Избранное. Том 2 - Станислав Константинович Ломакин

Вологде дрожит и рвется в проводе: «Шукшин... Шукшин...» Либерал и демократ Евгений Евтушенко писал о Шукшине: «В искусстве уютно быть сдобною булкой французской, но так не накормишь ни вдов, ни калек, ни сирот. Шукшин был горбушкой с калиною красной вприкуску, черняшкою той, без которой немыслим народ».

Продолжая говорить о признаках гениальности, делюсь со Станиславом Константиновичем своим мнением: Шукшин отличается от той когорты писателей, которых традиционно считают «деревенщиками». Он выбивается из общей массы, так как близок и высоколобым интеллектуалам, и народу. В нем, несмотря на деревенское происхождение, присутствует высокая культура, он не производит впечатления «закомплексованного колхозника» с очень узким представлением о мире. Было ли это качеством людей той эпохи, когда и рабочие люди находились под флером культурной среды, модно было читать, много знать?..

– Он очень много читал, – рассказывает Станислав Ломакин, – гвоздем открывал в школе шкаф с книгами, читал под одеялом с лучинкой и однажды чуть не сгорел... Соседка надоумила его мать Марию Сергеевну пожаловаться эвакуированной из Ленинграда учительнице, мотивируя это тем, что «в соседней деревне один дочитался до желтого дома». Учительница составила ему перечень нужных книг. В армии он читал в офицерской библиотеке, где библиотекарь тоже составила ему свой список. В институте кинематографии советы «что читать» Шукшину давал уже Михаил Ромм... Поразительная начитанность вместе с его знанием жизни дали сплав, заставляющий погружаться в шукшинские рассказы, как говорится, «с головой», пока не дочитаешь книгу до конца. Каким-то особенным образом он строит слова... Были писатели, которые ушли в небытие, несмотря на то, что ими зачитывались, но интерес к Шукшину существует до сих пор – его читают во всем мире, а книги не залеживаются на полках магазинов. Значит, идеи, которые он проповедует, не увядают ни во времени, ни в пространстве.

Нравственность есть правда

– Пользуясь его же языком – народ как-то измельчал... А герои Шукшина остаются, живут? Есть они еще в глухих русских деревеньках?

– Конечно! Вот один из его лучших рассказов «Алеша бесконвойный» – и сейчас можно найти таких персонажей, которые вобьют себе в голову: «Не буду работать в субботу, в субботу только баня». Он особым образом раскладывает поленья, смотрит на них и рассуждает: «Вот вы там хотите, чтобы все люди жили одинаково... Два полена и то сгорают неодинаково, а вы хотите, чтоб люди прожили одинаково!» Таких персонажей сколько угодно: беседуешь иногда в каком-нибудь Абатском районе с комбайнером и думаешь: «Господи, тебе бы дать знания, тебе государством можно управлять». Потому что мыслит интересно, нестандартно.

– Вы считаете, что вертикальная мобильность сейчас замедлилась? Ребятам из деревень сложно подняться на такие высоты, на которые поднимался Шукшин...

– Безусловно, но ЕГЭ, и это было одним из аргументов за него, даст шанс людям с хорошими знаниями попасть в институты. В деревнях нет Интернета, но ведь компьютер – мертвая машина, которая развивает только рациональную мыслительную деятельность – rato. А наша ментальность более характеризуется понятием sensus – чувство. Величайшая живопись, литература, которая, по мнению многих, не имеет равных в мире, музыка... Все построено на чувствовании этого мира, на тех просторах, в которых мы живем. Этот процесс я недавно описал в статье «Воспитание трудом». Мне, как преподавателю, много лет работающему в вузе, встречались деревенские ребята, первоначально не умевшие формулировать свои мысли и не имеющие живого, энергичного языка, которым владеет городской житель. Но к пятому курсу они неожиданно обнаруживают удивительные параллели из полученного объема знаний. А те, кто умел говорить и блистал, нередко показывают однонаправленную мыслительную деятельность, не могут выйти за пределы этого, чтобы сгенерировать какую-то новую идею. Поэтому и берем в аспирантуру деревенских ребят, которые зачастую оказываются и нравственнее, и талантливее. Единственное, чего не хватает сейчас в деревне – сильных учителей.

– Глубоко зная творчество Шукшина, как бы вы сформулировали его послание нам сегодняшним?

– Прежде всего, его же словами: «Нравственность есть правда». Какой бы она ни была, она должна быть доведена до сознания большего количества людей, населяющих Россию. Я написал в книге, что Шукшин не принимал праздномыслия, суемудрия и суесловия, для него одно было очень важно – Россия и русский народ. И он нес правду людям в своих произведениях.

А. Кузнецов

РАЗДУМЬЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

Поводом для встречи со Станиславом Ломакиным послужила его книга «В поисках национальной идеи», увидевшая свет в этом году. Тема животрепещущая, каждый мыслящий человек, даже с подачи СМИ, хоть раз да задумывался: есть ли альтернатива тому «светлому будущему», устремление к которому отошло в историю, вместе с государством под названием Советский Союз? Живем, по сути, в другой стране, а идеалы все как-то не формулируются. Да и должны ли? Может, придуманные нами идеалы и уводят в сторону от магистрального Пути, и бредем обратно, приговаривая разочарованно: «Очередная утопия...»

– Станислав Константинович, что побудило вас к размышлениям о национальной идее и каким содержанием вы бы ее наполнили?

– Сегодня, по моему субъективному мнению, в стране отсутствует идеология. В советское время моральный кодекс определял поведенческие приоритеты, а сейчас исподволь формируется установка: каждый выживает как может. Быть богатым – уже идеология. Но это же идеология стяжательства. Во главу угла ставятся деньги, искажается иерархия духовных ценностей.

Национальная идея, на мой взгляд, означает определенный уровень национального самосознания в данный конкретный период истории Отечества. Она должна отражать дух нации, помыслы и чаяния всего населения страны. Несколько лет назад в одной из своих статей я пытался сформулировать ее. По моим представлениям, существует некая система-структура, которая состоит из элементов, являющих собою базовые ценности нашего народа: Бог, Православие, Государство, Семья, Совесть, Милосердие, Справедливость. Безусловно, эти ценности еще требуют анализа и осмысления. Статья была опубликована в Москве, значит, мысли эти были интересны издателю. А в книгу, наряду со статьей «В поисках национальной идеи», вошли также размышления о русской философии и культуре, о мессианском характере русского человека и православии, о роли природы в выживании человечества, о воспитании подрастающего поколения.

– Вы окончили исторический факультет университета, как получилось, что связали свою жизнь с философией?

– В Томском университете, одном из старейших в Сибири, была уникальная библиотека, пожалуй, она даже входила в десятку лучших университетских библиотек мира. А я с детства очень любил читать, у самого сейчас большое собрание книг. Наряду с тем. что много занимался историей, интересовался и философией. Знакомился с работами западных и отечественных мыслителей. Есть много дисциплин, которые дают знания, но философия – наука мысли, она поднимает интеллект на более