Любовное заклятие - Сьюзен Кэррол

Кейт поспешно закрыла окно, а затем очень осторожно, словно к раненому волку, приблизилась к Рэйфу Мортмейну. Своему отцу. Она не думала, что сможет когда-нибудь так воспринимать его, но в то же время не могла относиться к нему и с прежней ненавистью.

По своей воле или нет, но этот человек спас Вэла, и Кейт не могла не испытывать к нему благодарности. Она знала, как дорого ему это стоило. Вэл теперь погрузился в спокойный здоровый сон, освободившись от сжигающей его изнутри муки. Но столь же очевидно, что Рэйф оказался в ловушке ночного кошмара. Его рот кривился в жесткой усмешке, лоб прорезали глубокие морщины; казалось, что его душу вновь терзают демоны.

Возможно, Рэйф Мортмейн ничего иного и не заслуживал, но Кейт не могла не чувствовать сострадания к этому человеку. Однако она ничего не могла сделать для него - разве что освободить от проклятого кристалла.

Кейт до сих пор было страшно прикасаться к этой ужасной вещице, но скрепя сердце она все же потянулась к цепочке… чтобы в ту же секунду отдернуть руку с резким вздохом. Кристалл… Или она совершенно сошла с ума, или камень и в самом деле двигался сам!

У нее сердце едва не выскочило из груди, пока она с изумлением и страхом следила за тем, как кристалл поднялся в воздух, потянув за собой цепочку, и соскользнул с шеи Рэйфа. Кейт в испуге отшатнулась, когда кристалл проплыл мимо нее по направлению к камину и… попал прямо в протянутую руку Просперо.

Колдун возник в комнате совершенно внезапно и казался более материальным, чем когда-либо раньше. Его темные глаза смотрели на Кейт с прежним загадочным выражением.

Кейт с облегчением выдохнула и едва не рассмеялась. По крайней мере одна загадка разрешилась для нее. Она поняла, что стояло за неожиданным появлением Рэйфа и его таким невероятным согласием пожертвовать ради Вэла собой.

Кейт лучезарно улыбнулась Просперо.

– Так это все-таки были вы! Я должна была бы сразу догадаться. Это вы использовали свою магию, чтобы заставить Рэйфа приехать сюда.

Просперо спрятал кристалл, подошел к лежащему без памяти мужчине и взглянул на него, как показалось Кейт, с изумлением.

– Конечно, я использовал свою силу - но только чтобы помочь ему беспрепятственно проникнуть в замок. Что же касается его решения приехать сюда… Нет, моя дорогая. Я ведь говорил вам, что Мортмейн должен согласиться по собственной доброй воле, и именно это он и сделал. Хотя… я, признаться, сам поражен.

– Но ведь он пожертвовал всем, чтобы спасти Вэла! Своим счастьем, любовью, свободой… Почему же он это сделал?

– Представления не имею. Вы можете спросить его об этом, когда он очнется, правда, я сомневаюсь, что он сам сможет это объяснить.

– Почему? - Кейт с беспокойством взглянула на Рэйфа. - Он будет слишком болен?

– Ну, что касается здоровья, то он будет в полном порядке, раз я забрал у него кристалл. И Рэйф, и Вэл, проснувшись, вновь станут точно такими же, какими были раньше. А это значит, что вам лучше позвать сюда слуг, чтобы посадить его под замок, как только он очнется.

– Под замок?! - повторила ошеломленная Кейт.

– Ну да. Ведь Рэйф Мортмейн вновь станет тем, кем был. И когда он проснется, он будет так же опасен, как всегда.

– Да, конечно… - неуверенно пробормотала Кейт. Но почему-то Рэйф совсем не выглядел опасным - просто сломленным и очень страдающим. И все же она не хотела рисковать, когда на карту была поставлена жизнь Вэла.

Кейт поспешила выполнить совет Просперо, а сам колдун отправился в башню, чтобы навсегда скрыть от глаз людей опасный осколок кристалла. И никто из них не видел, как задрожали веки у Рэйфа Мортмейна и как одинокая слеза скатилась по его щеке.

22.

Вэл незаметно вышел из библиотеки и, тяжело опираясь на деревянную трость, вырезанную для него Джимом, прошел в сад. Мрачная тишина, в которую несколько дней был погружен замок, сменилась гомоном возбужденных голосов. Наконец вернулся Ланс вместе с отцом и Мариусом, а кроме того, узнав о болезни Вэла, в родной дом Приехали все три его сестры.

Мария, Феба и Леони прибыли в замок Ледж вместе со всеми своими семьями, и теперь дом был полон веселыми, шумными женщинами. Они спешили сюда, боясь попасть на похороны Вэла, а теперь с радостью принялись готовиться к его свадьбе.

Вэл стоически принимал проявления любви и поздравления со стороны своих близких, но находил все это несколько утомительным. Поэтому он с огромным облегчением сбежал наконец в тишину осеннего сада.

Для всех его родственников, казалось, не существовало этого последнего мрачного месяца. Вэл тоже хотел бы многое забыть - дикие проявления своего темперамента, совершенно недопустимые вещи, которые он говорил или делал. Он понимал, что должен теперь приложить много усилий, чтобы вновь наладить отношения с братом, с Виктором, с Кэрри Тревитан. Вот только перед ее мужем Ривом у него не было никакого желания извиняться.

Но была одна особа, которую Вэл хотел видеть больше всех других и у которой, он знал, придется очень долго вымаливать прощение. Кейт. Его леди. Его Найденная невеста. Вэл нежно улыбнулся, его сердце радостно забилось при одной только мысли об этом.

Утром Эффи произвела настоящий фурор, появившись в замке очень рано. Без своих обычных потоков слез и причитаний, но с большим мужеством и печальным достоинством, что всех необычайно удивило, она поведала о своем секрете, который хранила столько лет.

Такого, конечно, не ожидал никто. Кейт - дочь Эффи и Рэйфа Мортмейна! Вэлу до сих пор это казалось совершенно невероятным. Впрочем, он не придал этому большого значения, особенно после того, как Эффи призналась, что Кейт и есть его Найденная невеста. Как ни странно, это известие тоже не слишком потрясло Вэла: в глубине души он всегда знал, что Кейт предназначена для него. Единственное, что его удивило, так это то, что Кейт не пришла сюда вместе с Эффи, чтобы сказать ему правду. Дьявольщина! Да он вправе был бы ожидать, что Кейт еще рано утром появится на пороге его дома с викарием и обручальным кольцом!

Но отчего-то его дикарочка казалась очень подавленной с момента его выздоровления и, что более удивительно, старалась избегать его. «Она совершенно измотана, - объяснила Эффи. - Переживания последних нескольких дней полностью выбили ее из колеи». Вэл едва ли мог упрекать ее в этом. Он сознавал, что подверг их любовь тяжелому испытанию, и теперь был намерен всю оставшуюся жизнь заглаживать свою вину перед Кейт.

Опираясь на трость и стараясь не обращать внимания на давно знакомую боль в колене, Вэл шел по тропинке, ведущей к конюшням. В этот момент оттуда вышел Ланс и направился ему навстречу. Вэл застыл при виде брата, чувствуя напряжение и неловкость: он тут же вспомнил их последнюю встречу один на один, их отвратительную ссору на берегу в тот роковой день.