Прокурор - Анатолий Безуглов

- На накладные едва глянул, в кузов даже не посмотрел, - ответил Громила. - Вертайся, говорит, парень, обратно. О твоей же, мол, жизни забочусь. Когда права отбирал, сказал, что вернут, когда прослушаю лекцию в ГАИ.

- Вот видишь, Герман! - обрадованно воскликнул Евгений Иванович. Дело выеденного яйца не стоит!

Боржанский сел в кресло и мрачно уставился в пол. Оптимизма Анегина он явно не разделял.

- Как же теперь с товаром? - спросил он после некоторого молчания. Завтра в Ростове в десять утра будет ждать Чикомас...

Евгений Иванович кивнул на Берестова:

- Он отвезет.

Боржанский сначала воспротивился этому. Между ними опять едва не вспыхнула ссора. Но под напором Анегина Герман Васильевич все-таки дал свое согласие послать Берестова. На том же грузовике-фургоне. Он разъяснил Виктору, как ему надо действовать в Ростове. Первым делом встретиться с Чикомасом, передать ему джинсы и майки, изготовленные подпольными надомниками, а затем отвезти в магазин легальный товар сувенирной фабрики.

- На обратном пути, - заключил Герман Васильевич, - прихватишь из Ростова одного человека. Возвращайся ночью, чтобы его ни одна душа не видела. Понял?

- Хорошо, - кивнул Виктор.

- Отвезешь того человека на хутор к дяде Кондрату, - приказал Анегин и, похлопав шофера по плечу, дал ему коробочку с иностранной этикеткой: Как почувствуешь, что спать тянет, проглоти одну пилюлю...

Надо было спешить. Виктор и Громила поехали в гараж, сменили на грузовике изношенные скаты на новые. И Берестов отправился в Ростов.

Он гнал машину всю ночь и прибыл за час до условленного времени. Припарковал машину на стоянке у колхозного рынка.

Ровно в десять к грузовику подошел небольшого роста мужчина с желтоватым цветом лица и тяжелыми мешками под глазами. Оглядевшись, сказал:

- Привет.

- Здорово, - ответил Берестов, открывая ему дверцу в кабину.

По описанию Анегина это действительно был Чикомас.

- Казак звонил, - продолжал тот, устраиваясь на сиденье. - Двинули ко мне.

И назвал адрес.

У него на квартире Виктор оставил три огромных чемодана и поехал в магазин - сдать продукцию фабрики. Вернувшись к Чикомасу, он наскоро поел и заснул как убитый. Чем занимался хозяин квартиры весь день, Берестов не знал. Проснулся он, когда за окном уже была темень. Чикомас опять накормил его, дал внушительный сверток с деньгами и коротко бросил:

- Поехали.

Он был неразговорчив, этот ростовский компаньон.

Остановились на одной из улиц возле сквера, где их поджидала высокая женщина. Головной платок скрывал почти все ее лицо, воротник плаща был поднят. К удивлению Виктора, она села не в кабину, а полезла в кузов.

- Счастливо, - бросил на прощанье Чикомас.

Берестов погнал машину назад, в Южноморск.

На рассвете заспанный дядя Кондрат открыл ворота анегинского загородного дома. Женщина спрыгнула из кузова и прошмыгнула во двор. Лица ее Виктор так и не разглядел.

Он облегченно вздохнул и поехал домой. Досыпать.

* * *

- Ты можешь хотя бы в выходные побыть со мной? - взмолился Кирилл Демьянович. - А то скоро начну сам с собой разговаривать...

Была суббота.

- Есть идея, - сказала Инга Казимировна. - Поедем в Селиваны? На днях встретила в городе Глаголева. Взял с меня слово, что приеду в гости... Представляешь, два дня на природе! Ни о чем не будем думать! Погуляем по лесу, покатаемся на лодке. Там чудесное озеро!..

Инга Казимировна рассказала, кто такой Глаголев и почему он стал лесником.

Профессор не скрывал своей радости. Уж в леспромхозе-то Ингу Казимировну не отыщут. Встряхнется, отдохнет от дел. Дома по вечерам и то не дают покоя телефонные звонки.

На небе повисли кипы ленивых облаков. Предвестники осени. В кронах деревьев мелькали пожухлые листья. На косогоре выметнулись тяжелые стога сена. В открытые окна машины ворвался запах высушенного разнотравья.

- До чего же хорошо! - не удержалась Инга Казимировна.

В Селиванах они и вовсе ошалели от торжественности высоких темных елей и таинственной красоты озера.

- Ты знаешь, - сказал Кирилл, выходя из машины у дома лесника, Глаголев выиграл, сменив профессию.

Инга Казимировна поняла, что это камень в ее огород.

Приезд гостей хозяева восприняли как праздник.

- Вот не ожидал, вот обрадовали! - говорил Евгений Родионович, не зная, куда их посадить и чем угостить. - Обещают приехать все, но мало кто заглядывает в нашу глушь...

Дом ему выделили внушительный. Сруб-пятистенка. С двумя печами. Предшественник Глаголева имел большую семью. При доме был разбит небольшой садик, огород. Имелся закут для скотины.

- Корову заведете? - шутливо спросила Гранская, когда Евгений Родионович и Рената показывали свое хозяйство.

- Непременно, - серьезно ответил Глаголев. - Травы кругом!..

- Косить умеете? - поинтересовался Шебеко.

- Штука нехитрая, - сказал бывший следователь.

- Как сказать, - усмехнулся профессор. - По-настоящему - искусство... Мой дед был мастер. Муравушка у него ложилась - загляденье! Махал косой, словно рисовал...

- Как тебе жизнь на природе? - обратилась Гранская к Ренате.

- Нам с Женей здесь хорошо, - просто ответила она.

Рената похорошела. Румянец во все щеки, глаза лучились спокойствием и тихой радостью.

- А цветы? - спросила Инга Казимировна у Глаголева, вспомнив его увлечение.

- Сколько хотите, - обвел он руками вокруг. - Ромашки, иван-чай, кипрей...

Они оба рассмеялись, поняв друг друга.

Глаголев сходил в дом за лукошком.

- Я вас оставлю на полчасика. Пойду нарежу грибков...

- Как это нарежу? - поразился профессор.

- Мы не ищем, - с улыбкой пояснила Рената. - Снимаем урожай, как на огороде.

- Я с вами, - решительно заявил Шебеко Евгению Родионовичу.

- С удовольствием, - согласился Глаголев. - Тут недалеко.

Мужчины ушли. Инга Казимировна взялась помогать хозяйке, расспрашивая при этом об их житье-бытье.

- А нам лишь бы вместе, - говорила Рената. - Не понимаю, как это другие надоедают друг другу. На люди стремятся. Отдыхать ездят отдельно... Мне с Женей интересно. Он никогда ничего не скрывает от меня, всем делится...

- И даже служебными делами?

- В пределах, конечно, - смутилась Рената и стала оправдываться: Никаких ваших тайн он не выдавал. Так, в общем...

- А ребеночка думаете?.. - спросила Инга Казимировна.

- Уже...

- Сколько месяцев?

- Второй.

- Вот это здорово! Одобряю! - искренне порадовалась Гранская. - Кого хочешь?

- Мне все равно, а Женя требует девочку.

- Если очень захочешь, будет девочка! - засмеялась Гранская.

"Вот счастливые, - подумала она, глядя на жену Глаголева. - Пожалуй, единственная пара, у кого нет сомнений, метаний. Дай-то бог, чтобы не было и впредь".

- В город не тянет? - спросила Инга Казимировна.

- Что я там забыла, - отмахнулась Рената. - В кино или театр и отсюда можно съездить. А телевизор и здесь смотрим. Зато какой воздух! Тишина... Идти на работу на центральную усадьбу - одно удовольствие.

- А зимой?

- На лыжах! У меня разряд! Холмы и горки есть - вот будет удовольствие! Вы любите кататься на лыжах?

- Тысячу лет не стояла. В молодости увлекалась.

- Приезжайте, - пригласила хозяйка. - Представляете, с мороза - в теплую избу! Чай с вареньем. Из лесной малины и земляники наварила. А белые пойдут, сушить буду...

- А по подругам не скучаешь? - поинтересовалась Гранская.

- Немного... Осталась у меня в Зорянске одна. Щукина. Так она регулярно навещает нас...

- Как, как вы сказали? - переспросила Инга Казимировна.

- Света Щукина. Вместе работали на машиностроительном. Когда мы жили в городе, бывала у нас почти каждый день...

Рената вдруг осеклась, удивившись реакции гостьи. Гранская в упор смотрела на нее. Молодая женщина даже поежилась. Но на самом деле Инга Казимировна не видела ее.

Измайлов называл такое состояние следователя "поймать идею".

Однажды Инга Казимировна видела в кино, как расчищали одну из площадей Москвы, избавляя ее от старых, не представляющих архитектурной ценности домов. Подняв клубы пыли, упали стены. А когда пыль рассеялась, перед взором предстало прекрасное в своей законченности рядом стоящее здание.

Нечто подобное произошло и теперь.

- Послушай, Рената, - сказала Инга Казимировна, - ты должна мне все рассказать о Щукиной. Это очень важно.

- Конечно, Инга Казимировна, - ответила Глаголева, заметив, какой серьезной и озабоченной стала Гранская.

Они беседовали до тех пор, пока в сенях не послышались оживленные голоса. Вернулись Евгений Родионович и Шебеко.

- Инга, ты не можешь себе представить! - воскликнул Кирилл Демьянович, входя в дом. - Уйма грибов! Такое я видел только в тайге!..

Он замолчал, поразившись виду хозяйки. На Ренате, что говорится, не было лица.