои слова и счёл себя обязанным принять на себя ответственность за такую весьма однозначную ситуацию — дело другое.

Согласитесь, в самом деле, что можно подумать в здешних условиях и здешнем времени — ночь, мужчина на коне держит в объятиях невменяемую девицу в расхристанном виде. Тут даже и думать не приходится — репутация девушки в клочья. На мужчину, может, покосятся какое-то время, и забудут, а вот для девушки все кончено практически, если она не выйдет тут же замуж, даже ее детям припомнят, особенно дочерям. Конечно, нас видели только свои люди да мой отец, но на каждый роток не накинешь платок. Так говорила моя бабуля и была права, я в этом не раз убеждалась в прошлом. Ох, и дела меня ожидают!

Но нет смысла прятать голову в песок, я не страус, надо одеваться и выходить во внешний мир и принимать ответственность за все прошлые и нынешние дела и поступки. Я потрясла колокольчиком, вызывая Лиму, сама я сегодня со всеми своими синяками не смогу одеться.

Когда я доковыляла до столовой, надеясь тихой мышкой позавтракать и тихонечко где-нибудь осесть и лишнего не отсвечивать, то оказалось, что я напрасно надеялась. Сегодня проспали все домашние в связи с ночным переполохом. И только подтянулись на завтрак. Ждали меня. К моему удивлению, в столовой я увидела и моего героя — спасителя и одновременно предмет моих мучительных раздумий — барона Шефир.

Выглядел он отвратительно бодро и свежо, особенно на фоне расписной меня — с синяками и царапинами. Вчера даже не заметила, как я ободралась. Но барон так тепло улыбнулся мне, что сил кривить морду лица просто не было и я тоже улыбнулась. А ещё подошла к отцу и прижалась к нему, отдавая ему свою любовь. Он в ответ тоже аккуратно обнял меня, боясь причинить мне боль. Заглянул в глаза.

— Мариша, как ты? Не рано ли поднялась, может, сегодня полежишь в постели?

Щасс, два раза! У меня столько дел напланировано, и даже без беготни по двору, сидя на пятой точке, хватит до самого вечера!

— Не переживай, папа! Все нормально, голова не болит, это самое главное, а царапины заживут. Да я сегодня дома поработаю, никуда не еду, не бегу. Кстати, а моя Морковка не появлялась? Неужто пропала? Так жалко, хорошая животинка была.

Димар добродушно рассмеялся.

— Да куда она денется! Вечером вчера ещё явилась! Где же она морковки ещё найдет! Так что домой она сразу и отправилась, не беспокойтесь о ней.

Ещё поинтересовалась у Талии, как там Минька. Оказывается, спит ещё, она заглядывала, да и Лимка уж несколько раз сбегала, приятеля проведала, сопит в две дырочки. Зато вчера, поев перед сном, строго наказал Талии, чтобы не забыла про банку шоколадной пасты. Я только закатила глаза — вот же сладкоежка! Ну, ничего! У меня ещё одно лакомство для них с Лимкой припасено, тыквы как раз начали зреть, будут им цукаты!

По окончании завтрака, подождав пока домашние разойдутся, отец позвал меня в кабинет, за мною следом шел Иртэн. Кажется, предстоит серьезный разговор.

Да, я не ошиблась. Начал разговор папа. Откашлявшись и смущённо глядя на меня сказал.

— Маринелла, вчера ко мне обратился барон Шефир. Он просил у меня твою руку. Ну, то есть, он просил согласия на то, чтобы жениться на тебе. Поскольку я предоставил тебе самой право решать, как строить свое семейное счастье, то я прошу тебя обдумать всю ситуацию и принять свое решение. Я в любом случае его приму и пойму.

Он опять кашлянул. Я сидела, замерев и уставившись в одну точку на сложенных своих руках, как у благовоспитанной барышни. Машинально отметила, что синяки и ссадины на руках не соответствуют этому образу. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Значит, ничего мне не почудилось, и барон всерьез воспринял мои слова. А сам он хочет жениться или под давлением обстоятельств? А как сложится наша семейная жизнь? И где мы будем жить? Я не хочу переезжать в Зелёные Холмы! А свадьба обязательно вскоре после помолвки или можно подождать какое-то время?

Глава шестьдесят восьмая

Помолвка — сладкое словечко,

Настал день ваш долгожданный,

От счастья трепещется сердечко,

Впереди целый век — такой долгожданный!

Внезапно я осознала, что раздумываю так, как будто уже приняла его предложение! То есть, в душе я не против этого брака? Какой ужас. Я же точно замуж не хотела! Как подействовали на мой ум женщины двадцать первого века условности существования века девятнадцатого! Пока я гоняла свои мысли по кругу, барон Шефир решил взять дело объяснений в свои руки. Он встал и с самым серьезным видом сказал.

— Леди Маринелла я прошу вашей руки и предлагаю вам свою руку и сердце, свое имя и судьбу! Мне кажется, вы сейчас думаете, что я это предлагаю из-за вчерашнего происшествия. Но это не так. Вы мне очень нравитесь, и я считаю, что лучшей жены для себя я бы и не желал! Я все равно приехал бы к вам с этим предложением, просто не мог насмелиться. Вчерашнее просто придало мне решимости и вот я покорно жду вашего решения. Составите ли вы мое счастье?